Ректор для дерзкой (СИ) - Алена Владимировна Яковлева

— Кристалла слежения ведь нет при вас? — Фарн подошел назад к столу, сжимая в руке какой-то ветхий том, испещренный витиеватыми символами. — Было бы глупо меня ослушаться.

Я кивнула, глядя ему прямо в глаза. Похоже, притворяться дальше нет смысла.

Глава 46

— Нет.

Фарн улыбнулся, будто довольный кот.

— Прекрасно, и не будем больше об этом. Пока, — добавил он, многозначительно приподняв бровь.

Я кивнула.

Фарн подошел и легонько обхватил меня за плечи, повел к неприметной деревянной двери рядом с часами. Я хотела было возмутиться, но передумала. Пусть фарн, как и регент, привык командовать и устанавливать свои правила — почему-то мне упорно хотелось верить, что он лучше, чем кажется.

Оказавшись у двери, фарн Земезис свободной рукой толкнул ее и жестом пригласил меня войти.

Я поежилась. Покосилась на фарна, перевела взгляд на просторную, уютную комнату, видневшуюся за порогом. Знал бы дорогой фарн, что я давно уже вдоль и поперек изучила план школы, как и всех других более-менее значимых зданий в Ральмоне. Проникнуть в секретный архив — само по себе приключение. Но сейчас… Попасть в комнату, которой не существует ни на одном чертеже — это уже ого-го! И как она тут возникла?

Кажется, последнюю фразу я случайно произнесла вслух, потому что фарн тут же рассмеялся. А я еще больше округлила глаза — ну в самом деле, не читает же он мои мысли? Это было бы чересчур даже для правителя мира.

Отсмеявшись, фарн бросил на меня лукавый взгляд.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — сказал он. — Не бойтесь, я не держу на вас зла, так что входить можете спокойно.

Я дернула плечом. Недосказанность начала порядком раздражать. Но, как видно, обсуждать это с самим фарном и выражать недовольство — себе дороже. Он ведь в любую секунду может начать держать на меня это самое зло.

Что сразу бросилось в глаза — отсутствие окон в комнате. На удивление, тоску это не наводило — для освещения вполне хватало свеч, находившихся буквально повсюду. В высоких подсвечниках, расставленных на шкафах с книгами, настенных полках, даже на полу, они создавали непередаваемую, волшебную атмосферу. В дальнем конце комнаты находилась кровать с балдахином, на полу — выстлан толстый, ворсистый ковер с гербом академии Верховных Джиннов. Я присвистнула.

— Нравится? — усмехнулся фарн, запирая дверь.

— Да, — честно призналась я.

На душе было неспокойно: я чувствовала себя мотыльком, по глупости подлетевшим слишком близко к огню. Однако получать удовольствие от обстановки это не мешало, я давно научилась отделять переживания от чувств.

— Нам сюда, — бросил фарн, направившись в сторону не внушающего мне никакого доверия темного угла.

Казалось, в этом участке комнаты нет вообще ничего — лишь кромешная тьма, густая и совершенно непроглядная. Нутром я чуяла, что это какое-то скрывающее заклинание, но еще лучше понимала, что мне абсолютно туда не хочется. Сила магии ощущалась колоссальная.

— Может, лучше посидим у двери? — неуклюже пошутила я.

Фарн фыркнул.

— Я бы с радостью, — с воодушевлением ответил он, — только выбора у нас с вами нет.

Колдун подошел к тьме и провел по ней кончиками пальцев. Прошептал что-то, затем сделал рукой жест, будто срывал невидимую ткань. В тот же миг тьма исчезла, а на ее месте возник старый, деревянный стол, полностью исписанный светящимися серебром значками. Что-то было в этих символах неуловимо близкое, и я не удержалась — быстрым шагом подошла ближе и с упоением стала их разглядывать.

— Это какой-то язык? — подняла глаза на фарна и тут же опустила вновь. — Почему-то символы выглядят знакомыми, но я никогда не изучала ничего подобного.

Сверху раздался снисходительный смешок.

— Это древний язык стихлитов, — сказал фарн.

— Оборотней?

— Разумеется. — Фарн подошел почти вплотную ко мне, и сердце пустилось вскачь. Колдун провел рукой по столу, едва не коснувшись моей.

— Занятно, что вам это кажется знакомым. — Фарн наградил меня внимательным взглядом. — Что ж, приступим.

Фарн указал на один из стульев, стоявших у стола, и я тотчас опустилась на ближайший. Любопытство полностью завладело мной.

В центр стола фарн поместил металлическую чашу с изящной гравировкой, почти доверху наполненную темно-красной жидкостью. Я напряглась.

Фарн оглядел мое окаменевшее лицо и усмехнулся.

— Это зелье, — пояснил он. — Зелье духовной памяти. А не то, что вы подумали.

— Может, я подумала о том, какая у вас красивая посуда, — возмутилась я. — Уж вид крови меня давно не пугает.

Фарн тихо рассмеялся, расставляя вокруг чаши горящие свечи.

— Я знаю, как вы любите казаться смелой, — сказал он, бросив на меня быстрый, пронзительный взгляд. — Но не переигрывайте.

Сложив руки на груди, я продолжила наблюдать за приготовлениями, теперь уже молча. Старалась к тому же следить за мимикой — мало ли, вдруг в следующую секунду ректор вытащит из-под стола живую курицу и решит окропить ее кровью всю комнату? Надо быть готовой к чему угодно и не ударить в грязь лицом. А то кто их знает, оборотней этих…

И вообще, в одной рубашке сидеть весьма холодно, хоть в камин полезай. Я потерла замерзшие ладони и удрученно опустила голову. Делать нечего, надо терпеть — сама ведь влезла в это.

Наконец все было готово. Фарн оглядел стол, удовлетворенно хмыкнул и сел напротив меня.