Победитель - Мэри Лю

И промахиваюсь.

Впервые в жизни.

На размышления времени нет – дуло винтовки смотрит прямо на меня, и когда моя пуля со свистом пролетает рядом с лицом Джеймсон, на ее губах появляется улыбка. Я падаю на крышу, перекатываюсь через спину. Искра вспыхивает в дюйме от моей руки. Я бросаюсь за ближайшую дымоходную трубу и плотно прижимаюсь к ней. Слышу за спиной топот тяжелых ботинок. Дыши. Дыши. Мне вспоминается наша последняя схватка. Ну почему в этом мире меня не страшит ничего, кроме коммандера Джеймсон?

– Выходи, малютка Айпэрис, поиграем, – раздается ее голос.

Я молчу, а она смеется:

– Выходи посмотреть, как истекает кровью твой красавчик.

Она точно знает, как побольнее меня ранить. Но я сжимаю зубы и прогоняю из головы образ умирающего Дэя. Нет времени ее выслушивать. Необходимо ее разоружить… при этой мысли я смотрю на свою бесполезную винтовку. Пора сыграть в притворяшки.

Джеймсон теперь молчит. Я только слышу, как неуклонно приближаются ко мне шаги убийцы моего брата. Крепче сжимаю в руках винтовку.

Она совсем рядом. На мгновение я закрываю глаза, безмолвно желаю себе удачи и выскакиваю из-за укрытия. Я направляю ствол на коммандера Джеймсон, и она делает то, на что я и рассчитывала, – отскакивает в сторону. Я бросаюсь прямо на нее, подпрыгиваю и изо всех сил бью ногой в голову. Слышу приятный сердцу хруст. Ее голова откидывается назад, хватка ослабевает, и я пользуюсь моментом, чтобы выбить винтовку из ее рук. Коммандер шумно падает на крышу, оружие отлетает в сторону, скатывается с крыши и летит на затянутую дымом улицу.

Стараясь не упустить преимущество, я бью локтем ей в лицо. Первый удар достигает цели, второй – нет. Коммандер Джеймсон вцепляется мне в локоть, пальцами другой руки, словно наручниками, стискивает мое запястье, а потом выворачивает. Я пытаюсь вырваться. Боль пронзает выкрученную руку. Спасаясь от перелома, я разворачиваюсь и со всей силы вдавливаю ей в предплечье каблук ботинка. Она морщится, но не отпускает меня. Бью ногой еще раз, сильнее.

Ее пальцы чуть ослабевают, и мне наконец удается вывернуть руку.

Она успевает вскочить на ноги, когда я, отступив на несколько шагов, снова поворачиваюсь к ней лицом. В боевых стойках мы, не сближаясь, движемся по кругу в поисках слабого места противника; обе тяжело дышим, моя рука все еще горит от боли, а по ее лицу от виска течет струйка крови. Я уже знаю, что в силовой схватке мне ее не одолеть. Она выше, мощнее, у нее за плечами годы тренировок, с которыми мои таланты не идут ни в какое сравнение. Единственная надежда – еще раз застать ее врасплох, придумать, как обратить ее силу против нее. Я все ищу ее слабое место, выжидаю. Мир вокруг нас исчезает. Я собираю в кулак всю свою ярость – она вытесняет страх и придает мне сил.

Ну вот, мы лицом к лицу. Я ждала этого мгновения с того самого дня, когда все началось. В конце концов мы должны были встать друг перед другом вот так, с голыми руками.

Коммандер Джеймсон бьет первой. Ее скорость ужасает меня. Только что она покачивалась в стойке напротив, и вот она уже рядом, заносит кулак. Я не успеваю уклониться, только в последний момент мне удается поднять плечо, и удар получается скользящий. В глазах вспыхивают искры – меня откидывает назад. От ее следующего удара удается увернуться. Почти. Я откатываюсь от нее, пытаясь прогнать с глаз туман. Вскакиваю на ноги. Когда она снова бросается на меня, я подпрыгиваю и бью ногами в голову – попадаю, но по касательной: Джеймсон слишком проворна. Я снова отскакиваю назад и теперь медленно пячусь к краю крыши, боясь оторвать взгляд от противницы. Хорошо, говорю я себе. Напусти на себя испуганный вид. Наконец задник моего ботинка упирается в парапет. Я кидаю взгляд вниз, потом опять на коммандера Джеймсон. Она не очень твердо держится на ногах, но кажется неустрашимой. Мне нетрудно изобразить ужас в широко раскрытых глазах.

Она надвигается на меня, как хищник. Не произносит ни слова, но в этом нет нужды – все, что хотела сказать, она мне уже сказала. Ее фразы ядом разливаются в моей голове: «Малютка Айпэрис, ты мне очень напоминаешь меня – я была такой же в твоем возрасте. Прелестной. Настанет день, и ты узнаешь: жизнь не всегда выходит такой, какой хочется. Ты не всегда будешь получать то, что тебе надо. Есть силы, не подвластные тебе, – они сформируют тебя. Жаль только, твоя жизнь закончится здесь. Было бы забавно увидеть, во что ты превратишься».

Ее глаза гипнотизируют. Сейчас я и представить себе не могу худшего зрелища.

Она бросается вперед.

У меня есть лишь один шанс. Я ныряю под нее, хватаю за руку и перекидываю через голову. Сила инерции перебрасывает ее за край крыши.

Но она успевает вцепиться в меня. Я наполовину свисаю над улицей, левая плечевая кость выходит из сустава – я сдавленно кричу. Носками ботинок я цепляюсь за крышу, изо всех сил стараясь удержаться. Коммандер Джеймсон прижимается к стене здания, ища опору под ногами, она впивается ногтями в мою плоть, и я слышу, как трескается кожа. Слезы застилают глаза. Внизу солдаты Республики командуют эвакуацией.

– Застрелите ее! – кричу я им во все горло. – Застрелите!

Двое поднимают голову, узнают меня. Они прицеливаются, а коммандер Джеймсон заглядывает мне в глаза и усмехается:

– Я так и знала, что ты неспособна сделать это сама.

Солдаты открывают огонь, тело коммандера Джеймсон бьется в конвульсиях, хватка резко ослабевает, и она, точно раненая птица, падает на мостовую. Я отворачиваюсь, но тошнотворный удар доносится до меня. Ее больше нет. Все. Я осталась один на один с ее словами и с моими собственными. Они все звенят в моих ушах:

«Застрелите ее! Застрелите!»

И тут же на ум приходят слова Метиаса: «Редко когда убивают за дело».

Я спешно отираю слезы с лица. Что я наделала? Мои ладони испачканы ее кровью, я отираю здоровую руку об одежду, но без толку. Не знаю, смогу ли когда-нибудь ее смыть.

«Это тот случай, когда за дело», – шепотом повторяю я.

Наверное, она сама себя уничтожила, я ей только помогла. Но даже эта мысль кажется мне отговоркой.

От боли в вывихнутом плече кружится голова. Я поднимаю правую руку, стискиваю зубы, берусь за вывихнутую левую и изо всех сил нажимаю, пытаясь ее вправить. Снова кричу. Кости несколько мгновений сопротивляются, но потом я слышу и чувствую, как сустав становится на место. И снова слезы текут из глаз. Меня бьет дрожь, в ушах стоит звон, блокируя все звуки, кроме стука сердца.

Сколько прошло времени? Часы? Секунды?

Пульсирующий свет логики сквозь боль проникает в мой мозг. И, как всегда, спасает меня. «Дэю нужна твоя помощь, – шепчет голос разума. – Иди к нему».

Я ищу Дэя. Он должен был добраться до другой стороны улицы, более безопасной зоны вокруг убежища, где солдаты Республики возвели баррикады… Я свешиваюсь за край крыши: кто-то забрал Идена, так и не пришедшего в сознание, и теперь уносит в укрытие. Несколько человек склонились над Дэем, закрывая мне обзор. Я ползу вниз по стене здания со всей скоростью, на какую способна. Наконец добираюсь до пожарной лестницы и спешно спускаюсь по металлическим ступеням. Страх и адреналин служат мне отличным болеутоляющим.

Пожалуйста, безмолвно молюсь я, пожалуйста, пусть он будет жив.

Вокруг него целая толпа.

– Отойдите! – вопит кто-то. – Назад! Дайте нам место! Скажите им, пусть поторопятся!

Меня душит комок в горле, я едва дышу. Мои ботинки топают по мостовой в такт сердцебиению. Я расталкиваю людей и опускаюсь на колени рядом с Дэем. Кричавшим оказывается Паскао. Он смотрит на меня безумным взглядом.

– Побудь с ним, – говорит он мне. – Я сбегаю за врачами.

Киваю, и он срывается с места.

Я почти не вижу людей, кольцом окруживших нас. Могу только смотреть на Дэя. Он дрожит всем телом, глаза его широко раскрыты от шока, волосы прилипли к лицу. Я приглядываюсь: кровь в двух местах пятнает одежду. Одна рана на груди, другая близ бедра. Кто-то сдавленно кричит – может быть, я. Словно во сне, склоняюсь над ним, касаюсь его лица:

– Дэй, это я, Джун. Я с тобой.

– Джун? – тяжело выдыхает он, глядя на меня.

Он пытается поднести руку к моему лицу, но это ему не по силам. Его трясет. Я беру его голову в свои руки. Его глаза полны слез.

– Кажется… меня… подстрелили…

Двое из толпы кладут руки на раны, пережимают сосуды, и с уст Дэя срывается жалобный стон. Он пытается посмотреть на людей, но не может поднять голову.

– Сейчас придут врачи, – заверяю я, наклоняясь так, чтобы прижаться губами к его щеке. – Держись. Ты меня слышишь? Оставайся со мной. Смотри на меня. Все будет хорошо.

– Я… так не думаю, – невнятно произносит Дэй.

Он часто моргает, отчего слезы стекают по его щекам. Падают на мои пальцы.

– Иден… в безопасности?..

– В безопасности, – шепчу я. – Твой брат жив, он в безопасности, ты его очень скоро увидишь.

Дэй хочет ответить, но не находит сил. Его кожа сереет. Нет, пожалуйста. Я отказываюсь думать о том худшем, что черной тучей висит над нами. Я ощущаю ледяное дыхание смерти, заглядывающей через мое плечо; ее невидящие глазницы устремлены прямо в душу Дэя; она терпеливо ждет, когда погаснет его свет.