Глаз Лобенгулы - Александр Косарев

Признаться, путешествие по африканским лесам — удовольствие сомнительное. Если в российских дубравах или березовых рощах путник может получить и защиту от дождя, и укрытие от жаркого солнца, то здесь, на крайнем западе Мозамбика, всё было с точностью до наоборот. Влажная и кислая на вкус духота окутывала, словно парниковой пленкой. Неумолчный звон тысяч крыльев взбудораженных нашим появлением насекомых заставлял плотнее нахлобучивать головные уборы и заматывать лица платками, отчего становилось еще жарче, а выделяемый телами липкий пот стекал в сапоги уже чуть ли не ручьями. Говорить не хотелось, и мы двигались в полном безмолвии.

Один лишь дядюшка Дре чувствовал себя в этой парилке как рыба в воде. Он давно спешился и, выбирая нам дорогу для проезда, размашисто шагал теперь впереди, предупреждающе стуча длинным посохом по опасно выступающим из бурой почвы корням. Более того, умудрялся еще развлекать нас оптимистичными песенками, а порой даже и незатейливыми танцами.

Нашей промежуточной целью в тот день был поселок Капатени, откуда к изначально намеченному району у реки Саби вела, судя по карте, вполне приличная дорога. Однако местность, по которой пролегал наш путь сейчас, оказалась на редкость мрачной и совершенно безлюдной. Положение начало меняться в лучшую сторону лишь к вечеру второго дня пути, когда угрюмый и влажный тропический лес стал всё чаще перемежаться обширными полянами. Духом воспрянули даже бедные, искусанные слепнями лошади.

И вдруг совсем рядом раздался трубный звук. Замерший на месте проводник предупреждающе вскинул руку. Затем повернулся к нам и отчаянно что-то прокричал. По его расширившимся глазам и мигом посеревшим щекам я понял, что угроза надвигается нешуточная. Как назло, тропа в этом месте была слишком узкой, чтобы позволить нам быстро развернуться. Первым на сигнал проводника среагировал Зомфельд: резко натянув поводья вставшего на дыбы Боливара, он развернулся на узком пятачке, словно бывалый ковбой. Я тоже дернул повод, но, как назло, не в ту сторону, и моя лошадь тут же уперлась в круп другой — той, что служила запасной и шла следом. Пока я пытался с ней разъехаться, грозный трубный звук прозвучал еще ближе. Бросив взгляд в сторону, откуда он раздавался, я увидел, что метрах в двадцати от нас среди деревьев колышутся серые слоновьи туши. Стадо надвигалось столь быстро и решительно, что напоминало несущуюся с горы лавину.

Я изо всех сил натянул поводья. Мимо, как в замедленном кадре, проплыло лицо Найтли, тоже отчаянно пытающейся развернуться. Дальше я уже действовал на автомате. Свесившись с седла, умудрился дернуть уздечку ее мерина с такой силой, что бедное животное едва не лишилось нижней челюсти. Отчаянно рванув вслед за натянутыми поводьями, лошадь Найтли сделала гигантский прыжок вперед и, теряя на ходу с треском отрывающиеся от седла мешки, понесла мою самую главную и драгоценную ношу прочь от опасной тропы.

Минут через десять бешеной скачки мы с Найтли почувствовали себя в относительной безопасности и придержали загнанных и перепуганных лошадей.

— Где же остальные? — тяжело дыша, поинтересовалась девушка, приподнимаясь в стременах. — За Зомфельда я не особо беспокоюсь, он человек бывалый, а вот дядюшка Дре… Он ведь, кажется, так и не успел вскочить на лошадь…

— Чертовы мастодонты! — пробормотал я, трясущимися пальцами запоздало пытаясь расстегнуть сумку с BXP. — Эх, надо было дать очередь у них над головами, глядишь, со страху и притормозили бы.

— О, нет, Санья, — возразила Найтли, — ты плохо знаешь слонов. Скорее всего, твоя трещалка разозлила бы их еще больше. Давай лучше вернемся, — потянула она меня за рукав, — и проверим, как там наш проводник. А то у меня сердце не на месте.

На всякий случай я всё же изготовил автоматик к стрельбе, и мы поехали обратно, двигаясь очень осторожно. Немного осмелели, лишь когда очередной хриплый слоновий клич донесся уже откуда-то справа и издалека. Пришпорив безропотных лошадок, приблизились вскоре к тому месту, откуда совсем недавно столь поспешно бежали. В лесу стояла оглушительная тишина, до наших ушей не доносилось ни звука.

— Эй, кто-нибудь, отзовитесь! — заорал я что было сил, от волнения перейдя на русский, и сделал два выстрела вверх.

Где-то позади хлопнул одиночный выстрел, и мы поняли, что с Зомфельдом всё в порядке.

Вдруг из кустов, мотая оборванными поводьями, выскочила лошадь дядюшки Дре. Завидев нас, она коротко заржала и оглянулась, будто приглашая сделать то же самое. Я подъехал ближе и увидел буро-желтое пятно накидки, распластанной посреди тропы.

— Найтли, оставайся на месте, — приказал я, спешиваясь.

Направляясь к втоптанной в грязь накидке, в душе я надеялся, что проводник просто обронил ее при бегстве. Увы, уже в пяти шагах от нее я понял, что надеялся напрасно. Из-под куска ткани торчала кисть руки, всё еще судорожно сжимающая обрывок уздечки. Видимо, когда испуганная лошадь рванула в сторону, дядюшка Дре не успел выпростать руку из поводьев и был практически мгновенно растоптан слоновьим стадом.

Вскоре подъехал Вилли и, достав из рюкзака раскладную лопату, без лишних слов принялся копать могилу. Я помогал ему, обрубая топором корни деревьев. Найтли начала было извлекать из земли изувеченное тело проводника, но при виде крови ей стало нехорошо, и дальнейшим погребением занимались уже только мы с Зомфельдом. Нечего и говорить, что сразу по завершении сей тягостной церемонии наша троица поспешила убраться с этого страшного места.

Утро следующего дня тоже выдалось безрадостным. Ясная погода, стоявшая накануне, резко изменилась: по нашим головам уныло зашлепали капли дождя. Сбившись потеснее, мы ехали неведомо куда, ориентируясь только по компасу и старательно придерживаясь направления на север.

К счастью, еще до полудня повезло выбраться на вполне приличную проселочную дорогу, которая примерно через час и привела нас в небольшое селение, раскинувшееся вдоль узкой речной низины. Правда, это был еще не поселок Капатени, являвшийся своеобразной вехой маршрута, а всего лишь деревушка Пинсел, но мы были рады и тому. Вилли, не теряя ни минуты, оставил свою лошадь на наше попечение и пошел по домам в поисках нового проводника.

— Может, вам с Вилли всё же лучше вернуться, пока не поздно? — сделал я еще одну попытку отговорить Найтли от продолжения путешествия со мной. — Дорога назад известна, до границы доберетесь и без проводника…

— Трагическое происшествие с дядюшкой Дре не может служить основанием для того, чтобы оставить тебя одного, — гордо вскинула подбородок амазонка. — А если бы мы с тобой искали какого-нибудь моего родственника в русской тайге? Ты что, спокойно покинул бы меня после первой же неудачи?