Перезагрузка. Хорунжий - Сергей Привалов

подумали, то это, в корне не верно. Я вам это ответственно заявляю, заявляю, заявляю. Я искатель истины, и в данной задаче, вижу море энергии тьмы, которая бесхозно и безалаберно растрачивается в пустую, на поддержку этих костяков. Я пока не уловил алгоритм движения потока энергии в этом шаре, но убрал негативное растрачивание энергии. Теперь вся сила сосредоточена в нем, осталось только найти способ ее поглотить и применить для моих нужд. Хи, хи-хи, ха-ха, ха, человек с молотом, я тебя знаю. Тебя зовут Роман. Ты был в Кведере, 43 года 7 месяцев 12 дней назад, местное святило, Ямин, село за горизонт, открылись порталы, для тебя и для меня. Ты разве не видел мои бои на Арене? Я помню тебя обееруким мечником, я даже делал ставки на тебя, на тотализаторе. Ты решил сменить специализацию? Хотя, все верно, постижение истин мироздания, не может быть линейным, я уважаю твой выбор. Я же по-прежнему, иду путем искателя истины и сейчас у меня, есть маленький проект. Я вчера нашел ошибку, ошибку, ошибку, в одном логарифмическом неравенстве и исправляя заклинание хаотического портала, утром пришел сюда. А тут столько энергии, и никто ее не брал. Ну я и объявил ее своей. Так что, не смотри на меня так просительно, не ты старый мечник, ни твой юный друг, пусть не смотрит, я не буду с вами делится.

Маг рывком развернулся и пошел к шару дерганной походкой, то подволакивая одну ногу, то высоко задирая другую, делая то маленькие шажочки, то прыжки с места.

Артем с непониманием уставился ему вслед. Вычленить из того бреда, что нес этот странный человек, ему удалось только, что нежить не активна, а управляющая ей энергия, заключена в шаре и этот тип хочет ее поглотить. Он повернулся к Грегору, который стоял, задумчиво провожая фигуру ушедшего, глазами.

- Я знал этого парня. Он не всегда был не от мира сего. Арена, многим сжигает мозги. Я помню его там, он техномаг, не использует заклиная из магических книг, а с помощью математических формул, создает себе и магию, и оружие. Он первый на моей памяти, кто больше одного раза, выиграл бой на арене.

- Что за арена такая?

- Когда упрешься в 200 уровень, узнаешь. Проклятое место, где убивают не только твою плоть, но и часть души. Слабые духом, сходят с ума.

- Ладно. Что делать то будем?

- Предлагаю пойти перекусить, к вечеру я думаю, город будет свободен и от нежити, и от купола.

Интерлюдия 2

Огромный камень влетел в стену, разбрызгивая в стороны шрапнель каменного крошева. Каменная кладка башни дрогнула под ногами, худощавый, юный маг, прижался спиной к парапету, выглядывая через край и наблюдая, как в дали, в воздух, взлетает очередной огромный булыжник.

Катапульты врага слишком далеко, вчерашняя лихая вылазка трехтысячного конного полка тяжёлой королевской конницы принесла мало пользы, хотя и потери было не сказать, что большие. Клин конницы разметал рядовых умертвий, но быстро завяз в рядах скелетов щитоносцев, потеряв скорость и силу удара. Хорошо, что основная масса магов и лучников нежити в это время атаковала южную стену, где намечался прорыв. Ловушка сработала, силы были перераспределены и как итог, противники остались при своём.

Нежить потеряла две катапульты из шести собранных и несколько тысяч простой пехоты, люди же потеряли около сотни кавалеристов и укрепили южную стену, которую ослабляли два предшествующих дня с помощью магии иллюзий. Генерал армии нежити всё-таки купился и перекинул с основной позиции часть войск, ослабив центр и дав возможность подобраться к осадным орудиям.

- Лукас, ты там живой? - Хриплый голос старшего брата, вывел юного мага из задумчивости.

- Да, все в порядке, Дран.

- Сержант прислал меня на смену, иди вниз, хоть поешь и поспи.

- Как там дела? Как здоровье короля? – Светлое, чистое лицо парня, лучилось улыбкой, он был искренне рад видеть брата, живым.

- У центральных ворот вчера вечером замес был неслабый, предатели стражу хотели убить и открыть ворота. Не понимаю, я этих продажных тварей. Какой смысл помогать войскам нежити, они же уничтожат всех в городе, и как прикажешь жить потом среди мертвых, без мыслей и желаний, - Дран сел рядом и обнял парня, прижал к себе, похлопал по плечам.

- Отец погиб вчера, держись брат.

- Как это случалось? - Из глаз юноши полились слёзы.

- Он инструктаж проводил вечерней смене, в комнату стражи закинули ядопса, никто не выжил.

- Откуда тут твари хаоса? Хаоситы теперь с некромантами?

- Не знаю. Капитан сказал, что времена сейчас не лёгкие, не понятно кто друг, а кто враг. В городе полно наемников и сумятица во власти. Король ещё не оправился от раны, после покушения. Всё, иди поешь и поспи, вечером на Яшмовой горке, похороны отца.

Сегодня третий день осады, а его многочисленная семья, потеряла уже пять младших братьев, а теперь и отца. Если бы не вчерашнее наступление конницы, в город бы по-прежнему прилетали заряды катапульт, убивая всех вокруг. Теперь же, орудия оттащили в глубокий тыл, прикрыв массой скелетов и снаряды долетают только до внешней стены.

Лукас вытер щеки и пригибаясь над низкими зубцами дозорной башни, пробежал к люку в полу. Спустился по шаткой лестнице на верхнюю боевую площадку и побежал по круговой лестнице вниз, перескакивая через две ступеньки.

Во дворе крепости, полно незнакомого народа, капитан зычно собирает звенья отрядов на плацу, что-то выговаривая лейтенанту, вытянувшемуся перед ним в струнку. Из кухни тащат два больших котла, с обедом для стражи, рабочие и маги укрепляют часть стены пострадавшей вчера от ударов катапульт, ругаются два возничих, в арке внутренних ворот, что ведут в основной город.

Пытаясь, разминутся в узком проезде арки, телеги столкнулись бортами и у одной отвалилось колесо. Сержант Варрид, красный, как вареный рак, уже не орет, а хрипит, солдаты пытаются растащить телеги, но возничие, страшно тупы, один держа лошадь на поводу, тащит ее и свою телегу в сторону, другой же, так же нахлестывает свою клячу, и телега без колеса, заваливается на бок. Вспышка перед глазами на столько яркая, что Лукас жмурится, из глаз текут слезы, а тело парня, подхватывает волна взрыва. Оглушенный, ничего не понимающий, он лежит придавленный чьим-то телом, в голове звон, а по телу разливается боль.

***