Ultima Ratio (СИ) - Львов Вадим "Клещ"

— Выходов из этой ситуации, всего два. Так как вариант с капитуляцией мы рассматривать не будем. Итак, первый вариант. Поставив на острие удара бронетанковый полк «марин», мы пробиваемся на север или северо-запад. К армии генерала Кольбера ведущей бои на приморском направлении. Второй вариант, вместе с частями всего 17 корпуса прорываться на запад и крепить оборону на западном, парижском направлении. Прошу высказываться сначала самых младших офицеров, затем командиров полков и бригад…Но учтите, что время дорого…

Как и следовало ожидать, подавляющее большинство офицеров высказалось за отход к Парижу, на подготовленные рубежи обороны совместно с силами всего армейского корпуса. Что, по мнению Галлона, есть абсолютная глупость. Подвижное соединение, тем более связанное по руками и ногами медлительными пехотными дивизиями и толпами беженцев в обороне практически бесполезно. Его раздергают по взводам и ротам для штопанья дырок в обороне, которые несомненно возникнут. В то же время удар на север, в обход злосчастного Абвиля, открывал неплохие перспективы для действиях на фланге «группы Хансена», что несомненно затормозило бы немецкое наступление. Как на севере, так возможно и на Париж. Тогда бы удалось выиграть самое важное в современной войне- время. Соображения Галлона поддержало немного офицеров, в основном из «марин». Генерал-майор Роше вздохнув, огласил вердикт военного совета. Установить связь с фланговыми соседями и планомерно, прикрывшись танковыми заслонами отходить на запад, оставляя врагу стратегический транспортный узел.

— Лучше остаться здесь, вместе с мотопехотой Лобо и «марин» — драться до конца. Даже бои в Амьене, не его безвольное оставление принесут на порядок больше пользы, остановив натиск тевтонов.

— Успокойтесь, лейтенант! Рявкнул полковник Отклок, заместитель командира дивизии. Приказы не обсуждаются. Вы свое мнение высказали а теперь марш в свой батальон…!

— Крюгер! Обер-лейтенант Крюгер!

Пауля Крюгера, командира 2 танковой роты, 2 танкового батальона, 11 танкового полка, шестой танковой дивизии «Клаузевиц», обернулся на крик своего механика — водителя, Кемаля Озтюрка, выходца из семьи турецких эмигрантов-коммунистов, переехавших в ГДР лет тридцать назад. Несмотря на национальность, Кемаль, был отличным механиком, работая с детства у отца в автомастерской под Кобленцем. Доказывая тем самым, что прогрессивный общественный строй, может сделать технически и идеологически грамотным, даже представителя полудикого азиатского народа. Вот и отправленный в армию по путевке Немецкого союза молодежи, Кемаль старался изо всех сил, держа машину в идеальном состоянии. Их модернизированная в 1997 году «Пантера-2» с отличной 88 миллиметровой пушкой, инфракрасным прибором у командира и механика водителя, была конечно не новенький «Леопард», но тоже машина что надо, не чета французским развалюхам. Запас хода всего километров триста, но здесь Европа, не Африка или Россия с их пустынными бесконечными пространствами. Здесь все рядом…но график смерти, к сожалению плотнее. Из четырнадцати танков, в роте за три дня боев — осталось девять.

Хлипкие французики, однако отлично используют плотную городскую застройку и активно применяют противотанковые засады, комбинируя свои «Лоррейны» с бронебойными орудиями. «Лоррейн» машина верткая, шустрая, но с броней у нее беда. Да и блок управления примитивный, но есть несомненный плюс. Это механизм заряжения. Поэтому, несмотря на устаревший калибр в три дюйма, этот «француз» мог нашпиговать «Пантеру» или даже «Леопард» бронебойными снарядами, как хороший охотник дробью — куропатку.

Теперь понятно, откуда у русских взялся механизм заряжания. Сперли у французов или купили, не суть важно. Паулю, пришлось повоевать в Польше и Галиции в составе только сформированной в Позене, 102 отдельной бригаде истребителей танков типа JgPz V. В разгар русского вторжения в Галицию, их дивизион, бросили на помощь гренадерам атакованным превосходящими русскими силами. Расположившись на гребне высот, «Ягдпантеры» подпустив вражеские танки и пехоту на полугусеничных БТР поближе и дивизион где служил Крюгер обрушил шквал огня на русских. Толстая наклонная броня, «Ягдпантер», маскировка и отличная оптика давала им преимущество и они за пять минут боя наколотили не меньше пятнадцать новых русских танков, причем у многих танков детонировал боекомплект и взрывами сносило башни. Русские в панике отошли, оставив гренадеров в покое.

Снявшись с позиций и собираясь вернутся в расположение бригады, дивизион на марше, натолкнулся на русских, внезапно как появившихся в тылу. На сей раз сценарий «застать со спущенными штанами» повторился в обратную сторону. Какие то быстрые русские танки с скорострельными, крупнокалиберными пушками странно завывая двигателями, обрушились на колонну дивизиона. Благодаря совершенной системе управления самоходкой, батарея где служил Крюгер успела развернутся толстой лобовой броней, но это не сильно помогло. Пауль успел всадить в один из танков бронебойный снаряд, с удивлением увидев как снаряд ушел в небо, не причинив русскому не малейшего вреда. Ответным выстрелом, русский, «ягдпантеру» поразил, но броня выдержала. К удивлению Пауля русский танк, прежде чем они зарядили свою KwK-63 успел еще раз выстрелить, пробив левую скулу рубки. Наводчика Карла Лера, и заряжающего Конрада «Малыша» Эберхарда, убило наповал, забрызгав их мозгами все боевое отделение. Крупный осколок, отрикошетировав от казенника орудия впился в бедро Пауля всего в паре сантиметров от его мужского достоинства и миллиметре от артерии. Вывалившись из горящей самоходки, Крюгер, завывая от боли, ужом пополз подальше, оборачиваясь каждую секунду на горящую «ягдпантеру». Тут русский танк выстрелил в третий раз и самоходка с грохотом взорвалась. Из всего экипажа, уцелел только Крюгер, которого подобрала, уже потерявшего сознание, медицинская команда.

Весь дивизион, за исключением трех машин, вовремя отступивших под прикрытием дымовой завесы, погиб в том бою, включая командира дивизиона и начальника штаба и трех командиров батарей. Судить, было некого, да никто виноват и не был, кроме русских ночью проскочивших в тыл германскому корпусу и устроивших поутру форменный погром. Спустя месяц, отдельную бригаду истребителей танков, зачем то переименовали в бригаду штурмовых орудий и передали в подчинение армейскому корпусу. Узнав об этом, Крюгер, написал рапорт на его перевод в танковые части, служить в подчинении пехотных офицеров, желания не было ни малейшего. Как участника боевых действий и обладателя ордена «Кровь Родины» его рапорт удовлетворили, более того, отправив на офицерские курсы в Алленштайне. Закончив их с отличием Пауль отправился служить в 11 танковый полк, за восемь месяцев до начала вторжения во Францию.

— Вас вызывает командир батальона, майор Трескофф.

Крюгер чертыхнулся про себя. Вилли Трескофф, скромно опускающий приставку «фон», был самым настоящим прусским юнкером, причем в его худшем понимании. Желчный, придирчивый и сухой, надменный с подчиненными и заискивающий с командирами.

Штаб батальона, располагался в подвале обычного жилого дома. Где при свете нескольких переносных ламп, трудился сам Трескофф, начштаба батальона гауптман Ругель, три связиста и командиры медицинского и ремонтно-эвакуационного взводов. Рядом с зданием, во дворе стояли, накрытые маскировочной сетью, обе командно-штабные машины батальона.

Но сейчас, помимо батальонных КШМ, рядом с зданием стоял горбатый вездеход «Борзиг» украшенный антенной. Ага, значит гости прибыли.

— Входите, обер-лейтенант… Тут от соседей, прибыли, помощь просят. Командир, 134 пехотного полка, оберст Роммель.

Мрачный полковник, потянул руку Крюгеру, даже не сняв перчатку.

— В чем дело, геноссе оберст? Осмелился спросить Пауль, чувствуя легкую дрожь. Сейчас его роту засунут в какую то задницу.

— Мы уперлись в крупный укрепрайон, Крюгер. Там сидит колониальная пехота французов, отборные головорезы, настоящие псы войны. Есть бронебойная артиллерия, калибром не меньше 76 миллиметров. Главное — наличие бронетехники. Пехотные танки «Самуа Бюффель» с 90 миллиметровыми орудиями.