"Слово о полку Игореве" - Григорий Гуковский

24 декабря 1761 г. умерла Елизавета Петровна. Наступило время подлинной борьбы за власть. Полугодовое царствование Петра III не разрешило проблем государственного устройства. Петр вызвал глубокое недовольство не только в дворянстве, но и в широких слоях населения и в армии своей антинациональной и антигосударственной политикой. В июне 1762 г. произошел переворот, возведший на престол Екатерину II.

С начала 1762 года и Сумароков, и писатели его круга активизировались. Одна за другой стали появляться торжественные оды, имевшие, конечно, характер политических высказываний, стихотворных передовиц. Нужно заметить здесь, что до этого времени поэты сумароковского круга вообще не жаловали торжественной («похвальной») оды; они избегали прямых политических высказываний в официальной плоскости в связи со своей установкой вольных вождей-дворянского общественного мнения, тем более что ода требовала похвалы, а они находились в оппозиции. Теперь – не то; новое правительство еще не проявило себя достаточно; от него можно было ждать изменения курса по сравнению с прежним царствованием; можно было надеяться. Поэтому сумароковцы спешат высказаться, наставить правительство, подать свой голос, заявить о своем существовании.

С первых же дней царствования Екатерины вслед за Паниными и вместе с ними заявили свои права на продвижение и их единомышленники-литераторы. Они, державшие в руках пропаганду партии либералов, поддерживавшей переворот, ее идеологи и поэты должны были также участвовать и в штурме власти, в захвате части ее. Полугласной оппозиции не было уже места; надо было действовать и реализовать победу. Глава литературной группы Сумароков, конечно, оказался среди людей, поднятых волной переворота. Он близок ко двору, к императрице. Он один из друзей Никиты Панина, стоящих рядом с ним. Тотчас после переворота Сумароков получил поддержку как писатель. С него был списан долг Академии наук по его изданиям; Екатерина распорядилась вперед все его сочинения печатать «безденежно» в академии – за счет правительства. Сумароков был награжден и официально; в день коронации Екатерины он был произведен в действительные статские советники. Позднее, в 1767 г., он получил Анненскую звезду.

В своих одах 1762–1764 годов Сумароков указывает правительству на необходимость введения законности в государстве, на необходимость широких мероприятий; в то же время он указывает на необходимость расширения торговых сношений с Востоком, пропагандирует мысль об освоении пути в Японию.

Для коронации Екатерины II (22 сентября 1762 г.) Сумароков приготовил речь, «Слово», как тогда говорили. Политический характер «Слова» не прикрыт, как это было в одах, поэтической символикой. Сумароков обращается к главенствующим группам населения России со своими советами. Самой Екатерине Сумароков предложил в своей речи план законодательных работ, план осторожный, смягченный, ставящий вопрос лишь о постепенной и исподволь подготовленной смене старых законов и о созидании новой законодательной системы, но все же принципиально смелый и затрагивающий вопрос о самодержавии. «Слово» Сумарокова не было напечатано (оно увидело свет лишь после его смерти). Слишком смело, может быть, даже дерзко было даже и то, что Сумароков учил императрицу, указывал ей программу действий, слишком явно претендовал на право руководить властью. Этого Екатерина, очевидно, допустить не могла. Невозможность напечатать «Слово на коронацию» была, без сомнения, для Сумарокова первым указанием, что императрица не считает себя подчиненной панинской партии.

Нет никакого сомнения в том, что Сумароков в первое время царствования Екатерины энергично вмешивался в политику, и с ним приходилось на первых порах считаться. Еще в 1767 г. ему был дан для прочтения и отзыва «Наказ», что доказывает его роль как полуофициального советчика правительства. Заметки Екатерины на мнение Сумарокова о «Наказе» выдают ее раздражение этой ролью ментора, взятой на себя Сумароковым: «Господин Сумароков очень хороший поэт, но слишком скоро думает. Чтоб быть хорошим законодавцем он связи довольно в мыслях не имеет».

Претензия Сумарокова участвовать в государственной деятельности правительства была отвергнута новым деспотом – Екатериной II.

В начале 1763 года в Москве, где в это время находились после коронации двор и правительство, было устроено грандиозное по тем временам народное театрализованное зрелище, имевшее целью агитировать за новую императрицу и иллюстрировать политические установки, заявленные ею. Устройство этого народного зрелища в его литературной части было поручено сумароковцам, т.е. литературному штабу панинской партии.

План театрализованного шествия по улицам города принадлежал Ф.Г. Волкову, другу и отчасти ученику Сумарокова; он же был и режиссером всего зрелища. Тексты хоров, исполнявшихся участниками театрализации, были написаны Сумароковым*.

* В науке высказывалось предположение, что автором хоров «Торжествующей Минервы» был не Сумароков, а, может быть, Ф.Г. Волков (В.В. Каллаш – см.: Не зелено в А. И. История русской литературы. 18-е изд. М., 1908. С. 204; Филиппов В. Л. Факты и легенды в биографии Ф.Г. Волкова//Голос минувшего. 1913. № 6. С. 35 и др.). Это предположение основывалось на свидетельстве анонимного автора (Н. А. или К.А. Полевого) в «Русском Вестнике» 1842 г. (Ч. V, отд. IV. С. 23–28), видевшего список «Хора ко превратному свету», в котором хор был приписан Волкову. Между тем свидетельство списка неавторитетно. С другой стороны, современники считали автором хоров Сумарокова, и среди них Новиков, друг Сумарокова, знакомый Волкова и Хераскова, напечатавший впервые «Хор ко превратному свету», извлеченный им из бумаг Сумарокова. В печатной брошюре 1763 г. «Торжествующая Минерва» указано: «Изобретение и распоряжение маскарада Ф. Волкова», а после текстов хоров – «Только одни хоральные песни в сем маскараде сочинения ***», т.е. автор хоров – не Волков. Наконец, множество совпадающих суждений, образов, выражений в «Хоре ко превратному свету» и в несомненных сочинениях Сумарокова удостоверяет, что он был автором хора, причем вопрос этот следует решать безоговорочно. См. мою статью «О хоре ко превратному свету», сборник «XVIII век», 1935.

Стихотворное описание-истолкование зрелища написал Херасков. Маскарад должен был представить народу в лицах и образах те общественные пороки, против которых намерено было, таков был смысл декларации, вооружиться правительство; шествие закончилось картиной золотого века, т.е. царствования Екатерины в образе Минервы.

В первом же разделе маскарада заключались, по-видимому, сатирические намеки на Петра III. Затем осмеивались пороки: пьянство, прожектерство; опять намек на дельцов прошлых царствований, на откупщиков, на бюрократию, наконец, на весь «превратный свет». К этому разделу шествия Сумароков написал большой и замечательный хор народным складрм; это было выдающееся произведение, заключавшее политическое кредо Сумарокова, решившегося изложить публично, всенародно элементы программы своей группы, причем, включение хора в маскарад придавало бы такому изложению характер правительственной декларации. Хор заключал выпады против духовенства, против «суеверия», ханжества, против бюрократии, начиная с высшей и до низших, подьячих. Затем идут другие враги Сумарокова и его группы: дельцы и откупщики, ростовщики и т.п. Немало внимания уделяет Сумароков и дворянству, и крепостническому рабству, причем и здесь он не менее резок. Сумароков касается в «Хоре ко превратному свету» и внутридворянских отношений; он против придворной «знати», он за культуру дворянства. «Хор ко превратному свету» не был пропущен ни в печати, ни к исполнению в маскараде. Екатерина не захотела подписаться под программным выступлением Сумарокова, сочла его неуместным.

Сумарокова одергивали всякий раз, как только он хотел слишком явно выступить от лица правительства с заявлениями в духе либеральных проектов. Получилось так, что и в литературной пропаганде победа Сумарокова была урезана с самого начала. В дальнейшем неприятности по этой линии не прекращались у Сумарокова. Он продолжал попытки самостоятельных выступлений и наталкивался на противодействие.

К концу 1760-х годов стало уже совершенно очевидным, что Сумароков ни в малой степени не является официальным поэтом; его попытки стать идеологом дворянской общественности, направляющим действия власти, потерпели крушение. Он находился, в сущности, в положении опального; Екатерина начинала расправу со всяческим вольномыслием, в том числе дворянским. В 1769 году Сумароков покинул резиденцию императрицы и переехал в Москву. В 1770 году произошло его столкновение с московским главнокомандующим Салтыковым, приведшее к открытой демонстрации опалы поэта.

Сумароков отстаивал свои права автора, первый в России заявляя о них. Приехав в Москву, он заключил официальный контракт с хозяином театра Бельмонти о том, что его пьесы не будут ставиться на сцене без его согласия. В 1770 году должен был идти «Синап и Трувор», но актеры не успели разучить трагедию, а пьяная и распутная актриса Иванова, игравшая главную роль, была столь нетрезва, что не могла приехать на генеральную репетицию. Сумароков забунтовал. Тогда Салтыков, к которому он пришел, накричал на него; «для чего ты вплетаешься в представление драм?» – кричал бурбон-генерал.