Истинный облик - Галина Дмитриевна Гончарова

Фу! Как негигиенично!

Здесь было нечто похожее.

Маша не находила ни единого свидетельства о том, что перевертыши кого-то съели. Убили?

О, это всегда пожалуйста! В жизни всякое случается, если ее попробуют убить, защищаться она будет в обеих формах. А вот чтобы кушать человека?

Без нее!

А как насчет прав-обязанностей перевертышей?

Хотя… это и сейчас осталось. Эрры должны служить своей стране. Все. Причем служить могут и мужчины, и женщины. Просто женщины должны еще и детей рожать, так что у них по службе обязанностей меньше, по деторождению и детовоспитанию больше. И всю информацию про обороты тоже чаще хранили женщины. Тоже логично и разумно.

Если отец уехал по делам, или путешествует, или на войне, это ж средние века, тут за полчаса на машине не долетишь от Эрланда до Картена, а у ребеночка оборот начинается? Вот пора пришла, созревание закончилось, и чадушко к обороту готово? Мать ему и объясняла все тонкости.

И в монастыре Предматери об этом тоже знали.

Хммм…

Может, когда начались гонения и преследования перевертышей, они нарочно оставили это святилище? И даже передали его женскому монастырю?

– Сестра Августа, я подумала… скажите, а как основали монастырь святой Варвары? Это было ведь не так давно?

– Достаточно давно, ваше величество. Может, лет триста назад.

– Да… как раз, когда начали охотиться на двуипостасных, и они стали погибать. Да?

– Скорее, в конце того периода, – педантично поправила монахиня. – Данакт Фарданский правил примерно триста восемьдесят лет назад, а монастырь основан триста сорок два года назад, это я точно знаю.

– И Данакт был еще жив, да?

– Да.

Мария поставила себе галочку. Угадала.

И отметила еще, что Данакт-то был Фарданский.

– А в Фардании с тех пор же династия у нас так и не менялась?

– Не менялась, ваше величество. Там правят прямые потомки Данакта.

Монахиня так была рада говорить с кем-то об истории и мироустройстве, что даже не удивилась вопросу. Да, королева должна это знать. Но мы же часто задаем вопросы, чтобы помочь структурировать какие-то свои мысли. Даже знаем ответ, но произносим некоторые вещи вслух. Вот и Мария…

– Данакт заканчивал свое правление, но надо полагать, его дети полностью поддерживали отца. И слуги Многоликого решили оставить это святилище.

Монастырь-то был достаточно близко к границе с Фарданией. Учитывая, что Эрланд был таким «сапогом», его короли подумали, да и решили на морском берегу столицу не строить. Оно красиво, но там же пираты водятся, шторма случаются, бури всякие. И стройматериалы далеко возить, тут-то каменоломни неподалеку от столицы. Так что Рент был расположен почти в центре страны, а монастырь в сторону границы с Фарданией.

Почему не увезли отсюда реликвию?

Да мало ли что случилось? Причин может быть легион, тут историю знать надо, а Мария, увы, не специалист.

– Вообще, интересно. Неужели, чтобы стать двуипостасным, надо было только родиться эрром?

– Ваше величество, там была целая система…

Монахиня рассказывала, Мария слушала. Внимательно, вдумчиво, задавала вопросы.

Нет, там было не просто так себе, там все было продумано.

Вторая ипостась могла проявиться у человека в любом возрасте, равно как у мужчины, так и у женщины. Ее появление автоматически даровало титул.

Не землю. А вот именно – титул эрра или эрры.

Землю мог потом за служение даровать человеку его король, и часто даровалась она по второй ипостаси. Волку – лес. Птице – горы, рыбам – прибрежная полоса, как-то так. Хотя жили там чаще потомки эрров.

– Почему Данакту так легко было их уничтожить? Это же не так сложно получилось?

– Лились реки крови, ваше величество. И умерло много и взрослых, и детей… Получилось так легко еще и потому, что обычные люди никогда не любили двуипостасных. А ведь они появлялись и в семьях эрров, хотя бы по одному-два человека в поколение.

– Завидовали.

– И ненавидели. Легко ли – смотреть и знать, что этот человек сильнее тебя, что он проживет дольше, что красавица, в которую ты влюблен, никогда на тебя не посмотрит, просто потому, что ты – человек.

– Наверняка ведь и смотрели, и семьи были разные.

– Конечно. Просто злость, и зависть, и что-то такое… эрр – это трудный путь, это путь служения своей стране, а ведь так не хочется. Если есть дорожка полегче, и на нее можно свернуть – мне ли вам рассказывать, государыня, сколько сейчас синекуры для эрров?

Мария медленно кивнула.

И подумала, что страшное это искушение – путь полегче.

Во времена оны, еще Машкой Белкиной, поссорилась она с подругой. Точнее, с ней поссорилась подруга. Сильно, грязно, с криком и возмущением, хотя Маша и виновата не была. Они тогда отдыхали вместе с детьми, вот и зашел разговор, куда поступать, где учиться, и Маша сказала жестко, что репетиторов любых оплатит. Но институт – никогда. Не хватит у тебя ума взять все знания, которые можешь, не потянешь ты поступить – прости. Не твое. Ищи другую дорогу. И квартиру она не сможет снимать, то есть общежитие гарантировано.

Машины дети к такому привыкли, а вот подруга начала так возмущаться ее бесчувственностью… да нельзя же так, да что ты, да как можно, да без денег сейчас никуда не пройти и ничего не сделать, и без связей тоже! Маша тогда ее быстро заткнула, мол, у каждого своя дорога, так оно и вышло.

Ее дети без денег поступили, правда, не совсем куда хотели, в вузы попроще, потом уж перевелись после второго-третьего курса, смогли прорваться на бюджет. А вот сын подруги отучился за деньги, работу ему нашли по блату, только кончилось все плохо. Бухгалтер, он же не только деньги гребет лопатой, он и отвечать должен. Вот и получилось неладно… попал парень в тюрьму, и связи не спасли. Выучить-то за деньги можно, только вот получится ли хорошо? Если человек привык, что все купить можно?

– Простая дорога.

– Да, ваше величество. Простая дорога. Вот и получилось… вроде бы так просто, а в то же время сначала там гладко, словно маслом смазано, а потом – огонь. И масло занимается, и человек сгорает, как свечка.

Мария посмотрела на библиотекаршу. И – промолчала. Из милосердия, наверное. Очень ей хотелось спросить – вы ведь тоже выбрали дорогу полегче, правда? И не спросила. Промолчала.

Только вот… если ей столько дано, теперь с нее и спросится?

Второй облик давался, чтобы служить своей стране, своему сюзерену. А над Марией и нет никого. И