Багровое небо - Джоэл Розенберг

— А что можете?

— Я уже предпринял кое-какие шаги. Однако обсудить мои действия мы сможем, лишь достигнув понимания в другом вопросе.

— Вам что-то от меня надо?

Может, уроки фехтования?

— И довольно много, — кивнул клаффварер. — Я готов сделать для вас и ваших друзей все возможное. И хотя мое слово, вероятно, не столь нерушимо, сколь слово кое-кого из присутствующих, вы увидите, что и я умею держать обещание. Я могу предложить вам золото — наверняка вы без труда найдете ему применение, — я могу предложить вам любую помощь, какую только смогу оказать, и от себя лично, и от Доминионов. Я могу устроить так, чтобы вы с наивозможной быстротой попали в Фалиас и к себе домой по Скрытым Путям — сейчас или позже. И я могу обещать вам мою… мою глубочайшую благодарность.

Йен склонил голову набок.

— Чего же вы хотите от меня в обмен на все это?

— Да, тут-то и загвоздка, не так ли?.. Мне нужно от вас только одно. Я хочу, чтобы вы принесли сюда, ко мне, на один день — всего лишь на один день — самоцвет из ожерелья Брисингов.

На мгновение Йену почудилось, будто он что-то не так расслышал. И все? Что, ради этого вся затея? Дариен дель Дариен послал Сынов в Хардвуд, чтобы вспугнуть Йена и заставить его явиться сюда — и чтобы хранитель ключей мог сделать это предложение?

Попробуй в следующий раз обойтись одной просьбой, подумал он.

— Я… я, кажется, недослышал. Это все?

Дариен дель Дариен фыркнул.

— Да, — произнес он; губы у клаффварера побелели, сделавшись одного цвета с его костистым лицом. — Все.

Осия покачал головой:

— Но это очень много, как вы знаете. У Йена нет ни одного из самоцветов, и…

— Да-да-да, а знание о том, где хранятся остальные, вы со всей тщательностью вырезали из собственных мозгов, — негромко, однако с раздражением в голосе отозвался Дариен дель Дариен. — И, насколько мне известно, три камня до сих пор Скрыты.

Три? Но…

— Три? — Осия склонил голову набок.

— Три, — подтвердил Дариен дель Дариен. — Я… я полагаю, что в Вандескарде нашли изумруд.

Осия повернулся к Йену.

— Он знает наверняка, — произнес старик на том же изобилующем шипящими языке, на котором уже говорил сегодня. — Ему донесли его шпионы в… в той стране, где тебя хотели испытать Болью.

— Ты уверен?

— Насколько можно быть уверенным. Он думает, что вскоре об этом узнают все, иначе не стал бы говорить. Он пытается снискать твое расположение откровенностью.

— Я… — Йен подавился уже начатой фразой, потом закончил по-английски: — Ладно, все нормально.

В буквальном переводе ближайший аналог этой фразы на древнехарвском — именно так назывался свистящий и шипящий язык — значил бы: «Я не съем его детей и не стану насиловать его женщин у него же на глазах, ища мести». Йен понадеялся, что этих древних харвов — кто бы они ни были — поблизости не водится.

— Ходит слух, — продолжал Дариен дель Дариен, — будто в Финваррасланде недавно нашли сапфир.

Йен посмотрел на Осию, тот кивнул.

— И Йен Серебряный Камень обнаружил два самоцвета — алмаз и рубин. — Клаффварер посмотрел на Осию. — Шли века, а камни оставались Скрыты. Асы, ваны, сиды и другие Древние истаяли, а все семь самоцветов оставались Скрыты. Для Туата вырезали Города из прочнейшего камня; потом Туата состарились, ушли из Городов и исчезли один за другим, будто полопались мыльные пузыри — а семеро оставались Скрыты. Туарин и иные неведомые мне расы и народы приходили и уходили — а самоцветы Брисингамена оставались Скрыты.

И теперь, меньше чем за два года, найдены сначала два из них — а затем еще два? Уж не Фимбульветер ли на пороге? — Он поднял руку. — Знаю, знаю: если так, то все остальное уже не важно. Если всему настанет конец… тогда уже все равно, что мы делаем. Но мне следует исходить из иных соображений. И если все обстоит не так, я, служа Отпрыску, должен получить во владение — на один день! — самоцвет Брисингамена.

Ну, вообще-то рубин нашел Торри, а алмаз — Арни. Йен доставил камни Фрейе, и та надежно укрыла их.

Но сегодня Йен впервые услышал о том, что обнаружены еще два камня. Они с Торри поговаривали о том, чтобы отправиться на поиски самоцветов Брисингамена, когда Торри окончит учебу — хотя бы ради того, чтобы снова навестить Тир-На-Ног.

— И по воле случайного стечения обстоятельств, — откликнулся Йен, — я, то есть мы, приходим сюда в обществе цверга, который очень своевременно — в удобный для вас момент — исчезает, как только вы захотели увидеться со мной и попросить меня об этом одолжении.

Дариен дель Дариен развел руками, словно сдаваясь.

— Я понимаю, с вашей точки зрения все это выглядит подозрительно; на вашем месте я заподозрил бы и нечто похуже. Но захоти я привести вас сюда, неужели я бы не озаботился найти более простой способ? — Он наклонился вперед. — Да, я мог бы послать Сынов по Скрытым Путям, которые контролирует Его Пылкость, и волки — и сам я — добрались бы до вашей родной деревни без особых затруднений. Однако тогда Сыны знали бы о вашем мире, о вашей стране столько же, сколько я. Тот город, где Сыны охотятся за кровью Торсена, расположен далеко от вашей деревни — разве можно дойти туда по следу или узнать, где искать Ториана дель Ториана Младшего? — Клаффварер откинулся на спинку стула. — Вам не кажется, что это просто невозможно?

Невозможно? Нет. Дариен дель Дариен преувеличивал. Ивар дель Хивал немало времени провел в Хардвуде. Но мог ли он снабдить Сынов сведениями, необходимыми для того, чтобы те преодолели сотни миль, отделяющие Хардвуд от Миннеаполиса?

Конечно, Ивар дель Хивал мог бы проводить в Миннеаполис одного Сына или целую стаю. Но он не стал бы этого делать — ведь речь идет о Торри. Нельзя доверять всем и каждому — это Йен давно усвоил, — однако невозможно жить, не доверяя никому на свете. Хорошо, если бы Ивар дель Хивал оказался здесь. Спору нет, он присягал на верность Огню и Небу, но он знакомый, даже друг. Йену уже случалось полагаться на Ивара дель Хивала, он верил ему.

— Ладно, — продолжал Дариен дель Дариен, — допустим, это не невозможно. Однако согласитесь, это маловероятно.

Если не Доминионы второй раз послали Сынов за Торсенами, то кто же? И зачем? Валин солгал?

Интересно было бы это узнать. Однако цверг исчез — весьма своевременно. И если не Дариен дель Дариен выпустил Валина или открыл ему тайну потайного хода, ведущего из камеры, — тогда где же цверг?

Вот в чем вопрос, и вопрос этот продолжал крутиться в мозгах у Йена.

Дело не в том, что вся история лишена смысла. Йен вырос в доме, где царило отсутствие смысла, где руки и голос, которые должны поддерживать и утешать, бьют и обижают тебя.