Сломанный меч - Пол Андерсон

Торкел готовился к торговому плаванию на восток, которое он уже давно запланировал со своими сыновьями. Аудуна эта поездка не очень радовала, и, наконец, он сказал отцу:

— Я не поеду.

— То есть как? Ты, желавший этого путешествия больше любого из нас, останешься?

— Ну, я… здесь тоже кто-нибудь нужен.

— У нас хорошие слуги.

Аудун посмотрел в сторону.

— У Орма тоже были хорошие слуги.

— Наша ферма меньше, чем была у Орма, и соседи ближе. И ты что, забыл, что все теперь решили быть начеку, после того, что случилось? — Умные глаза Торкела смотрели на сына. — Ну что случилось, парень? Ты боишься сражений?

— Ты знаешь, что нет. Я не трус и готов убить любого, кто меня так назовет. Просто я не хочу ехать, и все тут.

Торкел медленно покачал головой:

— Из-за Фреды. Я так и думал. Но у нее нет родных.

— Ну и что? Земли ее отца должны быть ее. А я достану денег, я отправлюсь в плавание следующим летом.

— А как насчет ребенка, которого она носит от этого странника, о котором никогда не говорит, но, похоже, все время думает?

Аудун смотрел себе под ноги.

— Ну и что? Она в этом не виновата. И ребенок, которого я с радостью посажу себе на колено, тоже. Ей должен кто-то помочь — да, ей должен кто-то помочь забыть этого человека, который просто ее бросил. Если б я смог его найти, тогда ты бы убедился, что я действительно не боюсь сражений!

— Хорошо… — Торкел пожал плечами. — Оставайся, если ты чувствуешь, что должен так поступить.

Через некоторое время он добавил: — Ты прав, эти огромные владения не должны пустовать. А из нее должна получиться хорошая жена, она родит тебе много сильных сыновей. — Он улыбнулся, хотя в глазах его была тревога. — Тогда ты добивайся ее, если можешь. Надеюсь, ты окажешься удачливей Эрленда.

После того как зерно было посеяно, Торкел уплыл с остальными сыновьями. Поскольку они собирались навестить не одну страну на дальней части Северного моря, приезд их ожидался не раньше осени или ранней зимы. Аудун весело смотрел вслед уплывающему кораблю. Он повернулся и увидел рядом с собой Фреду.

— Ты действительно остаешься, лишь чтобы следить за урожаем?

Уши его загорелись, но он ответил решительно:

— Я думаю, ты знаешь, что не только для этого.

Она ничего ему не ответила.

Дни шли, земля расцветала. Дули теплые ветра, шумели дожди, пели птицы, плескались в реках рыбы, ночи были светлыми… Фреда все сильнее чувствовала как в ней шевелился ребенок.

Все чаще рядом с ней был Аудун. Все чаще она просила его оставить ее. Его печальное лицо будило в ней раскаяние.

Он продолжал ухаживать за ней, произнося неуклюжие речи, которые она едва слушала. Она вдыхала аромат букетов цветов, которые он для нее собирал. И сквозь их листья она смотрела, как он застенчиво улыбается. Странно, что такой большой человек мог быть слабее ее.

Если они поженятся, то, скорее, она возьмет его в мужья, а не он ее в жены. Он был всего лишь Аудуном, а не Скэфлоком. О любимый!

Она вспоминала о Скэфлоке, как вспоминают прошедшее лето в новом году. Он согревал ее сердце, ее любовь к нему походила на спокойное озеро, на котором танцевали солнечные блики. Без конца скорбеть — значит быть слабой.

Ей нравился Аудун. Он был бы надежной защитой для сына Скэфлока.

Однажды они стояли вечером на берегу, море шумело у их ног, и закат окрашивал воды в красный цвет. Аудун взял ее за руки и сказал твердо:

— Ты знаешь, Фреда, что я давно полюбил тебя, еще до того, как тебя увезли. За эти недели я уже не раз просил твоей руки. Сначала ты просто не слушала, потом ты не отвечала. Я прошу у тебя честного ответа, и, если ты так захочешь, я больше тебя не буду беспокоить. Ты выйдешь за меня замуж, Фреда?

Она посмотрела ему в глаза, ее голос был тих и спокоен:

— Да.

Глава 25

В конце лета погода на севере была дождливой. С утра до ночи ветер трогал вершины холмов эльфов, сверкали молнии. Тролли редко решались покинуть Эльфхьюф: банды их бездомных врагов стали слишком большими, они были теперь хорошо вооружены и устраивали хитрые засады. Тролли слонялись без дела по замку, пили, играли и снова пили. Они были мрачны и напуганы, и любое неосторожное слово вело к смертельной драке. В то же время их возлюбленные эльфы стали слишком капризными, и не проходило и дня, чтобы бывшие друзья не становились врагами, и немало воинов погибло в эти дни из-за женщин.

Слухи ползли по мрачным коридорам замка. Иллрид… да, он убит, и его усмехающаяся голова хранится в бочке с морской водой, а во время боя она становится знаменем их врагов. Новый король Гуро не мог держать армии троллей вместе, как это делал старый король, и каждый раз, когда он пытался противостоять врагам, его армии разбивали. Демон на гигантской лошади, с мечом и сердцем из ада, приносил эльфам победы над силами, вдвое превосходящими их.

Уэндленд пал, шептали в коридоре, а страшный вождь эльфов окружил троллей кольцом и ни одного не выпустил живым. Говорят, что там можно пройти из конца в конец широкого поля по трупам троллей.

Крепости в Норвегии, Швеции, Готленде, Дании взяты штурмом, говорил другой, и… хотя это были замки эльфов, построенные так, как они это умеют делать, с расчетом на длительные осады, — они пали столь же быстро, как когда-то сдались троллям, и все их гарнизоны были преданы мечу. Там же был захвачен флот, который теперь использовался для налетов на сам Тролльхайм.

Союзники и друзья бежали. Говорили, что группа Шеней напала на своих союзников троллей в Гардарике и растерзала их. Восставшие кобольды уничтожили три города Тролльхайма.

Тролли, теснимые эльфами, отступали в Валенд. Отступление перешло в бегство и закончилось просто резней на берегу моря. По замку ходили рассказы об ужасной лошади, топчущей копытами воинов, об оружии, пробивающем латы, словно одежды, с никогда не затупляющимся лезвием.

Вальгард становился с каждым месяцем все мрачнее. Он говорил, желая поднять боевой дух:

— Эльфам удалось собрать определенные силы. Вы же видели, как отчаянно сопротивляется человек, который вот-вот умрет? Они собрали последние силы, но этого недостаточно.

Но тролли знали, что все реже и реже приходили корабли с канала и восточных морей, а вести, которые они приносили, были одна хуже другой, пока наконец Вальгард не запретил своим воинам разговаривать с командами этих кораблей: что скрывавшиеся в лесах эльфы объединились под командованием Флэма и Файрспира и силы их росли, и не было никому покоя от их жужжащих стрел, их налетов; что ирландские Сиды готовятся к войне; что страх, отчаяние и злоба охватывают всех и подогреваются коварством хитрых женщин — эльфов.