ПЗХФЧЩ! - Всеволод Бенигсен

— Как зачем? Чтобы этим расстоянием отвести от себя подозрение. Хотя кто вас поймет.

— Кого это нас?

— Да вас. Скрытных, интеллигентных и необщительных.

— Это точно, — добавил капитан, явно подразумевая своего Федулова.

— С логикой у вас все в порядке, — несколько саркастично сказал Просвирин. — А давайте представим себе другую цепочку?

Майор заинтересованно посмотрел на Алексея. Даже капитан оторвался от своих бумажек и приподнял голову.

— Вы встаете с утра с головной болью, у вас подгорает омлет, и на стульчак унитаза написал сын. Вы приходите на работу, опоздав на совещание. Вам делает устное замечание подполковник. У вас два висяка плюс задерживают зарплату. Вам звонит жена и говорит, что сломался холодильник и нужен новый. Вы идете в туалет, и у вас, простите, понос. Далее вы идете в лесопарковую зону и перерезаете горло грибнику Трошину. Как вам такая цепочка?

Капитан хмыкнул и погрузился опять в бумаги.

— Цепочка хорошая, — не смутившись, кивнул Мартынкин, — но позавчера я был на свадьбе у друга, и у меня человек тридцать свидетелей.

Тут он цокнул языком и печально развел руками, как бы сожалея, что никак не мог в тот вечер перерезать горло грибнику.

— Я гипотетически, — устало сказал Просвирин, которому вдруг стало все равно. — В вашей истории про меня все перевернуто с ног на голову. Я сейчас не в состоянии спорить. Будете арестовывать?

— Зачем? — пожал плечами майор. — Подписку о невыезде подпишите только и идите.

Просвирина немного удивила внезапная безобидность финала беседы, но он ничего не сказал. Покорно расписался на подписке и встал со стула.

— Могу идти?

— Конечно, — кивнул майор как-то задумчиво.

— Счастливо, — неожиданно дружелюбно попрощался с Просвириным капитан.

Просвирин ничего не ответил. Закрывая за собой дверь, он услышал голос майора.

— А у него ведь тоже неплохая цепочка вышла.

— Ловкий гад, — хмуро заметил капитан.

— А Федулова своего придержи. Не надо про экспертизу ему ничего говорить. Пусть возьмет на себя убийство. Надо же учить этих извращенцев уму-разуму. Посидит годика три, здоровее будет.

— Опустят же.

— Туда им, умникам, и дорога. А у тебя раскрытое убийство будет. Или ты в капитанах всю жизнь сидеть будешь?

Капитан засопел так отчаянно, что стало ясно, в капитанах он сидеть всю жизнь не будет.

Просвирин сидел на лавке в городском парке. Под ногами шуршала мертвая листва. Жена наконец разрешила ему прийти за вещами, правда, в присутствии своего брага. Брата Просвирин недолюбливал. Нелюбовь, впрочем, была взаимной. Договорились на 15.00. Просвирин подумал, что забрать все ему зараз не удастся. Во-первых, для начала надо будет освободить от жильцов свою квартиру. Во-вторых, найти грузовик. А сейчас он может забрать разве что самое необходимое. Для этого хватит и такси.

— Закурить не найдется?

Просвирин вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стоял парень лет двадцати шести. Лицо его было ужасно знакомым, но после событий последних дней в голове учителя творился форменный бардак. Он протянул парню сигарету и как-то безучастно спросил:

— Мы не знакомы?

— Может быть, — пожал тот плечами, закурил и сел рядом. — Но вряд ли. Я вообще-то здесь проездом.

— Проездом? — удивился Алексей, так как через Фадеевск не пролегал путь ни к одной мало-мальски значимой географической точке.

— Ну да.

— Через Фадеевск?

— Да кому он нужен?! — отмахнулся парень. — Через Землю.

— Какую еще Землю?

— Да планету вашу ёбаную.

— То есть как это «нашу»? — удивился Просвирин, совершенно не обидевшись за матерное прилагательное по отношению к планете. — А ты же что? С Марса, что ли?

И он нервно усмехнулся.

— Ну да, — обреченно вздохнул парень и добавил встревоженно. — А что, заметно?

— Вообще-то, не очень, — неуверенно промямлил Просвирин, невольно отодвигаясь от парня.

«Психов-то развелось», — подумал он, с неприязнью косясь на марсианина.

— А ты-то сам местный? — спросил парень.

— Я — да, — тихо ответил Просвирин, хотя уже и не был в этом уверен.

— Ужас какой, — поежился парень. — Как тут вообще можно жить? Не, не… Я рад, что скоро улетаю обратно.

— На Марс, — понимающе кивнул Алексей.

— Не, на Венеру, — ответил парень серьезно. Но, заметив смущенное выражение лица Просвирина, расхохотался. — Классно я тебя подколол, а? Ха-ха!

Алексей облегченно выдохнул и сам улыбнулся.

— А я и поверил, — сказал он. — Не знал, что и думать…

— Потому что наивный, — почти нежно сказал парень. — Как и все земляне, впрочем. Ну конечно, на Марс улетаю! Зачем мне Венера?!

«О, Господи! — мысленно вздрогнул Алексей, — псих-шутник. Веселая комбинация».

— Хочешь, полетим за компанию? — спросил Просвирина парень. — Мне как раз нужен помощник.

— Я бы с радостью, — грустно ответил Алексей, который уже понял, что парень не опасен. — Да у меня тут дочка.

— И дочку бери.

— А жена? Как же дочь без матери оставлять?

— Бери жену.

— Мне ее и здесь за глаза хватает, — хмыкнул Просвирин. — А на Марсе и подавно.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами парень.

Просвирин подумал, что надо бы вызвать скорую, но почему-то вместо этого спросил:

— Слушай, а как там у вас?

— На Марсе? Хорошо. После того как всю интеллигенцию вырезали, очень даже хорошо.

— Как вырезали?! — вздрогнул Алексей. — За что?

— Долгая история… Но если вкратце, то поспорили как-то два наших философа о Боге.

— У вас есть религия?

— Здрасьте! — удивился парень. — Конечно, есть. И не одна. Так вот. Один философ утверждал, что если в душе нет Бога, то его место занимает дьявол. Так сказать, по умолчанию. В общем, довольно распространенная точка зрения. А второй едко спрашивал: «А если в душе нет дьявола, то по умолчанию выходит, там Бог?» И утверждал в свою очередь, что если в душе нет Бога, то и дьявола нет. Потому что одно от другого неотделимо. Если ты впустил в душу Бога, впустил и дьявола. И наоборот, впустил дьявола — впустил и Бога. Нет света без тьмы и нет тьмы без света.

— И что?

— Все раскололись на два лагеря. Все население планеты втянули в спор. А ведь до этого вроде тихие были, никого не трогали. В итоге пошла такая заварушка, что пришлось их всех убить, чтобы не баламутили воду. И очень хорошая жизнь началась.

— Выходит, философы виноваты?

— Выходит, так. Кстати, вполне вероятно, что они специально хотели народ извести.

— Это еще зачем?

— Не любит интеллигенция-то народ.

— Зато народ интеллигенцию — очень даже, — хмыкнул Просвирин.

— Нет, но народ об этом открыто говорит, а интеллигенции не положено. Вот она и давит в себе свою нелюбовь. А что происходит, когда что-то долго давишь? Правильно, выброс. Вот они и вкинули эту дискуссию про Бога. Ну, так как?

— В смысле?

— Летим?

Просвирин улыбнулся и покачал головой.

— Как знаешь, — шмыгнул носом парень.

Он выкинул докуренную сигарету, встал и зашагал прочь. Видимо, в сторону космического корабля, летящего на Марс. Когда он исчез из виду, Просвирин едва не хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Это же тот самый парень, который вместе с ним был на сцене. Значит, его что, не разбудил гипнотизер? Вот те раз.

Финальную часть представления Просвирин помнил плохо, ибо чувствовал тогда такой прилив сил и счастья, что вообще выпал из реальности.

«Так надо же спасать парня, — подумал Алексей, — он же и останется идиотом до конца жизни. А как спасать? Надо отвести в больницу. Или милицию. Пусть ищут гипнотизера. Или сами разгипнотизируют».

— Эй! — крикнул Просвирин куда-то в пустоту и завертел головой, ища глазами фигуру марсианина, но того и след простыл. Как будто уже улетел.

Просвирин шел по улице, размышляя о нелегкой доле потенциального убийцы-маньяка. Что делать дальше, он не знал. Это было странное чувство. Чувство космического одиночества. Такое, наверное, могло быть только у марсианина, застрявшего на Земле. Все, что было до этого знакомым и родным, вдруг оказалось чужим и неприветливым. Куда он идет, он тоже не знал. Шагал по Фадеевску, стараясь держаться переулков, проулков, проходных дворов. Но спину не горбил и воротник не поднимал. Он был похож на преступника, который только идет на преступление: избегает лишних встреч, но еще не прячется. В какой-то момент Просвирин понял, что ходит по кругу — Фадеевск был слишком мал для беспечной прогулки, куда глаза глядят. Посмотрел на часы — была половина третьего. Просвирин резко изменил направление и направился к дому.

После второго нетерпеливого звонка щелкнул замок и дверь открылась. Жена была в каком-то пестром халате, который он до этого не видел.