Тропинки к паучьим гнездам - Артур Х. Рикка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наблюдай за входным монитором. Как увидишь подъезжающую черную «Ауди» — дай знать. После нашего ухода здесь взрывом разнесет все носители. Так что и стирать ничего не придется.
И он сосредоточенно углубился в настройку часов.
17
Федор докурил хозяйскую сигарету, с важным видом осмотрел вымытую машину, перекинулся парой слов с армянами — хозяевами мойки и нарочито тяжело под завистливыми взглядами местных трудяг, сел в «Ауди». Работа на мойке кипела, и два бокса уже заняли новые автомобили.
Медленно, чтобы пыль не попала на только что вымытый капот, Федор отъехал от бокса и не торопясь, благо все рядом, подъехал ко входу «явки». Времени еще было много, тем более, что хозяин всегда запаздывал. Федор опустил окно, отключил кондиционер и с интересом наблюдал за стройкой, где беззлобно переругивались друг с другом строители турки. Федор был доволен своей жизнью. Единственное, что тревожило его — это регулярные, раз в неделю, поездки хозяина в Троицк. Там была дача шефа, но Федор дураком никогда не был и прекрасно понимал, что полковник не ехал бы, как на работу, на дачу, чтобы переодеться в спортивный костюм и выйти на прогулку в сторону Клоково. Направление прогулок никогда не менялось, и ему строго возбранялось звонить в это время на телефон.
Федору были понятны регулярные встречи хозяина с его шлюшкой, он даже гордился своим шефом, как тот умеет шикарно и стильно жить, но эти поездки, после визитов к девке, вызывали у него чувство надвигающейся беды. И каждый раз он зябко передергивал плечами, когда разворачивал машину и направлял ее в сторону города Троицка, Наро-Фоминского района.
Краем глаза Федор заметил, как открывается дверь «явки», и подобрался в ожидании шефа. Сегодня шеф оказался на редкость пунктуальным. 17.00. Но в дверях появился какой-то дряхлый старик и помахал ему рукой, приглашая зайти внутрь здания. «Что-то надо забрать и перенести в машину», — подумал Федор и торопливо вышел из автомобиля, аккуратно захлопнув дверь, чтоб ненароком не запылить салон. Старик, явно из обслуги, покорно ждал в дверях. Федор подошел ко входу.
— Ну, че тебе? — не церемонясь с прислугой, надменно спросил он.
— Шеф зовет, — покорно произнес старик и посторонился, давая пройти накачанному водителю хозяина.
Федор, по-деловому, толкнув плечом тщедушного старика, прошел внутрь. Старик аккуратно запер за ним дверь и встал вплотную лицом к нему.
— Что уставился? Куда идти?
Старик молча смотрел ему в глаза. И этот взгляд, холодный, не по-рабски оценивающий, не понравился Федору. «Что-то не так» — мелькнуло у него в голове. Это было последнее, о чем он успел подумать. Его тело содрогнулось от двух выстрелов в упор. Он даже не почувствовал боли. Удивленно вскинув брови, он медленно сполз по стене, глядя на старика, который повернувшись, исчез в темноте вместе с затухающим сознанием. Из развороченной двумя выстрелами груди, пульсируя, стекала кровь на аккуратно выглаженные брюки. Это была всего лишь кровь, выталкиваемая последними судорожными сокращениями разорванного сердца. Сознание давно покинуло Федора, и он уже не ощущал ничего…
18
— Поторопись. Уходим! — нетерпеливо окликнул меня старик.
Я услышал только уже до ужаса знакомые мне звуки.
ПШШАХХ…
ПШШАХХ…
И когда выглянул в коридор, увидел лежащее в крови тело высокого накачанного парня. Он, словно большая сломанная кукла, остался у ног старика в луже собственной, тягуче растекающейся, крови, с широко раскрытыми глазами и мелко поддергивающейся головой.
Степан стоял над телом, глядя в мою сторону, и тщательно перезаряжал свой «ПС». Я с барсеткой в руках, стараясь не смотреть в сторону убитого и одновременно не замараться в растущей на линолеуме луже крови, переступил через безвольно лежащую поперек прохода руку.
Старик приоткрыл дверь. Посмотрел на меня:
— За мной… Пошли. Не торопись, не оглядывайся по сторонам… Садись на заднее сидение…
Мы вышли на улицу — впереди старик, за ним — я.
В мире нормальных людей, куда мы вышли после бойни, сотворенной Карташевым, царил мир и покой. Я как будто попал в другое измерение, где рабочие строили здание, мойщики мыли автомобили, и яркое беззаботное солнце светило всем, обещая веселые дачные дни.
Не помню, как я оказался в салоне этой шикарной машины. Помню только, как старик, спокойно глядя в зеркало заднего вида, развернул автомобиль и вывел его в плотный поток машин Нахимовского проспекта.
— Сейчас я выеду на Ленинский проспект. Там ты позвонишь, как мы договаривались, к себе домой по телефону-автомату.
Мы стояли под светофором на перекрестке улиц Дмитрия Ульянова и Вавилова в ожидании «зеленого света», и старик ровным, успокаивающим голосом, повторил мне все, о чем говорил еще на нашей, уже бывшей, «штаб-квартире» на Липецкой.
— Ты скажешь тому, кто возьмет трубку, что дневник у тебя, и ты хочешь встретиться у театра «Сатирикон», чтобы отдать его в обмен на безопасность своей семьи. И что они должны оставить тебя и твоих близких в покое.
— Ты так уверен, что у меня дома кто-то есть? — с сомнением в голосе спросил я.
— Есть. Они там с момента твоего исчезновения. И очень беспокоятся, куда ты делся. Им обязательно надо тебя нейтрализовать, но перед этим они должны получить дневник. Ты договариваешься, вешаешь трубку и сразу возвращаешься в машину. — Старик оглянулся, посмотрел на меня и продолжил: — Ты и так напуган, но нужно, чтобы и они это почувствовали. Они должны понять, что ты в панике. Говори сбивчиво, отрывисто, иногда невпопад. Моли и угрожай одновременно, будь непоследовательным в своих намерениях. В конце договаривайся на 18.30. К этому времени будет взрыв в мониторной комнате. И к этому времени мы должны все закончить. Силы их максимально распылятся, и нам нужно будет успеть, завершив миссию, выехать в нейтральную зону. Быть там, где мы, по их мнению, не должны быть. Они даже не знают, что ты не один, что кто-то тебе помогает… и поэтому очень озадачены тем, на каких ресурсах ты еще держишься…
Он припарковался на дублере Ленинского проспекта, повернулся ко мне:
— Открой бар. Быстро.
Я оглянулся вокруг:
— Какой бар? Где? …
— Видишь кнопку посередине? — старик нетерпеливо кивнул в сторону скопления кнопок напротив меня. — Нажми.
Заслонка посередине салона бесшумно отошла в строну, открыв взору бутылку «Макаллана», бокал, черную пачку
