ОСЕННИЙ ЛИС - Дмитрий Скирюк

Трюмы были пусты, но в кладовке нашлось несколько кругов копченой колбасы, надрезанная сырная голова, большая бочка с квашеной капустой и вторая такая же, до половины набитая большими ржавыми селедками. На полке отыскался мешок лука, хлеб и соленое масло. В бочонке поменьше что-то плескалось, Яльмар потряс его, выдернул пробку и расплылся в улыбке – пиво было кислым и выдохшимся, но это было пиво.

– Хвала Одину, кажется, нам повезло! – объявил он, и за неимением кружки стащил с головы свой рогатый шлем, наполнил его до краев, отхлебнул, крякнул и протянул Жуге. – На, а то совсем усохнешь.

Жуга глотнул и только теперь почувствовал страшную жажду.

– Надо бы Зерги напоить, – хрипло сказал он, опуская шлем. – С вечера во рту ни капли не было. Есть у них тут вода?

Викинг, казалось, искренне удивился:

– Зачем вода, когда есть пиво?

– Да не пьет она пива… Я еще тогда в кабаке удивился, когда в кружке у нее молоко увидал.

– А-а… Ну что ж, тогда поищем.

Воды, однако, не нашлось. Похоже было, что ганзейские мореходы, как и норвежские, считали пресную воду лишним грузом, а может, просто кончились запасы. Так или иначе, но пришлось обойтись тем, что есть. Разыскав на полке большую оловянную кружку, Жуга согрел пиво на печке, приподнял девушке голову и поднес край кружки к ее пересохшим губам. Он не особенно удивился, когда Зерги выпила все – шутка ли – столько крови потерять! Она лежала, дыша ровно и размеренно, как дышат обычно во сне. Губы ее порозовели, румянец медленно возвращался на бледное как мел лицо.

В каморке обнаружили связанного матроса, про которого Жуга уже сто раз успел забыть. Тот пришел в себя и теперь ползал по полу, отчаянно ругаясь, в тщетных попытках освободиться. Завидев викинга, он сразу притих и замер, настороженно блестя глазами.

Яльмар не стал с ним церемониться.

– А, еще один! – он рывком поставил немца на ноги и подержал, пока тот не смог стоять сам. Повернулся к Жуге. – Что, этого тоже за борт?

В глазах моряка отразился ужас.

– Не убивайте! – взмолился он и попытался опуститься на колени. Яльмар брезгливо встряхнул его за шиворот и удержал на ногах.

– Оставь его, Яльмар, – хмуро сказал Жуга и повернулся к ганзейцу. – Как тебя зовут?

– К-курт… Курт Шлоссер.

Жуга присмотрелся повнимательней.

– А ведь ты тоже был на берегу вчера, когда вы меня и мальчишку били… Или я не прав?

– Я не виноват! – вскричал тот. – Был, каюсь. Каюсь, каюсь! Но это все Гельмут затеял!

– Гельмут? Это который? длинный?

– Да. Я не знаю, но в него как будто бес вселился после того, что в кабаке стряслось. Он и еще приятель его…

– Пес с ним, с приятелем, – нетерпеливо перебил его его Яльмар. – Где он, этот Гельмут? На берегу? Когда вернется?

Моряк наморщил лоб.

– А… какой сегодня день?

– Среда.

– Тогда – завтра утром…

Викинг вынул нож, разрезал веревки у пленника на ногах и легонько подтолкнул его к выходу, от чего тот чуть не упал.

– Ладно уж, иди, грейся. Да смотри у меня! Пацана ли, девку тронешь – пришибу.

– Попить бы, господин Яльмар…

– Обойдешься.

Яльмар деловито осмотрел свернутый парус, задержался у борта по малой нужде и вдруг разразился проклятиями.

– Что стряслось? – окликнул его Жуга.

– Лодка пропала!

За снежной пеленой трудно было что-то разглядеть. Лодка, препорученная заботам Яна, исчезла. Янко еще пытался оправдываться, но Яльмар наорал на него и долго потом ходил по палубе туда-сюда, что-то ворча про себя.

В одном из сундуков Жуга обнаружил свой полушубок, и поскольку делать больше было нечего, повалился на лежак и забылся тяжелым сном, проспав до вечера.

– Придется ждать, – снова нарушил молчание викинг. – Без лодки нам до берега не добраться, разве что – корабль к причалу подвести.

– А что, это можно? – спросил Жуга. В его рыжих волосах серебрились снежинки.

– Был бы драккар – тогда запросто. А эта лохань только под парусом и ходит. Да и были бы весла, кому грести? тебе да мне? Или придурку этому немецкому? Тьфу… – Викинг сплюнул и поправил шлем. – Да и ветер сегодня неподходящий…

– Значит, никак?

– Пока никак.

Быстро темнело. Жуга потянулся, разминая затекшие ноги. Посмотрел в сторону маяка, на вершине которого разгорался сигнальный огонь, и нахмурился.

– К чему бы это, а?

– Известно, к чему! – усмехнулся Яльмар. – Шторм идет. Восточный ветер – дело такое, да… Ну, мы-то в гавани, нам бояться нечего.

– Хорошо бы… – Жуга с сомнением потер подбородок и встал. – Пойду-ка я к Зерги, проведаю, как она там.

– Дело, – кивнул Яльмар. – Присматривай за ней, раз уж исцелил.

– Проклятие! Говорю тебе, это был не я!

* * *

В каюте спали. Несмотря на растопленную печь, здесь все еще было холодно. Палуба под ногами ходила ходуном. Ганзеец шумно сопел, привалившись к стене и сунув связанные руки меж колен. Слева, закутавшись в одеяло с головой, калачиком свернулся Ян. Третий и последний лежак достался ученице колдуна – друзья специально придвинули его ближе к печке. Жуга притворил дверь, подбросил дров в огонь, присел осторожно на край лежанки и некоторое время молча рассматривал спящую девушку. Сейчас, вглядываясь в эти тонкие черты лица, такого хрупкого и такого живого в своей красоте, он почти готов был поверить, что ошибся, решив тогда на палубе, что она мертва.

Почти, но не совсем… Или же все это ему приснилось? Навряд ли… Тело болело, и боль эта была до жути настоящей. Он вздохнул, закрывая глаза, и память тут же отбросила его на полдня назад; Жуга невольно содрогнулся и потряс головой. Нет, ошибки быть не могло… Слишком уж страшен был тот миг, когда некто, гораздо более могучий, чем Жуга мог себе даже представить, явился вдруг на помощь.

– Жуга?

Он вздрогнул и опустил взгляд.

В приоткрытой дверце печки плясало пламя, искорками отражаясь в широко раскрытых глазах девушки.

– Зерги!

Та приподнялась на локтях, оглядываясь вокруг. Коснулась головы рукой и поморщилась, нащупав жесткие от засохшей крови волосы.

– Где я?

Вопрос, сам по себе весьма нелепый, прозвучал в темноте корабельной каюты на удивление уместно.

– Там же, где и раньше, – Жуга придвинулся ближе. – На корабле.

– На… корабле?

– Угу. Ты как себя чувствуешь?

– Я… Голова кружится. – Она помотала головой и пальцами потерла виски. – Что произошло?

– Ты что-нибудь помнишь?

Зерги нахмурилась.

– Помню драку… Моряк… Трюм… Да, точно! Потом я упал и… Ой! – Девушка вздрогнула и умолкла на полуслове. Глаза ее испуганно расширились. – Мой бог… – Прошептала она, опуская руки и глядя на тонкие длинные пальцы. – Личина…

Жуга невольно улыбнулся.

– Можешь мне поверить, без нее ты гораздо лучше.

Прежде чем Зерги смогла что-то сказать, скрип двери возвестил о появлении Яльмара. Варяг возник из темноты, словно какой-то невиданный рогатый зверь, притом еще и двуногий. В руках у него были хлеб, сыр и колбаса.

– А, очнулась! – добродушно ухмыльнулся он, с порога завидев сидящую девушку. – Вот и хорошо. Слазь с кровати – я тут поесть принес.

Зерги отбросила одеяло и встала, пряча лицо.

– Мне… надо выйти, – глухо сказала она. Корабль качнуло, и девушка еле устояла на ногах. Жуга вскочил.

– Я помогу.

– Нет! Я… сама.

Дверь за ней закрылась.

– За борт не упади! – крикнул ей вослед Яльмар, топором нарезая колбасу, и подмигнул Жуге. Тот все еще смотрел на дверь, явно недоумевая. Повернулся к викингу.

– Куда это она?

– Пиво… – усмехнулся Яльмар и развел руками. – Сколько ты ей наливал?

– Кружку… – ошеломленно ответил тот, посмотрел на Яльмара, и оба, не сдержавшись, расхохотались.

* * *

Никто не приплыл ни утром, ни вечером. Яльмар ничего не сказал по этому поводу, лишь стоял на палубе, глядя в небо и мрачнея с каждым часом.

– Чего призадумался? – спросил Жуга, подошедши к варягу. – Или опять стряслось чего?

– А то не видишь? – проворчал тот, и тут же пояснил: – Ветер переменился.

– Так может, к берегу подойти попробуем?

Яльмар содрогнулся.

– Ты что, с ума сошел? Хуже нет ничего, чем идти под парусом при северном ветре! Нас же в щепки разнесет! Видишь, даже ганзейцы, и те не рискнули сегодня приплыть. Да… Вот. – Он запахнул плотнее куртку и снова посмотрел на небо. – Пойду-ка я погреюсь.

Жуга проводил его взглядом и вздохнул. Покосился на море. Наверное, варяг был прав: волны и впрямь стали выше и раскачивали корабль все сильнее. Вершины их запенились белыми барашками. Становилось холодно.

Хлопнула дверь, и Жуга обернулся, заслышав шаги.

То была Зерги или как-там-ее-звали-по-настоящему. Жуга так и не узнал, ни кто она, ни откуда: разговорить ее не удалось. После всех этих событий ее мучила жажда, но от пива сразу накатила апатия, и всю оставшуюся ночь девушка пролежала молча, закутавшись в одеяла и отвернувшись к стене, и лишь под утро, раздобыв невесть откуда иголку с ниткой, стянула с себя куртку и занялась оторванным рукавом. «Хвала Одину, кажись, оклемалась, – сказал по этому поводу Яльмар, сцеживая из бочонка очередную кружечку. – Если баба берется за иголку – жить будет.»Шить?"– переспросил Жуга, толком не расслышав. «И шить тоже,»– снисходительно согласился викинг.