Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке - Анатолий Логинов

Буденного еще в двадцать втором году, а Салима урусы застрелили годом позже. Тогда же

пала и Матча.

- Я не говорил, что они ожили! - не растерялся Вагиз. - Я только сравнил суету

последних дней с теми временами. Может быть, ёрдамчи Сталин начал большую войну?

Он ведь не зря обликом похож на Хромого Старца...

- Между прочим, - продолжал Мустафа, словно не слыша собеседника, - говорят, что

Энвер-пашу разрубили пополам, словно курдуючного барана. Не каждый батыр может

нанести такой удар...

- Точно так же потерял свою пустую голову Сахреддин Набиев, когда захотел

безвинно наказать сына "железного Шамси", - вступил в разговор Абдулла, отставив

пустую пиалу. - Большая глупость - налететь на дом Абазаровых, имея всего лишь пять

джигитов!

- Сахреддин всегда был дураком, - усмехнулся Вагиз, - он думал, что ему придется

иметь дело всего лишь с двумя бойцами. Честно говоря, и в этом случае неизвестно, чем

бы кончилось дело. А так всё было ясно заранее.

- Эта история прошла мимо моего внимания, уважаемые, - нетерпеливо подпрыгнул

Мустафа. - Не могли бы вы поделиться лепешкой мудрости, разломав ее снова?

- Ты тогда уезжал работать в Сталинабад, - пояснил Абдулла, - и вернулся только

через три года, когда страсти уже поутихли.

- И что же произошло?

- Набиев называл себя "последним муджахедом", - сказал Вагиз, - но был всего лишь

басмачом, самым обычным бандитом, умеющим воевать лишь со стариками и детьми.

Однако, как показала жизнь, он и с ними не мог справиться.

- Это показала не жизнь, - уточнил Абдулла, - это показала смерть. Одного зарезал

"железный Шамси". Как барана, пчаком в горло. Еще двоих забрали - стрелы,

выпущенные мальчишкой. А самого Сахреддина и Максуда Ахмадова зарубили сын и

внук старика. Говорят, кетменями. Но, кетмень не проходит сквозь кости, словно через

масло! Еще одного взяли в плен. Говорили, что Фарида ударила его по голове большой

сковородкой.

- Жена старого Шамси? - уточнил Мустафа. - Да, она может...

- Так это мы к чему, - проговорил Вагиз. - Энвера-пашу убили таким же ударом, что и

Набиева с другом.

- Думаешь, это сделал кто-то из Абазаровых? - спросил Мустафа.

- Ну, я не буду клясться бородой пророка... - протянул Вагиз. - Но Шамси-сын тогда

был в тех местах. А вот Салима точно убил он. Из винтовки. Это видели многие. Это уже

потом урусы ворвались в кишлак...

Старик умолк и потянулся к чайнику. Остальные последовали его примеру.

- Все Абазаровы хорошие стрелки, - произнес Мустафа, опустошив пиалу. - Но ведь

Энвер-паша был сейидом. Как можно поднять руку на потомка Магомета?

- Все Абазаровы не верят в Аллаха, - пояснил Вагиз. - Атеисты, да спасет Аллах их

заблудшие души. Да и люди говорят, что Энвер-паша, всего лишь жалкий самозванец и

ведет свой род чуть ли не из кяфиров...

Аксакалы осушили еще по пиале.

- И всё-таки, - спросил Мустафа, - из-за чего так переполошились урусы? Неужели

война?

- Не знаю, - ответил Вагиз.

- Вы совсем разучились думать, уважаемые, - с сочувствием сказал Абдулла, - по

радио сказали, что Советский Союз перенесся в будущее.

- И только? - удивился Вагиз. - Было бы из-за чего беспокоиться.

- Не скажи, - возразил Абдулла, - что ты будешь делать, если твой внук Саид сейчас

придет сюда восьмидесятилетним? Как ты будешь с ним общаться, ведь ты еще сам не

достиг этого возраста!

Вагиз задумался.

- Да... - наконец сказал он. - Это серьезный вопрос. Что с тобой, Мустафа?

Обычно смуглое лицо аксакала сейчас было бледно, как мел.

- Уважаемые, - произнес он. - Вчера в дом Шамси Абазарова пришли двое: старик и

мальчишка. Это Абазаровы из будущего. Старик - правнук "железного" Шамси. Так

получается, если посчитать его годы. А ребенок - еще более отдаленный потомок.

- Почему ты так решил? - поинтересовался Абдулла.

- Старик очень похож на прадеда.

- И что? Это могут быть их родственники из дальних кишлаков.

- Нет. Это они. Я видел одну вещь, которой не может быть ни у кого другого.

- И что это за вещь? - поинтересовался Вагиз.

Мустафа с победной улыбкой обвел собеседников:

- Фамильный лук Абазаровых! "Железный" Шамси никогда не даст лук чужому. Даже

дальнему родичу! Этот лук из будущего!

На этот раз раздумья длились две пиалы.

- Ты прав, - сказал Абдулла. - Носить этот лук может только Шамси Абазаров. Но если

пришедший старик - правнук домулло, то где его первый правнук, который в прошлом

году ушел в армию?

- Думаю, он служит там, где был, - ответил Вагиз. - Ведь он тоже перенесся со всей

страной. А вот кем он приходится вновь пришедшему?

Целых три пиалы аксакалы думали о степени родства двух Шамси Абазаровых, но

ничего не смогли решить.

- Не знаю, - признал поражение Абдулла. - Я и раньше вечно путался в Шамси. Что за

дурацкая привычка, называть сына по отцу! Но тогда, по крайней мере, было понятно:

"Железный" Шамси, его сын, внук, правнук. А теперь?

- А теперь есть еще старый правнук и правнук правнука, - сказал Мустафа. - При этом

правнук правнука старше праправнука, который скоро родится и будет приходиться ему

дедом.

- Кто кому будет приходиться дедом? - подозрительно уточнил Вагиз.

- Шамси Абазаров Шамси Абазарову! - гордо ответил Мустафа.

- Это и так ясно. Но какой какому? - ехидно уставился на хитреца Абдулла.

- Тот, который еще не родился, тому, который уже пришел, - эту фразу Мустафа

произнес уже не так уверенно. - Или наоборот? Вы меня запутали. Нет, вроде все

правильно.

- А кем будет приходиться тот старый Шамси, который пришел, тому который еще не

родился? - голос Абдуллы сочился ядом. - И кто старше, "железный" Шамси, или его

правнук? А, Мустафа?

- Кто считает чужие годы, начинает путаться в своих, уважаемые... Но Шамси ходил с

пуштунами воевать англичан, а это было шестьдесят лет тому назад. Что-то мне говорит,

что они сами с этим разберутся...

Прибалтика. Один из портов СССР.

Алекс Лаго, капитан трампа "El Zorro Polar"

Пришедший в порт трамп особого внимания ни усталых пограничников, ни

бдительных, несмотря на огромный объем работы, таможенников не привлек. Подумаешь,

еще один из нескольких сотен судов, стоящих на рейде и ждущих либо указаний от

начальства, либо разгрузки. За пять дней в порту навидались такого до полного отупения.

Форс-мажор, ничего не поделаешь. Страны и фирмы исчезли, но грузы-то остались и

куда-то их девать надо? Вот и тянулись в порт суда, везущие нужные и ненужные уже

никому автомобили и бытовую электронику, удобрения и керамическую плитку, игрушки,

резиновых женщин и изделия из латекса, надеясь спихнуть кому-нибудь ненужное

содержимое трюмов или получить страховку.

Капитан, он же, как выяснилось из документов - совладелец судна, попытался узнать у

таможенника, что ему делать с несколькими тысячами тонн минеральных удобрений,

закупленных какой-то уже несуществующей фирмой, но мрачный работник советских

"органов" разговорчивостью не отличался. Уяснив, что хочет этот, говорящий с жутким

акцентом по-русски, капитан-капиталист, таможенник коротко послал его по адресу

размещения специальной комиссии, решающей такие вопросы. Добавив, что там все

разъяснят, он тут же распрощался.

Спустя полчаса с катера, подошедшего к специально выделенной для таких случаев

пристани, спустились на берег капитан и суперкарго "Полярной Лисицы". Поплутав

некоторое время по территории порта, они все же нашли подсказанный таможенником

адрес. Очередь, начинающаяся уже на входе, привела бравого морского волка, капитана

Лаго, в уныние и, спихнув на суперкарго все заботы, связанные с "Комиссией по

Грузовым Претензиям", он быстрым шагом отправился в управление порта. Там, узнав,

что, даже если груз его будет принят, на разгрузку судно будет поставлено лишь через

пару дней, он некоторое время препирался с измотанным начальником. Так и не сумев

ничего добиться, он пригрозил, что обратится в суд, и в ответ был послан уже по другому,

известному любому русскому короткому адресу из трех букв. Но капитан оказался

достаточно упорен, чтобы получить адрес не только суда, но и управления РКМ.

Секретарь, не менее начальника замотанная, крашенная пергидролью блондинка, не долго

думая, напечатала ему требуемое на непривычной, грубоватой выделки, хотя и тонкой на

ощупь, бумаге.

Пройдя необходимые формальности, капитан вернулся в здание комиссии, где очередь

продвинулась на целых четыре человека, и, предупредив суперкарго, вышел в город.

Спустя примерно полчаса, добравшись пешком до здания суда, Лаго внезапно свернул

в сторону. Перейдя на другую сторону улицы, он на чистом русском языке, без всякого