Два заповедника - Владимир Николаевич Васильев

— Криста! — заорал Ник, суматошно пританцовывая у дупла. — Ты где? Криста! Буга!

Сейчас Ник был бы рад видеть даже неприветливого братца лесной феи. Кажется, абориген Буга Никиту Тарханова невзлюбил. Ревновал, что ли? Поди пойми, что селентинцы вкладывают в понятие «брат» или «сестра»…

Но Криста и Буга куда-то исчезли на рассвете, по обыкновению оставив Нику еду на листьях. Ник как раз собирался позавтракать, когда услышал идущий на посадку бот.

«Блин, — подумал Ник едва не с отчаянием. — Еще решат, что я погиб… Родным телеграмму отошлют — мама с ума сойдет…»

Относительно спуска с полукилометровой высоты у него не возникло ни единой позитивной идеи.

На крики явилась только неразлучная троица симбионтов. Зависнув в метре от Ника, они в три голоса заулюлюкали и задребезжали.

— Чего — у-лю-лю? — зло бросил им Ник. — Мне вниз надо! Вниз! Понимаете, безмозглые вы жучары…

Ник присмотрелся-прислушался и отметил, что звуки издавали только два симбионта — большой и средний. В основном большой. Маленький вертелся рядом, но молчал.

Тяжко вздохнув, Ник прислонился к своему любимому бугорку. Гул в поднебесье постепенно нарастал.

Криста явилась спустя час.

— Эй! — закричала она, Нику показалось радостно. — Твои друзья упали!

— Упали? — встревожился Ник. Гул садящегося бота затих минут двадцать назад, причем, судя по звукам, сел он совершенно нормально.

— Ага! Упали! Плод, в котором они падали со звезд, раскрылся, и теперь они копошатся на рытвинах твоей делянки. Наверное, плод это и есть корабль?

«Господи! — подумал Ник. — Да они просто сели и осматриваются! Ну, Криста, ну, дитя природы! Так и до инфаркта недолго довести».

— Нет, Криста, корабль остался там, высоко-высоко. На орбите. А это посадочный бот.

Потом Ник забеспокоился:

— Криста, а землеходы? Там же опасно?

Тот факт, что выращивание городка селентинцы восприняли как что-то вроде возделывания огорода, Ник принял еще вчера. В конце концов, согласно своему неотрывному от природы мышлению, они даже были в чем-то правы. Хотя сравнение его, эмбриомеханика, который стажировался у самого Шредера, с каким-то там дачником-огородником все-таки немного обижало.

— Землеходов прогнали, Ник. Еще вчера вечером. Кстати, ты можешь спуститься.

— Так пошли скорее!!! — заорал Ник. — Мне нужно к своим!

— Зачем? — насторожилась Криста.

Ник запнулся на полуслове. М-да. Как объяснить этой простодушной обаяшке, что такое начальство? Что такое флот и что такое штатное расписание? Что такое устав дальнего флота и что такое наставление по работе на внеземных территориях и почему всему этому надлежит неукоснительно следовать? Как?

— Ну… — протянул он. — Там есть человек, который главнее меня.

— Главнее?

В зеленющих глазах Кристы светилось полное непонимание.

— Ну… Старше. Ответственнее. Информированнее. Собственно, это он послал меня сюда выращивать город…

— А! — встрепенулась Криста. — Твой наставник?

— Ну, да, вроде того.

— Он упал, чтобы посмотреть, как ты справился? — догадалась Криста. — Тогда он будет недоволен.

«Да уж, — подумал Ник меланхолично. — Недоволен — просто не то слово…»

— Криста, у нас не говорят «упал», у нас говорят «прилетел».

Криста удивилась:

— Почему? Плод ведь не прилетел, а упал. Со звезд. Ну, ты понимаешь, что «упал» — это всего лишь удобная метафора? Мы вовсе не считаем Селентину центром Вселенной, просто принять ее точкой отсчета было во всех отношениях удобно.

— Я понимаю, — ошарашенно промямлил Ник. — Но у нас все равно говорят «прилетел»… Упасть — это когда полет неконтролируемый. И тогда бот… плод получает повреждения. Я могу испугаться, если услышу слово «упал». Испугаться и огорчиться.

Криста снова смотрела на него без тени понимания. Кажется, у нее в сознании не укладывалось понятие неуправляемого полета. Или это она относительно испуга и огорчения недоумевает?

— Ладно, — сменил тему Ник. — Как я спущусь вниз?

Криста встрепенулась.

— Падай… то есть лети, — велела Криста и разом вознеслась метра на три над ветвью.

Ник, понятно, остался стоять, где стоял.

Криста успела отдалиться метров на двадцать; потом оглянулась.

— Ну что же ты?

— Криста, — беспомощно протянул Ник. — Я не умею летать… То есть я не умею не падать. Если я соскользну с ветки, я просто шлепнусь оземь и умру. Разобьюсь. Переломаю все кости.

Криста вернулась; теперь лицо ее выражало легкую озадаченность.

— То есть ты умеешь только подниматься?

— И подниматься я не умею. Я могу только ходить по поверхности. Или по какой-нибудь твердой и надежной опоре, вроде этой ветки.

— А почему?

Ник только руками всплеснул.

— Ладно, — поспешно согласилась Криста. — Не злись, пожалуйста, я просто тебя плохо понимаю. Ладно, я тебе верю. Но как-то ведь ты на эту ветку забрался? Когда пришли землеходы. Может быть, ты просто забыл?

— Нет. Не забыл. Меня сюда принесли эти ваши жуки-шнырики. Вон тот, здоровый.

Симбионт, когда о нем зашла речь, радостно завжикал и заулюлюкал.

— Шнырики?

— Да. Цапнул за ногу, принес на ветку. И бросил. А потом уже вы с Бугой прилетели.

Криста похлопала глазами, и вдруг завжикала-заулюлюкала не хуже симбионта. Все три жучары радостно заплясали над ветвью, беспрерывно скрипя, цокая, бибикая и черт еще знает каких звуков не издавая. Хотя нет, самый маленький, похоже, снова молчал, только двигался. Больной он, что ли, и оттого бессловесный? Или просто мал еще?

— Странно, — вернулась Криста к русскому языку. — А почему ты раньше не сказал? Мы думали, ты сам.

— А я думал, вы знаете, — развел руками Ник. И на всякий случай добавил: — Извини.

— Ну, — решительно сказала Криста, игнорируя извинения, — раз шнырик тебя поднял, то шнырик тебя и упадет! То есть прилетит!

«Опустит», — хотел подсказать Ник, но в голову пришла слишком уж неуместная аналогия. И он промолчал. Прилетит так прилетит. Главное, чтобы не упал…

Не в меру активный симбионт неожиданно поддал Нику сзади под колени, и Ник, сдавленно охнув, невольно уселся на диск-линзу и сразу же развернулся. Бочонок оказался у него между ног; чтобы не свалиться, Ник крепко обхватил могучие, не по росту, плечи симбионта и затаил дыхание.

Диск косо валился долу, ветвь уже пропала где-то вверху. Свистел ветер, вынуждая щурить глаза. В какой-то момент рядом мелькнула Криста в своей нарисованной юбочке и приклеенной маечке, потом средний симбионт, с рогатым диском.

А потом симбионт сделал мертвую петлю, Ник не удержался и с воплем рухнул, но оказалось, что высота к этому моменту составляла едва тридцать сантиметров, поэтому в лопатки сразу же толкнулась земля. Селентина. Твердь.

И сразу вслед за этим в глазах стремительно потемнело — за несколько секунд Ника спустили с полукилометровой высоты на уровень моря.

— Оххх… — выдавил из себя Ник и перевернулся набок.

И вдруг ему разом полегчало.

— Эй! —