У кладезя бездны. Бой вечен - Александр Афанасьев

– Что ты намерен делать? – спросил он.

– Получена информация чрезвычайной важности, я должен ее передать не по обычным каналам связи. Из рук в руки.

– Подробнее, – потребовал Николай.

– Лежка известного нам лица оказалась совсем не там, где мы ожидали, его прячут люди, от которых этого никак нельзя ожидать. Мне кажется, я знаю, почему мы ищем его уже много лет и не можем найти и следа. Мы просто не там его искали. Команда «Колчака» и его разведцентр вполне профессиональны, они взяли след и будут идти по нему. Я же хочу передать информацию и поискать его в другом месте. Если не найду – то узнаю, кто его скрывает, почему и постараюсь сделать так, чтобы он никогда не смог туда вернуться.

Николай согласно кивнул.

– Хорошо. Возвращайся в Петербург.

– Никак нет. Где-то поближе к месту действия, я не хочу пока появляться в Санкт-Петербурге. Пошли человека, которому можем безоговорочно доверять мы оба.

– Хорошо, жди. Тегеран тебя устроит?

– Вполне…

Нет… все-таки монархия – отличная штука. Если бы я работал на САСШ – а я знаю, как там делаются дела, – мне бы пришлось общаться с помощником президента САСШ по вопросам национальной безопасности – а это либо прожженный политикан, либо впавший в маразм военный. Потом он бы, возможно, и госсекретарь решали бы, что сказать Президенту. А потом они же плюс Президент долго думали бы над тем, что лучше – решиться и сделать или не подвергать свои карьеры опасности в свете предстоящих перевыборов. Другое дело – монархия. Монарх знает, что никаких перевыборов не будет, от ответственности в отставку не уйти, а те проблемы, с которыми не разобрался он – с ними придется разбираться его сыну. А это, знаете ли, отличный стимул для того, чтобы разобраться с ними здесь и сейчас…

28 мая 2014 года

Европа

…Купи кровать, четыре полотняные простыни, матрац, две наволочки, две подушки, набитые перьями, одну кожаную подушку, ковер и большой сундук. Ложись в постель чистым, и не будут вши да блохи чересчур докучать тебе. Запасись вином и питьевой водой и не забудь заготовить сухари двойной или тройной закалки. Они не портятся.

Закажи в Венеции большую клетку с насестами: в ней ты будешь держать птицу. Затем купи свиные окорока, копченые языки да вяленых щук. На корабле кормят лишь дважды в день. Этим ты не насытишься. Вместо хлеба там дают большей частью старые сухари, жесткие, как камень, с личинками, пауками и красными червями. И вино там весьма своеобразно на вкус. Не забудь о полотенцах для лица. На корабле они всегда липкие, вонючие и теплые. Затем позаботься о добром благовонном средстве, ибо такой там стоит безмерно злой смрад, что невозможно его описать словами…

Пролив Ла-Манш издревле является одним из самых оживленных мест в смысле передвижения по воде во всей акватории мирового океана, и одной из самых взрывоопасных геополитических точек мира. Он даже называется по-разному: если в континентальной Европе (и во всем остальном мире за исключением САСШ) его называют на французский манер «Ла-Манш», что означает «рукав», то британцы и англоязычные народы упорно величают его «Инглиш ченнел», английский канал, точно так же, как Персидский залив арабы предпочитают называть «арабское море». Здесь – скрыты корни давней и лютой вражды между двумя империями: континентальной и морской. В начале девятнадцатого века – именно этот канал, вкупе с британскими интригами, стал причиной того, что Наполеон Бонапарт направил свои стопы в Россию, где его армия нашла свою погибель. Об этом позже горько сказал Николай I Романов, сын Александра I, взошедшего на Престол в результате инспирированного британцами дворцового переворота. Его Величество горько сказал: для чего мы убили европейского льва? Для того, чтобы расплодились шакалы? Континентальная империя пала, в то время как британская, островная – еще существовала. Хотя и находилась на краю бездны…

Британский канал не так уж велик, его ширина в самой узкой его части составляет всего тридцать два километра, что заставляет отважных экстремалов переплывать его, есть даже клуб людей, переплывших пролив. Если один человек может его переплыть – значит, он не так уж широк, верно? В семидесятые годы в европейском концерте наций муссировалась идея постройки через Ла-Манш либо моста, либо тоннеля – тоннель, кстати, предполагал построить еще Наполеон Первый. Но все это – было сметено резким похолоданием отношений в начале восьмидесятых, и сейчас – о постройке никто и не заикался, потому что одни боялись вторжения на острова, а другие – на континент. Таким образом, существовали два основных способа перебраться с островов на континент: медленный – с помощью огромных паромов, ходящих из Дувра в Кале и перевозящих железнодорожные составы целиком, и с помощью судов на воздушной подушке, гораздо меньших по размеру и более дорогих – но развивающих в несколько раз большую скорость. Думаю, не стоит говорить, какой способ оказаться на континенте выбрал для себя двенадцатый граф Сноудон.

Алан Сноудон, двенадцатый граф Сноудон, отставной лейтенант двадцать второго полка специальной авиадесантной службы, а ныне егермейстер Его Императорского Величества[93], ровно за пять минут до отхода очередного скоростного судна на подводных крыльях подкатил к бетонному пирсу на своем мотоцикле…

Дальнее путешествие на мотоцикле – дело не такое простое, как может показаться на первый взгляд, хотя дороги сейчас намного цивилизованнее, чем в прежние времена. Да и автомобиль у графа был, путешествовать на мотоцикле было вовсе не обязательно. Повинуясь напутственному слову командира полка, граф приобрел себе машину. Это был «Порше 911» девяносто первого года выпуска, один из последних настоящих старых «Порше», в которых то, улетишь ты в канаву или нет, зависит от мастерства водителя, а не от срабатывания АБС. Гениальное творение германского конструктора, доктора Вильгельма Порше, на островах оно было подвергнуто настоящему остракизму, и граф Сноудон был одним из тех немногих, кто ставил эту машину выше британских скоростных двухместок марок «Триумф», «МГ» и «ТВР». Все дело в разной культуре вождения. В Британии дороги мало того, что у́же, чем на континенте, так они еще часто обсажены зелеными изгородями, так что повороты не просматриваются. Поэтому британцы при скоростной езде проповедовали полный контроль над машиной и отрицали такой способ прохождения поворотов, как контролируемый занос. Британские машины делались максимально легкими и с очень острым и отзывчивым рулем, так что даже относительно маломощный по континентальным меркам мотор от обычного седана, поставленный на британское гоночное шасси, мог породить настоящий спорткар. Европейцы же жили при куда меньшей тесноте, их дороги были намного шире, с просматриваемыми поворотами – а потому они могли ездить по таким дорогам на мощных машинах, используя для прохождения поворотов занос. Доктор Вильгельм Порше создал специфическую, но, в сущности, отличную машину. Мотор «Порше 911» располагался сзади и нагружал задние же ведущие колеса, отсутствовали потери мощности на длинном, проходящем через всю машину коленвале, а центр массы машины был сдвинут максимально назад. Столь неправильная развесовка требовала специфических приемов вождения – но если ты их осваивал, то становился настоящим монстром дорог. Граф Сноудон вполне освоил вождение норовистого германского автомобиля и даже взял второе место на любительском кузовном заезде, проходившем на трассе Дансфолд в Суррее, той самой, которую использует для гонок журнал Top Gear. В принципе – он мог бы взять и первое место, если бы дополнительно потренировался и лучше подготовил машину – но он не сделал ни того ни другого. Графа не отличала усидчивость и дисциплинированность в колледже, не отличался он ими и сейчас. Он действовал по принципу: пришел, увидел, победил – а если и не победил, то хрен с ним. Второе место его совсем не расстроило, тем более что это было второе место среди полупрофессионалов, которые серьезно готовились к гонке, а он так, можно сказать, – мимо проезжал…

Отходящее судно было уже заполнено, и офицер палубной команды разговаривал с таможенником, собираясь поднимать трап, когда черный «Триумф Тайгершарк»[94] прокатился мимо них без разрешения и досмотра и вкатился на заполненную машинами палубу. Таможенник просто опешил от такой наглости.

– Эй, мистер! – крикнул он слезающему с мотоцикла водителю. – Документы предъявить не желаете, а?

Мотоциклист подошел ближе и снял шлем. У него были длинные, до плеч волосы и светлые, ястребиные глаза.

– У меня нет выбора, не так ли? – сказал он, протягивая свой паспорт в обложке из настоящей свиной кожи.