Война, блокада, я и другие… - Людмила Пожедаева

В том же 1994 г. участвовала в конкурсе биографий шестидесятников «Гляжу в себя, как в зеркало Эпохи», объявленном газетой «Невское время» и Биографическим фондом при институте социологии РАН, и стала дипломантом и обладателем ценного приза.

Приложение 1. Обожжение души

Какие горькие забавыДля нас придумала война —Она была нам гувернанткойИ все нам выдала сполна.

Ленинград — Санкт-Петербург.

Стихи под общим названием «ОБОЖЖЕНИЕ ДУШИ» — это событийная Память, Честные и Горькие повествования, о которых не рассказывают с эстрады хорошо поставленным голосом. Это своеобразные маленькие повести о трагедии маленького человека, в большой войне больших людей, которые могут раздражать окружающих своей обнаженной болью, так как Детям отказано в праве на Память. Но что было, то было, и что есть теперь, то и есть, хочет это кто-то знать или нет. Как сказал Радищев: «Я не могу любить Родину с закрытыми глазами».

Современная разобщенность общества блокадников порождает соответствующие мироощущения, а «бытие и битие определяют сознание». Отсюда такие горькие стихи о блокадном «братстве». Они исходят опять же из жизненного опыта, а не из голословных умозаключений…

Теперь часто приходится слышать от ветеранов, да и читать, что МЫ, ДЕТИ БЛОКАДЫ, были дармоедами и ели чужой Хлеб, и именно поэтому было больше жертв, чем могло бы быть. Но почему-то никто не говорит, что МЫ, ДЕТИ ВОЙНЫ И БЛОКАДЫ, были БУДУЩИМ СВОЕГО ГОРОДА и БУДУЩИМ СВОЕЙ СТРАНЫ, СВОЕЙ РОДИНЫ! БУДУЩИМ! Война лишила нас детства. А теперь, через столько лет после войны, нас лишили и достойной старости.

И все же я убеждена, что ни «Мемуары», ни последующие стихи не умаляют ни подвига города, ни стоического терпения горожан, ни беспрецедентного положения Детей войны, а наоборот, подчеркивают, что вопреки всем сложностям — мы выстояли. Не все, но выстояли! Но жаль и очень совестно, что город и ветераны активно отторгают своих Детей блокады. И это слишком дурной пример для молодого поколения.

Но… МЫ БЫЛИ! МЫ ПОМНИМ! МЫ ЗНАЕМ!

2002 г. * * * * *

   Не вырывайте прожитых страниц

Все чаще говорят: «Закончилась война —Давно пора перевернуть ее страницы…»— Перевернем! Но загляни в глазаДо срока позабытых, в Их святые лица…

Не вырывайте прожитых страниц!Не верьте в то, что на войне — не страшно…Не забывайте павших и живых,Война жестока и всегда ужасна…

Еще с десяток лет! Терпенье, господа!С наградами уйдем или без оных.Мы знаем о войне такое — не дай Бог!Война не зиждется ни на каких канонах…

И Дети той безжалостной войныУйдут последними — вы Их не подгоняйте.У них был свой трагический венец,Вы вслед Им равнодушно не пеняйте

И всуе не склоняйте Их подчас —Своих Детей, к войне приговоренных.Осталось Их — по пальцам перечесть,Сединами до срока убеленных.

И из глазниц разрушенных домовВоенных хроник, фотографий, книг —Мы вечно будем вам в глаза смотреть.И вы услышите наш молчаливый крик…

2003 г.

      У войны не детское лицо                (Реквием)                                        И отдали Отечеству                                        Не злато-серебро,                                        Единственное детство —                                        Все свое добро…                                                    (Борис Слуцкий)

                                        Здесь ребята умирали,                                        Их в могилу закопали,                                        Без гробов и без досок                                        Прямо в глину и песок.                                                             (Имярек)Неправда, что «Никто не позабыт…»Неправда, что «Ничто не позабыто…»Мы не были солдатами войны,Но детство наше на войне убито…

Ко мне, убитой, вы цветы несете…Ко мне, живущей, — мачехой страна…У Памяти, оглохшей от лукавства,Давно забыты наши имена…

Так преклоните головы своиПред детскими погибшими полками…Наш город к фронту отправлял детей,Как будто сводок фронтовых не знали…

У войны не женское лицоИ тем более НЕ ДЕТСКОЕ! За что же?Не играйте, взрослые, в войну!Сколько нас война еще положит!

Сколько безымянных детских ДушВслед войне закопано в могилах!Только Бог их знает имена,Некогда веселых и игривых…

Чудом выжив, помню, как тогдаТанки нас утюжили в Демянске…Погибали сверстники мои,Землю нашу поделив по-братски…

Самолет в Лычкове разметалЭшелон с Детьми из Ленинграда…И опять могильный вырос холм…Не стреляйте по птенцам, не надо!

Разнотравье почернело вмиг,И огонь глотал живых и мертвых,И из пекла рвался Детский крик,Ужасом посмертно награжденных…

Но солдат, совсем еще мальчишка,В сбившихся, расколотых очках,Обгоревший, вынырнул из пеклаС девочкой спасенной на руках…

Нас спасали жители тех местИ бойцы от немцев отбивали,Раненых, измученных ДетейВ Ленинград обратно отправляли…

Тех, навылет, ран не залечить —Вся война в историях болезни…У ВОЙНЫ НЕ ДЕТСКОЕ ЛИЦО!Хоть и гибли мы со всеми вместе…

На войне всегда как на войне…Но когда закончится она,Не зачтется нам и не проститсяВзрослых безрассудная вина…

Умолчат трагедии Детей,Вычеркнут из жизни эти датыИ сожгут за нами все мосты,Доморощенные наши геростраты.

Детские БЕССМЫСЛЕННЫЕ ЖЕРТВЫ!Сколько нас погибло ни за что!Но везли Детей войне навстречу,Хоть У ВОЙНЫ НЕ ДЕТСКОЕ ЛИЦО!

Тают журавлиные кресты,Унося Детей погибших Души…Крики их прощальные вдалиНА ДОРОГАХ ПАМЯТИ ВСЕ ГЛУШЕ…

А у тех, кто выжил и живет,Тот июль, как пытка, бесконечен…Память, опаленная войной,Души обнаженные не лечит…

Июль 2002 г.

               День Победы

Какой ценой досталась нам Победа —Не забывайте, помните о нас…И если никого я не убила —Война меня убила много раз…

Кто мне, убитой, вы цветы несете…Ко мне живущей — мачехой Страна…У памяти, оглохшей от лукавства,Давно забыты наши имена…

Но, Слава Богу, что была Победа,Что выстоял, мой стоик-Ленинград,Но, выжив, — не живем, а выживаем…Без дифирамбов, званий и наград…

9 мая 2001 г.

               Блокада

В блокадном городе моем,Полуживом с полуживыми,Той самой страшною зимойСмерть с жизнью стали побратимы.

Никто уже не замечалСмертельной бледности на лицах,Опухших тел, потухших глазВ больших безжизненных глазницах…

И вереницы мертвецовВезли… везли на детских санках…И город от утрат поник,Справляя тризну на останках…

В платки замотанные тени…Плелись за Хлебом и Водой…И стариками стали Дети,Едва справляясь с той бедой…

У изнуренных малолетокСедые пряди в волосах…С зажатой карточкой в ладошкеОни стоят в очередях…

В тех постоянно бесконечныхОчередях, голодных, злых —То ли за жизнью, то ль за смертьюСтоят в ряду полуживых…

Так не бывает… Не бывает!Так невозможно было жить…Но город жил, и жили люди,Хоть смерть ходила их казнить.

И не забыть, и не измеритьВсего, что вынесли тогда,Как голод шел и шел за намиИ как за ним брела беда…

08.09.2000 г.

      Подари мне доброту                           Как жаль, что доброта                           теперь не в моде

Тяжек крестный путь войны…Он бесследно не проходит,И блокада, отпустив,Все равно своих находит…

Инвалидная коляскаМне в награду от войны…Слишком тесное пространство,Будни горечью полны…

Принеси мне горстку снега,Чтоб ладошкой ощутитьЭту зимнюю отрадуИ беду свою забыть…

Принеси мне с воли ландыш —Неземную красоту,Чтоб весна, раздвинув стены,В дом ворвалась поутру…

Принеси мне с луга клеверИ ромашку… погадать…Лета радостные краски,Чтоб в подушку не рыдать…

Подари мне ветку кленаС ярко-рыжею листвой,Распахни окно мне в осень,Чтобы МИР не стал чужой…

Я прошу совсем немного —Тень забытой доброты…С миром сказанное словоВместо лживой суеты…

По пути найди минутку,Занеси снежинок горсть…Ветку с красною рябиной,Проходя, в окошко брось…

1997 г.

          История болезни

Я блокадой болею с детства…И болезнь уже стала хронической…Ленинградцы болеют ею…Наш диагноз географический.

Ленинград — «география голода»[10] —Это заговор умолчания,И дистрофики ленинградскиеДо сих пор пребывают в отчаянье…

Голодавшие, умиравшие,Искалеченные войной —Дети, маленькие блокадники,Оклеветанные молвой…

Их в прокрустово ложе блокадыДо сих пор уложить норовят…Но молчат о фактах учебники,И историки тоже молчат…

А болезни моей история —Неоткрытые острова…Год рожденья ее — блокада…А диагноз ее — война.

Хоть диагноз ее пожизненныйИ обжалованью не подлежит —До сих пор по живому режут,И рука давно не дрожит…

И за что нам такая участь —Делят нас на «своих» и «чужих»…Да на наше Блокадное ДетствоВсе спускают сытых борзых…

Мы Детьми пережили блокаду…Нам война гувернанткой была,Мы здоровьем за жизнь заплатили,Но «борзые» не знают стыда…

Я болею блокадою с детства…И Душа от раздоров болит…И, страдая хронически, Память —Гон Детей — никому не простит…

Сентябрь 1995 г.

                  Мишень                                 Я не участвую в войне —                                 Она участвует во мне…

А мне в блокаду снился Хлеб…Потом — война… и в ней блокада…И одиночество — теперь —За все про все — мне сны награда…

Ночь разрывая, сны гремят…Грохочут боем по подушке…Я просыпаюсь… Я кричу… —В меня опять стреляют пушки…

Стакан воды… и валидол…И сорок капель валерьянки…Вновь засыпаю… но опятьВ лоб… на меня несутся танки…

И я во сне на той войнеВсе вновь и вновь пройду с начала,Все, что она несла с собой,Где ад земной я познавала…

Мне снится Хлеб и с ним война…И я, ребенок, в ней — мишенью…Я до сих пор войной больна,Приговоренная к мученью…

Не успокаивают больНи валидол, ни валерьянка…Ведь я — по-прежнему мишень,Мир для меня — войны изнанка…

08.09.1996 г.

            Горькая память

Сорок первый… война… блокада…Мор голодный… бомбежки… мороз…Жгучий, лютый, невыносимый,Собирающий свой покос…

Крошки Хлебные в детской ладошке,Пальцем снятые со стола —Эти микромолекулы ЖизниТам, в блокаде, спасли меня…

Провалились глаза в глазницах,Заострился курносый нос,Распухают, краснеют десны,И трещит по углам мороз…

Я одна — умерла соседка,На казарменном в цехе мать…И сама я себе хозяйкаВ одиночестве умирать…

Нет Воды, нету дров, нет Хлеба,И нещадно терзает мороз…— Мама! Мамочка, где ты? Где ты?Но в безмолвии тонет вопрос…

Чуть живая бреду за Хлебом…Безысходно плетусь назад —В стены, сплошь покрытые инеем —В беспросветный блокадный ад…

Это было! Все это было!Беспощадной, голодной зимой…Помню все! Ничего не забыла!Память эта всегда со мной…

Декабрь 1995 г.

    Размышления в День Победы                                        Война закончилась —                                        Война продолжается.

Полвека, как Победа торжествует!Полвека разделяет нас с войной…Пора бы всем уже угомонитьсяИ долгожданный обрести покой.

Мы все, мы все помечены войною,У каждого свои и Память, и беда…Так почему с немыслимым упорствомМеж стариками сеется вражда?

Упреки, ссоры, яблоком раздораСтал почему-то возрастной порог…Ценз Детства изначально был нарушен…И погребен под грудой взрослых склок…

У каждого из нас была своя блокада,И каждый ношу нес свою, как мог……И я сполна отмечена войною… —Мы тет-а-тет вели с ней диалог…

Десант немецкий, Ленинград блокадный,Разбитый и горящий Сталинград… —Все через край мне выдано войною,А из войны дороги нет назад…

Пусть мельтешит злословие слепое —Мне надо выстоять все то, что суждено…Хоть до сих пор блокадою болею,А было это все давным-давно…

Мне очень жаль дистрофиков морали,Мне жаль себя и всех Детей войны,Мне жалко искалеченных войною,Печалюсь о беспамятстве Страны…

09.05.1995 г.

           Обожжение души

Не хочу я писать о войне…Не хочу я писать о блокаде…Только Память полвека болитО блокадном моем Ленинграде.

Память эта мне спать не дает —Возвращает в прошедшие годы…В те секунды безмерной длины,В бесконечные наши невзгоды…

Не хочу! Слишком тяжек наш Крест —Эта горькая наша блокада…Слава Богу, что живы пока…Жизнь дарована нам, как награда.

Всем, кто выжил, и всем, кто живет,Выжить — самая высшая льгота…Все же боль не испита до дна…ДА И СОВЕСТНО ВОТ ОТЧЕГО-ТО…

Январь 1995 г.

                   Подранки

Как страшно умирали мы в блокаду,Когда сознанье меркнет, и тебяУносит в мир иной неведомая сила,Сгребая наши жизни под себя…

А Память беспощадна и жестока…Она казнит по датам и без них —125 бесценных граммов ХлебаЗапомнились в ладошках ледяных…

Мы, малолетние блокадные подранки,Мы, в жертву принесенные войне,Навек запомнили блокадную ГолгофуС распятьем на невиданном Кресте…

Мы крошку каждую запомнили на ощупьИ горький привкус голода во рту…И холод, изнуряюще жестокий,И страхов бесконечных чехарду…

Ведь мы свою судьбу не выбирали —В концлагере блокадном, как в плену —«Не безусловно нужными»[11] мы стали,Но пережили голод и войну…

Мы все же выжили — хоть и не все, но все же,Кто кроме нас такое пережил?Мы — стоики, мы — мужество России.Здесь каждый чашу горечи испил…

Испил до дна — лишенья и забвенья,И Отче Чашу мимо не пронес…Наш город стал воистину Голгофой,А мы на ней распяты, как Христос…

Но нам Голгофу нашу не простили,Нам в спину до сих пор кричат:«Распни!» Иудины и Ирода потомки —Не захлебнулись до сих пор в крови…

Декабрь 1993 г.

     Блокадное детство

Я не тушила «зажигалок»…И не стояла у станка…Я долго, тихо умиралаВ блокадной комнате — одна…

Не по годам и как-то сразуНа взрослость детство разменяв,Я все могла, я все умела —Вот в куклы лишь не доиграв…

Мою казарменную мамуЯ редко видела… в те дни,И все блокадные невзгодыНа плечи детские легли.

Вживалась в очередь — за Хлебом,Брела за снегом — для воды…Колола щепки для буржуйки…Едва спасалась от беды.

Семь лет! Какие это годы,Чтоб в одиночестве прожить!Но жизнь — учитель очень строгийИ запретила мне скулить…

Мы все взрослели по минутамИ по секундам счет вели…И тот, кто пережил блокаду, —По Духу не были детьми…

Сентябрь 1994 г.

                         Реквием                                          Моему блокадному Дому посвящается

Лепестки от гвоздик на земле раскрошу…Словно капельки крови, на алтарь возложу…И склоню свою голову перед тем алтарем —Здесь в блокаду стоял мой сражавшийся Дом…

Старый двор и каре из домов довоенных…Старый двор… только Дома там нет моего…Разорила война… и жильцов схоронила блокада…И на месте тепла пустота… ничего… никого…

Только я на пустырь прихожу постоянно,Приношу на помин пару алых, как пламя, гвоздикИ еловую нежно-зеленую веткуИ глотаю, глотаю… подавленный волею крик…

Этот сдавленный крик я слезами скупыми омою,Поминальную свечку по родным и соседям зажгу,Лепестки от гвоздик я на землю родную посыплю —Эти капельки крови, окропившие Память мою…

Будут странно смотреть на меня незнакомые люди,И из окон чужих не окликнет, как прежде, никто…Но слетятся ко мне все в блокаду погибшие Души,Чтобы вспомнить наш Дом — Дом, которого нету давно…

— Что ты плачешь? — внезапно услышу я голос,И ручонка тихонько и нежно вспорхнет на плечо…Удивленно смотрю на чужую, с разбитой коленкой девчонку,Словно вновь возвратилось погибшее детство мое…

Может, ей рассказать мою горькую Память?..Может, ей рассказать, что вот здесь я когда-то жила?Догорает свеча… и девчушку уводят куда-то…Мой исчезнувший Дом, до свиданья, мне тоже пора…

Я вернусь, как обычно приходят с работы…И хоть нету дверей, нету крыши и нет очага,Снова свечку зажгу, чтоб не сбились с пути дорогие мне                                                                         Души, —Раз в году — только раз… я спешу на свиданье сюда…

Май 1994 г.

              Моя блокада

Нет, не «над вымыслом слезами обольюсь»,А над судьбой недетскою — военной,Над страшною блокадною зимой,Над Памятью — жестоко откровенной…

Я из блокады и войны,Я знаю то, что знать не надо…Я в ней жила, я помню все —Какой была моя блокада…

Огонь в буржуйке догорал,Чуть тлели крохотные угли,И чайник быстро остывал,И ноги почему-то пухли…

В озябший детский кулачокЯ дула, пальцы согревая,Но холод лез из всех углов,До мелкой дрожи пробивая…

Как старушонка, сгорбясь, яПрошаркала к своей постели,И, зябко кутаясь в платок,Я дотащилась еле-еле…

Качнулась подо мной кровать,Как довоенные качели —Сознанье плыло в никуда…По кругу, как на карусели.

Но, приходя опять в себя,Я снова в очередь тащилась…Опять жила, опять ждала…Слезами детскими давилась…

И обмороженные рукиОт боли ныли по ночам,И холод ледяным ознобомБлуждал по худеньким плечам…

Неправда, что не помнят ДетиВсе тяготы блокадных лет…Мы — Книга Памяти и БолиИ Детских маленьких Побед…

08.09.1993 г.

           Словоблудие                           «Никто не забыт и ничто не забыто»                                                          (О. Берггольц)

Не забыты у нас — «некто»,Не забыто у нас — «нечто»…Остальное, словно в безднуКак-то кануло навечно…

Говорят, что кто-то где-тоДаже плечи подставляет,Вроде «братство» существует,Кто-то локоть ощущает…

И ничто-де не забыто,И никто не позабыт…Ой ли, братцы по несчастью,Кто-то что-то здесь грешит.

Очень горько сомневатьсяВ самом светлом и святом —Вроде вместе нас ломало,Проверяя на излом…

Вроде всем все те же граммыИ Краюхи, и свинца…Что-то я не понимаюЭто «братство» до конца…

Так НИКТО иль все же НЕКТО?Может НЕЧТО, но НИЧТО?Кто же «НАШИ», кто «НЕ НАШИ»Где ты, братское плечо?

Не ушли ли в разговорыБлагородные дела?Где вы, братья по блокаде,Может, вспомните меня?

Сентябрь 1993 г.

                     Снова 22 июня

Вот и снова июнь, снова двадцать второе,Вновь тревога и боль нескончаемой лжи…На неравные части судьбы наши разбиты —До войны… на войну… все, что после войны…

Но война за спиною стоит неотступноС тех далеких и близких, незабвенных времен.С той поры мне под двадцать второе не спится —Не приходит на помощь спасительный сон.

И скулит в эту ночь беспощадная память…Вновь вскрываются раны обожженной Души…Пощади, не казни меня, Детская Память, —Я безликая жертва страшной взрослой игры…

И грохочет война по Душе и по Памяти болью,Словно кадры кино — все военные годы мои…Крутит, вертит жестокая Память наследства,Рассекая всю жизнь на неравные части судьбы…

Лишь под утро забудусь тревожной дремотой,Но спасительный сон в эту ночь не придет,Да и сны, словно явь, налетят и оглушат,И во сне мне покоя война не дает…

И мне снится, как вновь полыхают пожары,Как беспомощно стонет от взрывов земля,Снова летчик немецкий по бегущим стреляетИ как кто-то внезапно из боя уносит меня…

И во сне я дрожу от бессилья и страха,От смертельного голода мне мерещится Хлеб…И за каплею капля уходит сознанье…Я во сне умираю, впадая в горячечный бред…

Эти жуткие сны — бесконечная плаха,Повторяются вновь столько лет, не щадя…Я кричу… просыпаюсь, немея от боли…Ничего до войны — все война и война…

22.06.1993 г.

               РЕКВИЕМ                             Детям блокады                             и их Матерям посвящается

                    1.Война, она не выбирает,Слепа в жестокости своей —Стреляют взрослые друг в друга,А попадают в нас — Детей…Судьба Детей не пощадилаНи в сорок первом, ни теперь.И хоть давно мы поседели,Все выставляют нас за дверь…А мы уйти никак не можемИз горькой Памяти своей,Она болит, она тревожитИ держит нас в плену страстей…И снова голод, снова стужа,Как раньше, мучают тебя,Обстрелов жуткие минутыСтрах в бесконечность превратя…Какие горькие забавыДля нас придумала война —Она была нам гувернанткойИ все нам выдала сполна…

                    2.А наши Матери святые!Кто их заставил замолчать?Не говорить о том, что было,Хотя им надо бы кричать…Мы ждали их, смотря на двери,И, узнавая звук шагов,Спешили взором им навстречу,С подушек не подняв голов…А на столе ни Крошки Хлеба,В буржуйке ни полена дров.И инеем покрыты стены…И в доме дух смертельных снов…Они бросались на колениПеред остывшим очагом,Перед остывшим детским теломИ сердцем плакали… молчком…Нет, не кричали, не стенали,Хоть силы не было молчать…Несли свой Крест к своей Голгофе,Чтоб жизнь заново начать…Чтобы спасти того — другого,Кто дышит смерти вопреки…И вновь пылал огонь в буржуйке,И вновь тепло родной руки…Вы наши матери святые —Невольницы тех страшных лет,Среди других, бездетных женщин,Вы пронесли особый свет…Вы в худеньких руках блокадныхДержали детских жизней нить…Не все казарменные мамыСмогли до солнышка дожить…И оставались мы — сироты…Испив до дна блокады нрав,С голодной смертью в поединкеБой непосильный проиграв…Кого друзья, кого соседиНас подбирали в горький час…Мы из войны, мы из блокады,И детства не было у нас…В пустых квартирах, умирая,Не знали мы, что в мирный часСпустя полвека так случится —Восстанет город против нас!Что не работали для фронта,Что даром ели Хлеб чужой,На крышах вахту не стоялиСуровой, гибельной зимой,В госпиталях не врачевали…И… — в несодеянных грехах…Что серп и молот не держалиМы в дистрофических руках…Мы затерялись средь раздоров,Нас жалят злые языки,У нас оспаривают ПамятьИ нашивают ярлыки…

                    3.Как много их, блокадных обществ,Но нет приюта для Души…И не сбежать, и не укрытьсяОт этой нравственной глуши…Нас, искалеченных блокадойИ чудом выживших тогдаТеперь склоняют бесконечноИ бьют наотмашь… не щадя…Но не хочу я быть судьеюБлокаду рвущим на куски…И что бы там не говорили,Мы — СКОРБНЫЙ ПАМЯТНИК ВОЙНЫ…Пусть судят братские могилы…Блокадных кладбищ тишина…И Память — наших дней — блокадных…Детей погибших имена…Любые суды-пересудыИз мертвых снов не воскресят…Без дифирамбов и награды —ИХ УРОЖАЙ — БЛОКАДОЙ СНЯТ…И НАС СКОСИЛИ МИМОХОДОМ…Как жало, злые языкиИ меркантильное злословьеЗагнало нас в свои тиски…Но Бог ВАМ в помощь и надежды,Седые сверстники мои,Детьми вы выжили в блокаду —И нет судьи страшней войны…

09.05.1993 г.

         Беспощадная память

Накануне начала блокадыМне не спится — так думы тяжки…Вспоминаю военные годыИ мертвящей блокады тиски…

Помню шарканье валенок старыхИ опухшие ноги свои,Под платком поседевшая челка,И от сажи ладошки черны…

В них Кусочек тяжелого Хлеба,Круто солью посыпанный «всласть»,И пустой кипяток вместо супа,И жестокого голода власть…

Отпусти меня, детская Память!Не казни после стольких-то лет!Уж давно голова поседела,А покоя в Душе нет и нет…

Я не сплю, не могу, вспоминаю…Эта Память жестока и зла…Эта очередь мыслей блокадныхВытесняет из мира тепла…

Ворошу беспокойную Память —Не могу до сих пор залечить…И ужасный удел Пискаревки —Не понять, не забыть, не простить…

Там бесплотная «Родина-Мать»На живых и погибших взирает,А у братских, священных могилНаша Память безмолвно страдает…

Да по памятным траурным днямЗажигают христианские свечиСтарики и старухи, а властьПроизносит помпезные речи…

Не пора ль нашу Родину-«мать»За бездушье лишить материнства?Или лучше бездарную властьРазогнать за хаос и бесчинства?

Боль кромешную чем залечить?Как унять беспощадную ПамятьНакануне трагических дней?..…………………………

08.09.1992 г.

               Реквием            (И ты, Брут!)                            Блокадному «братству» посвящается

Вы все забыли! Все забыли!И потому нас растащилиПо разнозначимым углам —Не оправдать раздоров срам…Забыли грохот канонады,Забыли, как рвались снарядыИ как наградой тишинаДля нас для всех тогда была…А накопители с родными —Вы это тоже позабыли?Глаза запавшие Детей,Страданья наших матерей…Покойников на детских санках,Геройства страшную изнанку…И то, как возвратившись, матьСтрашилась глянуть на кровать,Где тельце детское лежалоИ безвозвратно угасало…Ту, преждевременную, смертьНикто не в силах отогреть…Кто позабыл, как это было?Когда сирена жутко вылаИ оседал огромный дом,Похоронив живущих в нем…Тот смертность города забыл,Кто никого не схоронил…И голод, видно, не терзал…Ранений боль не испытал…Забыли вы о мертвецахНа улицах и площадях…Где шел — там сел, затем упал…Их город скорбно отпускал…Мы были вместе все тогда…А может, это все слова?Теперь, куда ни посмотри,Мы оказались вдруг НИЧЬИ!..Нас «по породам» различаютИ, сортируя, разделяют…Теперь мы «наши» и «не наши»…Да пили ль мы из общей чаши?Вдруг появилась тьма вождейРазличных рангов и мастей,И каждый тянет под себя,И им блокада — не судья…Кто ж знал, что нас за ту судьбуПрибьют к позорному столбу?И, тыча пальцем, скажут нам,Что «вы — НИКТО, хоть жили там!».Вы предали своих ДетейСредь наступивших мирных дней.Поруганных слепой молвой,Их отдали на суд чужой…Нас судят все, кому не лень,Мы — беззащитны, как мишень…Отмежевавшись от Детей,О них забыли… без затей……………………………………………………………Остановись, потомок мой,И разберись в событьях давних.И не суди о нас с плеча —Мы жили в буднях окаянных.

Мы — поколение войныИ Дети проклятой блокады,Не заслужили ничего —Ни состраданья, ни награды.

Наградой — злые языки,Что Хлеб чужой в блокаду ели…И Память отняли у нас,А мы отбиться не сумели.

Молчим, когда молчать нельзя,И терпим то, что нетерпимо,И слышим то, что не хотим,И деградируем крикливо…

Январь 1992 г.

               Лицемерие                                 Размышления на Пискаревке                                                          27.01.1990 г.

На фоне нашей нищетыБравады смотрятся кощунством,А лицемерная любовь к погибшим —Фарсом с полуумством…Ведь мертвые не просят ничего —Им ничего от нас уже не надо,В безмолвии в израненной землеЛежат защитники и Дети Ленинграда…Как хорошо в моей стране быть мертвым!Венки к могилам братским принесут,Поправят ленточки и маршем прошагают,Тираду к случаю произнесут…Слезу уронят, даже повздыхают…И… Память вся закончилась на том…До следующей, вновь грядущей даты…Живым — ВСЕ оставляют на потом…И не дождавшись, старики уходятВ небытие — без маршей и венков…Всегда потом… их предает Отчизна,Надежно спрятавшись за баррикадой слов…Не помнят переживших и доживших —Больных, полуголодных стариков…И наша человеческая мераУтратила свой нравственный покров…О лицемеры! Оглянитесь всуе!Отдайте долг тому, кто жив еще…Покойников любить, бесспорно, проще,Но почему живым одно вранье?..

27.01.1990 г.

Приложение 2. Ленинградские дети