Темна египетская ночь - Дия Гарина

Еще несколько шагов и белый туман сменился полумраком подсвеченного фонарем зала с золотыми воротами и статуей Анубиса. Всего лишь статуей – неподвижной, безмолвной и совсем не опасной.

– Игорь!

Мягкие ладони хлестко шлепают меня по щекам.

– Только не молчи! – теперь Ольга с остервенением принялась трясти меня за плечи. – Скажи хоть что-нибудь!

Я бы и рад был сказать что-нибудь, но жажда так стянула губы, что об этом и речи быть не могло. Пить. Господи, как же мне хочется пить…

Наверное, я на какой-то момент снова отключился и очнулся от того, что мой кадык ходит туда-сюда, проталкивая льющуюся в рот воду.

– Пей, джедай, – Андрей еще больше наклонил фляжку, – Тебе сейчас поможет только это. Ну, и я немножко… Все-все, Олечка. Не плачь. Скоро он будет как огурчик. Лучше принеси вторую фляжку.

– Не.. надо, – шипение, вырвавшееся из моего горла больше пристало кобре, чем хомо сапиенсу. – У нас… нет больше…

– Молчи уж, бережливый ты наш. Да тебе не фляжку, ведро сейчас выпить нужно. Такое обезвоживание даром не проходит. Пей!

Я попытался сжать губы, но они имели на этот счет свое особое мнение и жадно обхватили приставленное к ним горлышко. Остановиться мне так и не удалось, оставалось только корить себя за неуемную жажду, лишившую нас последнего НЗ. Но с укорами я решил подождать и, едва голос начал возвращаться, пристал к экстрасенсу с расспросами:

– Когда ты меня нашел, случайно ничего необычного не заметил?

– А кто сказал, что это я тебя нашел? – удивился Андрей. – Я когда выбрался из этого чертового лабиринта, Ольга над тобой уже последние слезы выплакивала. Так что про необычное у нее спрашивай. При мне все тихо было, никто не хулиганил. Поняли, духи, что если я не в духе, со мной лучше не связываться. А я когда сюда притопал, злой как черт был.

Тут экстрасенс повернулся к свету и мне сразу бросился в глаза грандиозный синяк, расплывшийся на пол лица, а также багровые отпечатки десяти пальцев на худой шее.

– Ну, и что это было? – мне, наконец, удалось поднять руку и обличительно ткнуть в его телесные повреждения.

– Шу, – последовал краткий ответ, – что с древнеегипетского переводится примерно как «тень». Теневая, то есть темная сторона души умершего, способная на всякие гадости.

Андрей осторожно провел рукой по горлу и добавил:

– Им правда тоже мало не показалось… А с тобой что приключилось? Я тебя, когда на руки поднял – чуть обратно не уронил от удивления. Ты же четверть веса потерял за несколько часов…

– За несколько минут, – хмыкнул я, и все без утайки выложил своему гуру.

– Странно. Очень странно, – пробормотал экстрасенс Андрюша. – Ну, призрачный ветер я еще могу понять. Скорее всего, ты подсознательно выбрал для своих энергетических воздействий этот образ. Твоих сил хватило, чтобы справиться с Шу, но оказалось недостаточно для победы над жрецом. Или, вернее, над фантомом жреца. Прошу не путать с призраком. Да будет тебе известно, мой нерадивый ученик, что фантом – искусственно созданное энергетическое образование, выполняющее определенные функции. Чаще всего полностью или частично копирует своего создателя. Похоже, жрец, поставивший свой фантом на страже у погребальной камеры, был крутым дядькой. Пока Шу мумифицировали тебя заживо, он провел над тобой обряд извлечения души из тела, дабы отправить ее на строгий, но справедливый суд Озириса – властителя загробного мира. Но, видимо, что-то помешало ему…

– Или кто-то… – добавил я и, глядя на оторопевшего Андрея, одновременно с ним позвал: – Ольга!

Супруга, старательно срисовывающая какую-то надпись с золотых ворот по приказу великого и ужасного Андрюши, явилась незамедлительно. И первым делом пожелала убедиться, что ее благоверный (то есть я) в относительном порядке. После чего была нами пристрастно допрошена.

– Ты когда Игоря нашла, ничего странного не заметила? – хмуря брови, спросил Андрей.

– Я… Я не знаю, – Ольга виновато захлопала глазами. – В смысле – не помню.

– То есть, как это не помнишь? – поразился я.

– Очень просто. Со мной это часто случалось в лабиринте. Иду себе, иду и вдруг – бац, а я уже в другом месте. И одежда на мне порвана или царапина на руке появилась. А как туда попала, что делала – хоть убей, не помню. Так же и с тобой. Только зал этот увидела, один раз моргнула и уже стою на коленях, трясу тебя как грушу и реву в три ручья. Тут, слава богу, Андрей появился.

Если бы не он…

– Ну ладно, хватит с меня икону писать, – смутился экстрасенс, – Давайте лучше обмозгуем ситуэйшен. А с твоими провалами в памяти, Олечка, разберемся после. О’кей?

Мы с женой кивнули одновременно, полностью оправдывая поговорку про пару сапог. Но от меня не укрылось озабоченное выражение, на миг промелькнувшее в глаза моего гуру. Похоже, он уже понял, в чем причина Ольгиного склероза, но решил пока не выносить этот вопрос на всенародный референдум.

– Давай-ка Олечка сюда твои каракули – Чапай думать будет! – жизнерадостно потер руки Андрей и направил фонарь на листок, с другой стороны которого помещался перечень лекарств из нашей аптечки.

– И когда ты успел древнюю письменность освоить? – ехидно полюбопытствовал я, пробуя на прочность свои конечности. Но только подставленное плечо жены не позволило мне снова принять излюбленное горизонтальное положение. – Если мы тут загнемся, египтология много потеряет в твоем подбитом лице.

Энергично отмахнувшись от непочтительного ученика, Андрей поудобнее перехватил фонарь и продолжил изучение иероглифов, старательно срисованных Ольгой с золотых створок. Скарабею было ясно, что сейчас его лучше не трогать и потому я с помощью супруги двинулся к воротам, подозрительно косясь на стоящую рядом статую Анубиса.

Листовое золото, покрывающее ворота, приветливо сверкнуло в свете фонаря. Две женщины на створках простирали навстречу друг другу гигантские крылья, третья же вольно растянулась над ними, несообразно длинная, как руки российской мафии. Общую картину дополняли привычные уже иероглифы.

– Исида и Нефтида, – просветил нас неслышно подкравшийся экстрасенс. – Над ними богиня Нут – Небо. А по ней в золотой лодке плывет солнечный бог Ра…

– И откуда ты их всех знаешь? – подивился я, – Лично мне из лекций нашего гида только Анубис и запомнился.

– Я ничего не запоминал, – терпеливо пояснил Андрей, – я вспоминал. И чем дальше, тем больше. Зря, что ли, прошлую жизнь здесь отбывал?

– И иероглифы, значит, вспомнил?

– Нет. Меня ведь отсюда вывезли совсем маленьким, чтению не обученным. Так что их я вспомнить не могу. Зато могу понять смысл всего текста целиком. Вот почему я Олечку попросил писарским делом заняться. Видишь, на воротах текст разбит фигурами, а Олечка его сгруппировала. Теперь мне все яснее ясного.