Иноземия, или туда и снова туда - Михаил Высоцкий

— Ав, Она, — попросил он, — Я так думаю, что это не просто гроб, а гроб совершенно особый, и где-то тут должно быть что-то вроде кнопки, рычажка, или еще чего-то такого же, которое откроет нам доступ к системам его управления. Не хотите ли вы мне помочь это нечто отыскать? Это просто, видите что-то необычное — жмите и давите на него, вдруг вам повезет.

— Зак, а ты не боишься, что тут могут быть какие-то ловушки, которые мы приведем в исполнение? — уточнила Она.

— Бояться? Нет, не боюсь. Было бы что-то такое — оно бы нам уже встретилось, а мы сколько тут ходим — ничего подобного не попадалось на глаза. Так что не переживайте. Впрочем, если боитесь, то я и сам справлюсь, мне не привыкать.

Спутники Зака уже давно ничего не боялись, последний страх пропал еще во время похищение броневика, так что скоро вся троица ползала по саркофагу, давя на все подозрительные выступы да прокручивая все, что могло хотя бы потенциально крутиться. Со стороны это смотрелось довольно забавно, трое взрослых людей яко отроки малые ползают на четвереньках по древней могиле да жмут на все, что очи из узрят, но так как сторонних наблюдателей тут не имелось, то и забавляться особо никто не стал. Тем более, как бы это не смотрелось, но поиск дал позитивный результат. После того, как Ав немного сдвинул одну из веточек с орнамента гроба, тот внезапно загудел, запищал, и вместе со своим содержимым начал подниматься ввысь. Достигнув высоты полутора метров от своего основания, криокамера остановилась, открыв под собой место оператора с десятками дисплеев, шкал, да с клавиатурой, ни один из символов на которой ни Заку, ни Аву, ни Оне ровным счетом ничего не говорил.

Включилась система сама — для начала замигала одна лампочка, потом другая, а потом вообще началась такая пляска огоньков, что уследить за ней было не в силах человеческих. Наконец, убедившись, что люди как-то не спешат реагировать на ее бурное приветствие, машина несколько успокоилась, и человеческим голосом запросила:

— Назовите пароль для доступа.

— Тапочки, — не долго думая ответил Зак, вызвав у всех, включая саму машину, бурное недоумение.

— Пароль неверен, — немного подумав, ответил Заку автомат, — Назовите правильный пароль.

— Я ж говорю, тапочки. Это и есть правильный пароль, — убежденно стоял на своем Менский.

— Пароль неверен, — уверенности в голосе машины несколько поубавилось, — Назовите правильный пароль.

— Та. По. Чки, — раздельно, по слогам, произнес Зак, после чего повторил, — Тапочки.

— Пароль неверен, — машина еще никогда не встречала такого наглого пользователя, а потому задумалась — а может «тапочки», это и есть правильный пароль? Но полной уверенности в этом пока еще не было, — Назовите правильный пароль.

— Тапочки, — Зак ни на шаг не отходил от своего мнения.

Машина задумалась. С одной стороны, правильным паролем от начала времен считалась комбинация «069F8421», но с другой — Зак так уверенно настаивал на том, что этот пароль «тапочки»… Причем ничего, если бы он просто пытался обмануть машину, тогда бы все было ясно — перед ней нарушитель, которого надо уничтожить. Но детекторы лжи ясно давали понять — Зак говорил чистую правду, и пароль действительно «тапочки». Как так может быть машина не знала, но ее создатели, проектируя нечто безотказное, придумали решение всех проблем, и машина решила помимо прочего выяснить личность того, кто сейчас упорно внушал ей совершенно неверный пароль. Сделав за пару наносекунд полный анализ его ДНК, выловленного из отпечатков пальцев на клавиатуре, машина сделала однозначный вывод, что перед ней стоит дальний родственник того, чей сон она обязалась беречь. Биоритмы его мозга свидетельствовали, что ничего особо плохого он не замышляет, зла к машине или к тому, кто в ней лежит, не испытывает, ну и наконец уверен, что он все сказал правильно, и сейчас машина это подтвердит. Сопоставив все эти факты, электронное устройство решило, что пароль действительно изменился, и теперь он уже не «069F8421», а «тапочки», просто по причине общей своей безалаберности белковые тела не соизволили его, электронный разум, об этом проинформировать. Это было так на них похоже, что машина решила проявить снисходительность, и сообщила:

— Пароль принят. Жду ваших указаний.

— Я ж говорил, Ав, Она, пароль — тапочки! — покачал головой Зак, после чего уселся на место оператора и принялся изучать, что тут такого можно совершить.

— Зак, но… Ладно, что это за существо — я не буду спрашивать, — решился Ав, — Замки на паролях и у нас есть, но вот говорящий… Ладно, тебя, судя по всему, это не удивляет, поверим, что и такое бывает. Но вот скажи — откуда ты знал, что пароль — «тапочки»?

— Ну как откуда? — даже удивился Зак, — «Тапочки» — это всегда правильный пароль. Сколько я живу, всегда только им и пользуюсь. Очень удобно, и запомнить просто. Только вы об этом не очень распространяйтесь, а то его только мои лучшие друзья знают, все таки секретная вещь… Ух ты! Она, вот скажи, ты видела когда-то нечто похожее? — спросил Зак, сумевший методом научного тыка добиться того, чтоб на экране появилась какая-то картинка, изображающая лес, реку, водопад…

— Нет, — призналась Она, — Но судя по всему, это что-то южное — в наших широтах такие деревья не растут.

— Да? Ладно, — заметил Зак, после чего продолжил свои эксперименты.

Однако, как ни странно, кроме первого успеха похвастаться ему было особенно нечем — ну замигали несколько лампочек, ну открылся в поле люк, ведущий куда-то во тьму, но на главном экране по прежнему был все тот же самый пейзаж. Хотя, кто сказал, что тот же самый? Как раз нет — если до этого там был солнечный день, то теперь уже на солнце наползали облака, после чего пробежал какой-то зверек, в небе стайка птиц пролетела. Да и вообще, не картинка это была, а обычное изображение какого-то реально существующего места. Догадавшись, что это место показывается нему неспроста, Зак придвинувшись вплотную к монитору, решив изучить это место более детально. Тем более экран это позволял — с разрешением 1048576 на 589824 точек можно хоть под микроскопом смотреть, и все равно новые детали будут появляться. Так, например, Зак обнаружил, что под старым дубом поселилось и живет почтенное семейство сусликов, в дупле чего-то вроде клена грызет что-то вроде ореха кто-то вроде белки, в листве чего-то совершенно непонятного кто-то совершенно невозможный, но с крыльями, мастерил себе гнездо. Ну и наконец, на старом, солидном, умудренном жизнью валуне был аккуратно высечен чем-то острым крестик, точно такой же, как стоял на плане Этросгаста или около камней на саркофаге Ажау. В принципе, это еще ровным счетом ничего не доказывало, но в определенной мере служило свидетельством того, что там, в этом месте, уже некогда побывали родители Зака, и ему как раз туда и предстояло отправиться.

Хотя каким образом это можно сделать — пока Зак не имел ни малейшего подозрения. Ажау ему разбудить так и не удалось, а в том, что он именно спал, особо сомневаться не приходилось, разобраться с системой тоже не получалось, так что единственное, что оставалось — заняться исследованием того самого люка, открывшегося в полу в результате его манипуляций. На этот раз Ав и Она были совершенно согласны, что другого выхода тут особо и нет, и вся троица полезла вниз.

Впрочем, далеко лезть не пришлось. Короткая лестница привела их в еще одну, совсем небольшую по сравнению с верхним залом, комнатку, вдоль одной из стен которой тянулась широкая труба, диаметром не меньше метра, уходящая куда-то в стену. Освещение тут было уже не солнечное, а искусственное, электрическое, что вызвало у привыкших ко всему Аву и Оны лишь легкое удивление, но вот зато что произвело на них большее впечатление, так это закрывшийся над головами люк, открыть который никто из тройки так и не сумел. Откуда им было знать, что так оно изначально и было задумана, и машина, осознав, что все ее новые пользователи, как и предыдущие, спустились вниз, перешла в ждущий режим, автоматически закрыв люк, выключив дисплеи, опустив гроб и закрыв крышку саркофага? Ав, Она и Зак этого, естественно, не знали, а потому двое из них и почувствовали себя как в ловушке, приготовившись тут встретить последние дни или часы своей жизни. Третий же, именем Зак нареченный, вместо этого занялся осмотром комнаты, довольно быстро убедившись, что кроме люка над головой и уходящей в стену горизонтальной широкой трубы тут ровным счетом ничего нет. А так как с люком ничего сделать не удавалось, то оставалась труба, и именно ее изучению и посвятил Менский следующие несколько секунд своей жизни.

Почему секунд, а не минут или часов? Потому что когда перед тобой большая железная труба с огромной дыркой, то все, что тебе остается — заглянуть в эту дырку и убедиться, что труба идет из минус бесконечности в плюс бесконечность. Зак, естественно, поспешил сообщить эту радостную новость своим спутникам.