Третья попытка - Андрей Величко

Перед запуском мотора я связался по рации с Родосом и доложил Кате, что у нас все в порядке. Потом занял свое место на корме, завел «Хонду» и подобрал обороты так, чтобы спидометр показывал семь километров в час. По результатам измерений во время плаваний на Запятую и обратно это была самая экономичная скорость.

Берег показался на горизонте через час, а еще через два мы обогнули его крайнюю северную точку и повернули почти точно на юг с целью уточнить, чем сейчас является Сария – островом или полуостровом. Уже через сорок минут стало ясно, что Катя права. Вместо пролива я увидел не такую уж глубокую бухту, мимо которой мы проплыли не останавливаясь. Мне хотелось до вечера достичь острова Арматия и заночевать уже на нем. Однако это еще не повод морить экипаж голодом, да и самому не помешает перекусить, решил я и, закрепив румпель, гаркнул:

– Команда, обед!

Что делать при получении такого распоряжения, неандертальцы знали отлично. Упум нырнул в рубку-палатку и вытащил оттуда большой кусок вареного мяса, каравай, вчера вечером испеченный Ксенией, и полиэтиленовый пакет, который он передал мне. Сам же прошел на нос, к брату, который за это время достал нож – резать хлеб и мясо. Братья уже знали, что отгрызать по очереди от куска что хлеб, что мясо – это некультурно. Упум даже несколько раз пытался произнести такое красивое слово, но пока оно ему не давалось.

Я тоже достал из пакета бутерброды и компот в литровой бутылке из-под пепси и приступил к обеду.

Часа в три задул слабый северный ветер, и я, заглушив движок, велел ставить все паруса. Скорость немного упала, но, по моим расчетам, «Катран» все равно должен был достичь Арматии еще засветло.

Мы плыли вдоль западного берега Карпатоса часов до семи вечера. С виду этот остров напоминал наш Родос, только горы на нем были пониже, а леса пореже. А в семь часов увидели впереди не очень широкий, километра примерно три, пролив, а за ним – еще одну землю. Которая могла быть только островом Арматия.

Его мы обогнули с севера, и там, где береговая линия круто загибалась на юг, нашли небольшую бухточку с песчаным пляжем, где и причалили. Вытащили катамаран на пляж, после чего неандертальцы убежали на разведку, а я приступил к установке палатки для них, сам же я собирался спать в рубке «Катрана».

Угым с Упумом вернулись, когда уже темнело, и быстро отчитались о разведке. По их словам получалось, что никаких людей тут нет и не было. Ану-ану тоже. Зверей нет. Птицы есть, но довольно мелкие. Зато есть ящерицы.

На Родосе их не водилось, но на материке эти пресмыкающиеся встречались и слыли среди неандертальцев за деликатес. Поэтому тут, увидев шныряющее прямо под ногами гастрономическое изобилие, сыновья Апы не удержались и в темпе отловили трех. Тем более что ящерицы, как я понял, оказались очень крупными.

Ну это, конечно, смотря с кем сравнивать. Если с теми, что можно иногда увидеть под Москвой, то таки да, эти были просто гиганты. Но на фоне, скажем, даже небольшого крокодила или варана они совершенно не смотрелись. Так, примерно с крупных крыс размером. Кстати, самую большую попытались всучить мне, но я отказался, объяснив, что жертвую ее в пользу команды. Так как костер уже горел, то ящериц тут же насадили на прутики и принялись обжаривать, а я снова достал из пакета еще остававшиеся там бутерброды и компот и, без особой спешки жуя, смотрел, как солнце садится в море. Кажется, закат обещал нам хорошую погоду на завтра.

Следующим утром я проснулся от будильника, заверещавшего в половине пятого. Уже светало, но солнце еще не взошло. Неандертальцев даже будить не пришлось, они проснулись сами. Мы быстро сложили палатку, спихнули катамаран на воду и отчалили, взяв курс на запад. Позавтракать можно будет и в море, потому как я хотел успеть доплыть до Крита за один световой день. Плыть в темноте как-то не очень хотелось. Если судить по Катиной карте, то до цели нам оставалось километров шестьдесят.

Слабый северный ветер, под которым мы покинули Арматию, с восходом солнца усилился баллов до трех, благодаря чему уже часов в одиннадцать справа по курсу показалась земля. Но я не стал поворачивать к ней – ведь если Катя права, то скоро берег изогнется на север и мы в него упремся.

Так и получилось часа через три, за которые мы прошли порядка двадцати пяти километров. Пора было искать место для высадки. Причем подходить к поиску следовало со всем тщанием, так как Крит предполагалось исследовать более основательно, нежели Карпатос и Арматию.

Подходящее место нашлось быстро – расположенный метрах в ста от береговой линии низкий маленький островок. В длину он имел метров семьдесят, в ширину от силы десять и возвышался над уровнем моря всего на несколько метров. Нормальных деревьев на нем не росло, только кусты, да и то довольно редкие. Решив – это то, что надо, я обогнул островок и причалил к его противоположной стороне, с видом на Крит.

Как всегда, только оказавшись на твердой земле, неандертальцы первым делом сбросили надоевшие им за время плавания спасательные жилеты. Потом мы развели костер и слегка перекусили. Катамаран оставался в воде, сразу после обеда Апиных сыновей нужно было доставить на Крит для первичной разведки. И, естественно, забрать их назад по ее окончании.

Результат первого разведрейда выглядел примерно так:

– зверей нет;

– крупных птиц нет;

– ящериц нет;

– змеи есть, но довольно маленькие (Упум развел указательные пальцы сантиметров примерно на двадцать). Насколько они ядовитые, неандертальцы не проверяли;

– людей скорее всего нет;

– ану-ану, наверное, есть. А иначе куда бы все живое подевалось с такого большого острова? Но следов пока не видели.

Мы вытащили катамаран из воды и на всякий случай положили так, чтобы его не было видно с критского берега. Палатку для неандертальцев я поставил, имея в виду те же соображения. Костер мы разводить не стали, поужинали двумя банками тушенки и остатками предыдущих трапез. После чего я сел к рации и сообщил любимой результаты первого дня изучения Крита.

– Плохо, – констатировала она. – Если бы не кроманьонцы, то больше половины задач экспедиции можно было бы считать выполненными. А так… решать, конечно, тебе, но я бы не советовала уплывать, не разобравшись, населен ли Крит. И если да, то кем именно. Только умоляю – не рискуй зря! Пусть лучше ты вернешься домой на месяц позже, но живой и здоровый, чем наоборот.

На следующий день с утра зарядил дождь. Я по недомыслию решил было, что на сегодня разведка в лучшем случае будет серьезно ограничена, а то и отменена вовсе, но неандертальцы, только увидев, какая стоит погода, оживленно загомонили. Услышав более или менее знакомые слова «дождь, следы, хорошо», я сообразил, в чем тут дело. Промокнуть братцы-неандертальцы не боятся – действительно, они же всю жизнь мокли, и ничего. Зато на влажной земле остаются гораздо более заметные следы. В общем, сразу после легкого завтрака Апины сыновья умотали, причем Упум кроме здоровенного тесака захватил и свое ружье. Угым обходился дубиной, на утолщенном конце утыканной заостренными обрезками арматуры-десятки. Я остался на островке смотреть, не взлетит ли где красная ракета. Она будет означать, что моих неандертальцев пора спасать.