Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг. - Лев Толстой

Катерина Матвѣевна.

Позвольте, позвольте.... Вы отказываете мнѣ? (Останавливается и откидываетъ волосы).

Венеровскій.

Катерина Матвѣевна, нѣтъ современнаго человѣка, который бы не считалъ наградой зa свои труды ваше предложеніе, но я сдѣлалъ другой выборъ, и потому....

Катерина Матвѣевна.

A! хорошо, очень хорошо.... Позвольте, я уважаю васъ. — (Ходитъ въ волненіи).

ЯВЛЕНIE 5.

Тѣ же и Иванъ Михайловичъ.

Катерина Матвѣевна.

А, Иванъ Михайловичъ! Мы переговорили, положенье разъяснилось. Да, я очень рада этой опредѣленности. Да, мы все уяснили.

Иванъ Михайловичъ.

Развѣ что-нибудь было неясно между вами?

Венеровскій.

Болѣе отвлеченные вопросы.

Катерина Матвѣевна.

Позвольте, не вполнѣ отвлеченные... ну, да я очень рада, поѣдемте домой...

Иванъ Михайловичъ.

Нѣтъ, ужъ извини. Нынче я обѣщалъ переговорить съ Анатоліемъ Дмитріевичемъ о дѣлахъ, нарочно сюда пріѣхалъ, вотъ и бумаги привезъ.... Теперь, Катенька, тебѣ можно сказать. Поздравь меня и Анатолія Дмитріевича. Онъ сдѣлалъ лестное для насъ предложеніе Любѣ и женится 1-го Августа.

Катерина Матвѣевна (Венеровскому).

Есть три рода любви: любовь Астарты, любовь Афродиты и любовь равноправности... Венеровскій, вы не встали еще выше любви Астарты. Я считала васъ выше... но я все еще уважаю васъ. Иванъ Михайловичъ, вы долго будете говорить?

Иванъ Михайловичъ.

Да, съ 1/4 часа пробудемъ, погоди.

Катерина Матвѣевна.

Венеровскій, дайте мнѣ послѣднюю «Полярную Звѣзду», — я почитаю.

Венеровскій (подаетъ книгу).

Вотъ она; обратите вниманіе на эту статью. Очень онъ хорошо разбираетъ... Да не хотите ли въ ту комнату, чтобы мы вамъ не мѣшали?

Катерина Матвѣевна.

Нѣтъ.

Венеровскій.

Право, вамъ лучше.

Катерина Матвѣевна.

Нѣтъ.

Венеровскій (въ сторону).

Опять невозможно объяснение!

Катерина Матвѣевна

(садится въ сторонѣ къ столу, облокачивается и начинаетъ читать, изрѣдка поглядывая на Венеровскаго и сомнительно качая головой. Иванъ Михайловичъ садится къ столу, раскрывает портфель и разбираетъ бумаги. Венеровскій садится противъ него).

Иванъ Михайловичъ.

Ну, вотъ, любезный и дорогой Анатолій Дмитріевичъ....

Венеровскій.

Въ чемъ дѣло-съ? Говорите.

Иванъ Михайловичъ.

Вы были такъ благородны въ первый день, когда я сталъ говорить о Любочкиномъ состояніи, что отклонили отъ себя этотъ разговоръ; я это очень цѣню, повѣрьте. Но согласитесь, что мнѣ, какъ отцу, пріятно, такъ сказать, дать отчетъ въ управленіи состояніемъ дочери, дать отчетъ передъ будущимъ ея мужемъ...

Венеровскій.

Чтожъ, я слушаю-съ. Говорите.

Иванъ Михайловичъ.

Вѣдь я откровенно скажу. Можно бы другому совѣститься, какъ бы не сочли за корыстолюбіе, но ужъ вамъ то, Анатолій Дмитріевичъ, кажется, можно быть покойнымъ и на этотъ счетъ. Ужъ вѣрно никто не скажетъ, чтобы вы женились на деньгахъ...

Венеровскій (оглядывается на Катерину Матвѣевну).

Конечно, такъ.[274] Но все это не ведетъ насъ къ дѣлу.

Иванъ Михайловичъ (разбираетъ бумаги, беретъ одну).

Видите ли, у меня состояніе небольшое, оно перейдетъ къ сыну. У Любочки состояніе матери. Мать желаетъ удержать себѣ нѣкоторую малую часть — остальное, мы рѣшили, что все перейдетъ вамъ...

Катерина Матвѣевна (встаетъ, откидываетъ волоса).

Позвольте, позвольте,[275] Анатолій Дмитріевичъ, уваженіе, которое я имѣла къ вашей личности, начинаетъ колебаться въ глубинѣ моего сознанія. Вы двѣ недѣли тому назадъ высказали убѣжденіе, что не уважаете Любочку. Это было въ порядкѣ вещей.

Иванъ Михайловичъ.

Катенька, не мѣшай, — чтò ты приплетаешь!

Катерина Матвѣевна.

Позвольте, позвольте! Венеровскій, вы высказали мнѣ убѣжденіе, что не уважаете ее какъ женщину, а теперь вы женитесь. — Это непослѣдовательно.

Венеровскій.

Я не понимаю, съ какою цѣлью вы говорите это.

Катерина Матвѣевна.

Позвольте, я сказала: вы непослѣдовательно поступили. Я высказала только это. Теперь вы трактуете съ Иваномъ Михайловичемъ о денежныхъ дѣлахъ вашей невѣсты,— такъ кажется это называется? Я вижу въ этомъ фактѣ низкой торгъ человѣческой личностью и потому прошу васъ не оскорблять меня, не оскорблять другъ друга, не оскорблять достоинство человѣка, продолжая этотъ разговоръ. Я все сказала.

Иванъ Михайловичъ.

Однако, Катенька, это становится скучно и глупо.

Венеровскій.

Весьма странно — все, что я могу сказать (тихо къ Ивану Михайловичу). Оно, дѣйствительно, скучный разговоръ, и ежели вамъ желательно передать что нибудь, передайте Беклешову, a мнѣ, право, и некогда, а я ему скажу.

Иванъ Михайловичъ.

Чтожъ, Анатолій Дмитріевичъ, поѣдемте ко мнѣ. Зовите его. Поѣдемте!

Катерина Матвѣевна.

Я не допущу этаго униженія.

Иванъ Михайловичъ.

Въ самомъ дѣлѣ это скучно, ѣдемте.

Венеровскій.

Я вслѣдъ за вами. (Иванъ Михайловичъ и Катерина Матвѣевна уходятъ).[276]

ЯВЛЕНІЕ 6.

Беклешовъ (выходитъ изъ другой комнаты).

Ну, братъ, могу сказать — дѣвица азартная. Ее надо устранить. Необходимо надо устранить. —

Венеровскій.

Но какъ?[277]

Беклешовъ.

Я боюсь однаго, что вся эта сцена была съиграна, и что рьяная дѣвица Дудкина подъучена Зуботыковымъ.

Венеровскій.

Нѣтъ, дѣвица дѣйствовала въ простотѣ глупой души.

Беклешовъ.

Я тебѣ говорю, что нѣтъ мерзости, на которую эти господа бы не были способны. Но дѣло въ томъ, что ты мнѣ поручаешь переговорить съ отцомъ о состояніи, — скажи ему это дорогой, — и отъ меня онъ не отвертится. Насчетъ дѣвицы же я знаю одно: она снѣдаема потребностью любить. На нее надо напустить какого-нибудь юношу, тогда только она отъ тебя отстанетъ. — Ѣдемъ. Я затравлю ихъ обоихъ.

Венеровскій.

Практичный мужъ, да. Хе, хе!

(Занавѣсъ опускается).

Конецъ 1-й Сцены II Дѣйствія.

Сцена 2. 

Театръ представляетъ деревенскій садъ въ имѣньи Прибышевыхъ.

Во 2-й сценѣ ІІ-го дѣйствія:

Дѣйствующія лица

Иванъ Михайловичъ Прибышевъ.

Марья Васильевна.

Любовь Ивановна.

Катерина Матвѣевна.

Петръ Ивановичъ.

Твердынской.

Венеровскій.

Беклешовъ.

Няня.

1-й Гость.

2-й Гость.

[Гостья.]

ЯВЛЕНIЕ 1.

Марья Васильевна и Няня

Няня.

Вотъ и вышло по-моему, матушка Марья Васильевна, все, что я говорила. Женихъ — женихъ и есть. И на картахъ сколько ни выкладывала, все бубновый король и свадебная карта. Такъ все и ложилось.

Марья Васильевна.

Да, няня, не легко съ дочерью разставаться. Какъ Иванъ Михайловичъ мнѣ нынче скавалъ, такъ какъ ударило меня что-то по этому мѣсту. (Показываетъ на затылокъ.) Такъ дурно головѣ. Вотъ прошлась и ничего не легче. Вѣдь приданое, сватьба, все это хлопоты какія!

Няня.

Что вамъ хлопотать? Все готово, все есть.

Марья Васильевна.

Одно, какже быть? женихъ гостей не любитъ. A вѣдь нельзя же родныхъ не позвать. Хоть нынче къ обѣду я Семену Петровичу, Марьѣ Петровнѣ, всѣмъ послала...

Няня.

Нельзя же, матушка. Какъ будто украдучи дочь отдаете. Вѣдь не нами началось, не нами и окончится. Сватьба дѣло не шуточное. — Небось, не хуже его ваши родные. Что носъ то ужъ больно онъ деретъ! Что онъ, князь что ли какой? Не Богъ знаетъ какого лица.

Марья Васильевна.

Ты все его, няня, бранишь, — нехорошо. Ты вспомни, вѣдь Любочкинъ мужъ будетъ. Вотъ всего недѣля осталась. Да и Любочка какъ влюблена, какъ влюблена! Я даже удивляюсь. Любочка, Любочка, а глядь, у нея черезъ годъ у самой Любочка будетъ. И какъ все это сдѣлалось? Нѣтъ, ты, няня, про него дурно не говори. Точно вѣдь, человѣкъ онъ очень значительный, — такъ всѣ про него судятъ. Все знаетъ, вездѣ бывалъ, писатель. А про кого худо не говорятъ?