Вторая - Марика Крамор

указал пальцем на это «винтажное великолепие» в форме перекорёженной машины. — А именно этот Феррари до сих пор считался утерянным, в мире больше нет ни одной такой комплектации. Даже не спрашивай, где я его отрыл. У меня бы его с руками оторвали.

— Но ты решил отремонтировать и оставить его себе.

— Именно. И если тебе когда-нибудь хоть кто-то скажет, что я капитально сдвинутый по фазе в плане машин — не удивляйся. Так и есть.

Смотрю на него и не могу оторвать взгляда. В его лучистых добрых глазах столько мягкости и тепла. Периодически проскакивают мальчишеские озорные искорки, какая-то бесшабашность и едва уловимый азарт... В нём столько юношеского задора и беззаботной решимости… Мне бы такому поучиться: наслаждаться каждым мгновением, ни о чём не сожалеть и не придавать излишнего значения. Но Аристарх не так прост, как выглядит. И такое странное сочетание беззаботности и серьёзности очень меня удивляет, шокирует и притягивает.

— Так ты хотел показать мне... вот это? — а я уже напридумывала себе!

— Даааа... этого не описать словами. Такого больше ни у кого нет, — восхищение в его взгляде заставило меня широко улыбнуться. Он, как маленький мальчик, трепещет перед живым воплощением своей мечты, над которой ему ещё трудиться и трудиться. Аристарх нежно заключил меня в свои объятия, ничуть не смущаясь, и слишком резко переменил тему, уверенно продолжив. — А сейчас в моих руках находится ещё одно сокровище, которое, как я очень надеюсь, вскоре тоже станет лишь моим.

Разве на такое заявление очень просто найти подходящий ответ? Лично мне — нет. Поэтому в данной ситуации проще его вообще проигнорировать, отчётливо запомнив каждую фразу, и спрятать в укромном уголке своей памяти.

— Я, конечно, не полностью разделяю твою тягу к прекрасному и подобной редкости. Но восхищение в твоих глазах заставляет меня погрузиться в общую атмосферу винтажности и дух прошлого, — в ответ я получила лёгкое прикосновение к своим губам.

Прошло совсем немного времени, а я уже успела достаточно вникнуть в мир автопрома и антикварных машин. И могу сказать, что это довольно интересно, а познания Аристарха в области истории, которые он свободно демонстрировал при развёрнутом описании ушедшей эпохи и времени, несказанно меня поразили.

Спустя ещё полчаса мы уже обедали на открытой веранде. На улице довольно прохладно, но от свежего воздуха розовеют щеки, приподнимается настроение и появляется ощущение лёгкости. А может, всё дело в приятной компании? Чувство желанной окрылённости переполняет.

— Когда ты сказал, что хочешь меня с кем-то познакомить, я подумала, что речь о человеке, а не о машине.

— Я к ним так отношусь. Все эти машины как живые. Они прекрасны. И у каждой из них есть душа. Чистая, нежная, трогательная, к которой хочется прикоснуться, но не получается, потому что она всегда ускользает.

Я отложила в сторону прибор и спрятала руки под столом. Возможно, он говорит без намёка, но мягкий янтарный взгляд прожигает меня насквозь. И мне нравится это слышать. «Влюбился...» Хм! Что за глупости. Как можно влюбиться за пару встреч, ничего не зная о человеке? Я, наверное, скептик, но в любовь с первого взгляда не поверю никогда. И со второго. И с третьего тоже, пусть и после интимной близости. Ведь настоящее искреннее чувство зарождается долго, не срезать его ростки хорошо заточенным лезвием своей глупости — дело непростое.

— Говоришь, как о чём-то действительно поистине неуловимом, но существующем.

— Скорее, как о женщине. И если бы у меня была достойная — я бы о ней говорил и не такое.

— Конечно, будет. Наверное, ты просто её ещё не встретил.

— А я очень надеюсь, что дело обстоит как раз наоборот.

АРИСТАРХ

В разговоре пытаюсь плавно перейти на её жизнь и узнать об этой женщине хоть что-то именно из её уст и по её инициативе. Возможно, какие-то личные мысли, устремления, желания, сокровенные мечты и сожаления. Но отчего-то мне кажется, что меня она в свой мир ещё не готова впустить. До сих пор.

Я уверен, Саша сейчас рядом не потому, что я каким-то чудом уговорил её или пошёл на хитрость. Совсем нет. При её собственном нежелании ничего бы не сработало. Она со мной, потому что сама этого хочет. Ей удобно делать вид, что она соглашается. Но чего греха таить? Мне ведь и самому так намного комфортнее.

Я не понимаю, какой стеной и зачем она отгораживается. Очень хорошо чувствуются моменты её искренности и открытости, но это бывает настолько редко, что мне и самому хочется заглянуть под маску её напускного равнодушия и узнать, что прячется внутри. Я понимаю, у всех свои тараканы, но вряд ли она сейчас здесь, чтобы насолить другому.

— Мы можем ещё прогуляться. Здесь неподалёку есть озеро. Дорога хорошая, поэтому прогулка — сплошное удовольствие.

Вижу, как загорелись живым интересом её глаза. После недолгой беззаботной беседы уже по пути к озеру я всё же задал вопрос, с которого планирую потихоньку пробираться сквозь дебри её напускного спокойствия.

— Саша, а как вы познакомились с Михаилом? Вы когда-то были друзьями или работали вместе?

— Нет, мы случайно встретились на улице. Примерно как и с тобой, но только Миша не наезжал на меня никаким транспортом. С тех пор другие мужчины стали мне неинтересны.

Уверен, каждое своё слово она тщательно фильтрует, чтобы дать именно тот ответ, который бы меня устроил или который по её мнению подходит к вопросу больше всего.

Я легко перехватываю её пальцы. Спокойно кладу женскую ладонь на сгиб своей руки. Уверен, это она позволит сделать без вопросов, потому что в обычном движении нет ничего предосудительного. А я смогу чувствовать её реакцию.

— Значит, Михаил для тебя особенный. А тебе удобно ему врать, или он в курсе, что ты со мной? — ответ мне совершенно точно известен. Если бы Терентьев знал, Саши бы со мной рядом сейчас определённо не было.

— Ты ведь и сам знаешь.

АЛЕКСАНДРА

— Когда мы сможем увидеться в следующий раз?

— Я в ближайшее время буду занята постоянно. Только пойми меня правильно.

— Значит, наши встречи для тебя — это лишнее? — он медленно развернул меня лицом