Туристическая энциклопедия (маршруты по СНГ) - Автор неизвестен - Энциклопедия

Три русалки. + Из всей встреченной нами живности лично мне больше всего понравилось созерцать купание трех русалок. А дело было вот как. Только что мы нырнули с бескрайней таящей в своих волнах постоянную до времени скрытую опасность Ладоги обратно в Тихую протоку и столкнулись с пока еще вялым, но уже встречным течением. Близкие зеленые берега, густо поросшие высокими болотными травами медленно ползли с двух сторон; пейзажи сменялись плавно, слабо отличаясь друг от друга. После упорной битвы с распоясавшимися волнами моря-окияна борьба с вялым встречным течением представлялась довольно скучным занятием. И тут на прямом, как прямая кишка, участке протоки далеко впереди я увидел трех купающихся русалок: обнаженные фигурки казавшиеся на таком расстоянии размером с муравья на фоне изумрудного берега смотрелись весьма романтично. Все их прелести с такого расстояния не представлялось возможным рассмотреть, но воображение живо достраивало недостающие детали, например, как розовые фигурки, вспарывая ровную и блестящую поверхность протоки, с брызгами и визгом плюхаются с крутого берега в воду. Русалки несколько раз бросались в пучину и выбирались на травку, а наша байдарка медленно приближалась к тому месту. Постепенно мы добрались до купальщиц. Две из них успели облачиться в незатейливые одеяния, - и слава богу, - габариты и формы тел, груди, плечи, зады и прочие окорока сквозь облегающие трикотажные штаны и свободные блузы красноречивей кисти Рембранта и Рубенса отражали образ жизни двух вакханок. + Третья с приближением к ней нашей байдарки не торопилась укрыть наготу, продолжала стоять в чем мать родила. Из троих она оказалась единственной, которая действительно могла не торопиться скрыть свои затейливые формы от стороннего наблюдателя, каковым случился я. Вполне оценив прелести тела третьей купальщицы, я пришел к выводу, что не стал бы тратить на нее пленку, если бы работал фоторепортером журнала "Плейбой". Обнаженная с подругами стала забираться в свою пластмассовую лодку, преобразуясь на моих глазах в девушку с веслом, а мы продолжили тяжкий путь вверх по протоке.

Выбор стоянки. + Выбор стоянки - извечная проблема, знакомая каждому, кто хоть раз плавал на байдарке. Давным-давно описаны требования к месту для походного бивуака, включающие и столь экзотическое или даже почти фантастические требования, как "и чтобы никаких комаров!" У нас в ладожском походе были свои рекорды по этой части. Наибольшую привередливость мы проявили, когда собирались делать баньку: нужно, чтобы дров вдоволь, чтобы купальня удобная рядом располагалась, чтобы баньку и купальню разделяло пространство, преодолевая которое выпаренные тела не успевали бы закоченеть. + Еще на стоянках постоянно возникали проблемы с установкой палатки. Целую ночь своими боками оцениваешь недостатки неверного выбора, если, конечно, было из чего выбирать. В этом деле, как и во всем прочем, действует принцип "век живи - век учись". На голой выступающей из болот скале мы подобно археологам внимательно изучали опыт неизвестного предшественника, выложившего с чрезвычайной скрупулезностью толстый и мягкий ковер из разных сортов мха. + Подушки из елового лапника или вороха березовых веток стали прописным местом в важном деле подготовки к походному сну. Для нас это не было настоящей проблемой - мы спали на пенополиуретановых ковриках. + С проблемой выбора места под палатку мы по-настоящему столкнулись на последней стоянке на острове посреди Вуоксы вблизи города Приозерска. Там нам чудом досталась шикарнейшая стоянка с песчаным пляжем для купания и с удобным плоским камнем для швартовки. Десятки байдарок постоянно шныряли вдоль берегов в поисках последнего пристанища перед завтрашним броском к железнодорожной станции или, наоборот, в островные россыпи Вуоксы и Ладоги. Экипажи пристально всматривались в каждый клочок берега мало-мальски пригодного для ночевки, а мы в наивной вере в удачу сразу направились в сторону самого примечательного в здешних краях места. В тот самый момент, когда наша байдарка проплывала мимо этого места, занимавший его мужик неожиданно забрался на свою лодку и отчалил от берега. Нам не оставалось ничего другого, как высадиться на берег. А когда мы, наконец, решили, куда ставить палатку, несколько байдарок подошло к нашему берегу и с них к нам обратился один мужичек с довольно глупым вопросом: "Вы уходите или пришли?" Чтобы исключить возможность интонаций типа: "А, может, вы все-таки уходите?" - я оборвал разговор достаточно категорично, если не враждебно: "Пришли! Пришли!" + Так вот, на той шикарной стоянке чуть ли не пятидесяти метров в длину, где можно было без особых сложностей разместить десяток палаток, мы столкнулись с настоящей проблемой - мы никак не могли выбрать самое лучшее место для своего складного домика. Вариантов оказалось так много, что Люся пыталась найти такое место, по которому не ползают никакие насекомые, что вообще-то было блажью.

Отъезд. + "Дорожные споры - последнее дело, Когда больше нечего пить..." + Так, кажется, Андрей Макаревич описал железную дорогу. Стучат колеса на стыках, все так же стучат, как век назад, мелькают за окном перелески и обросшие болотной травой озерца. Год назад у каждого из них толпились тысячи купающихся, а сейчас что-то не видать, - ветрено и прохладно. Волну нагнало такую, что сегодня, когда мы еще только добирались по морю-окияну до последней стоянки у железнодорожной станции, она сама тащила нас к цели, плюхая в корму, пока не уперла носом в каменистый пляж замызганный и замусоренный до крайности. На берегу я сразу же услал Лену и Люсю за билетами, а сам принялся просушивать, разбирать и упаковывать байдарку, одновременно рассматривая вновь прибывающих. + Вот причалило сразу три "Таймени". Команда принялась мыть и сушить резину: две молодые женщины, два молодых человека, пожилая чета и мальчик лет двенадцати. Из разрозненных реплик я, продолжая заниматься своим делом, помимо воли выстроил представление о их родственных отношениях. Пожилые - это родители скромненькой темненькой Ани. Здоровый парень, что притянул Аню к себе и поцеловал, видимо, ее муж или жених. Второй парень, длинноволосый и говорливый плавал в одной байдарке с девушкой Олей, но чувств между ними нет. Что же есть? + Эта Оля моментами делается похожей на Юдифь с картины Джорджоне в тот самый момент, когда отрезала голову вражескому предводителю, а порой она становится вылитой Клеопатрой на излете месячного цикла. И взгляд такой горячий, что, не ровен час, обожжешься. Кто же эти двое друг для друга и для пожилой четы? Впрочем, я уже просушил и упаковал байдарку, так что не успею решить эту головоломку, уезжаю. Не суждено, видимо, им стать персонажами этого повествования. + А вот поезд ползет мимо цветущих трав. "Когда цветет иван-чай..." - так, кажется, поется у Бориса Гребенщикова. Вдруг полустанок, на платформе напротив нашего вагона - громадная толпа детей разных ростов и возрастов, - отъезжает вторая смена, остающиеся пришли их проводить. Кто-то из провожающих чуть ли не в голос рыдает - тяжело дается первое расставание с близким человеком. + У тех, кто быстро-быстро вскочил в вагон, обеспокоенный вид, смешение чувств от расставания и от ожидания встречи с родителями. Кому-то горько, а кто-то рад, что покидает нелюбимый лагерь, в котором ничего-то и нет хорошего, - просто родители сбыли с рук, чтоб не мешали им отдыхать. У кого лица оживленные, а у кого и безразлично-сосредоточенные на своей персоне. Среди всех вошедших на последней остановке выделяется Надя - на ее обнаженных руках фломастерами разных цветов лагерные мальчики выразили свое к ней отношение. Тут и чей-то домашний телефонный номер и признание: "Надя, я тебя обожаю!" Две молодые женщины, случайные попутчицы, прочитавшие на руках Нади одно из многочисленных признаний, смущенно переглянулись и беззвучно захихикали. Окружающие девочки заинтересованно общаются с Надей, тщетно пытаясь постичь секрет успеха среди мальчиков.