Авторы жизнеописаний Августов - Вулкаций Галликан

IX. (1) Император опять сказал: «Сколь велико было имя или, вернее, божественное прозвание Антонинов, это помнит Ваша милость. Если говорить о благочестии – кто праведнее Пия? Если об учености – кто мудрее Марка? Если о незлобивости – кто простодушнее Вера?[555] О храбрости – кто храбрее Бассиана? (2) О Коммоде я не хочу упоминать, так как он был хуже других уже тем, что, отличаясь такими нравами, носил имя Антонина. (3) Диадумен же не имел ни времени, ни достаточно зрелого возраста,[556] чтобы проявить себя, и получил это имя скорее благодаря проискам отца».[557] (4) Снова те же возгласы, какие приведены выше. Император опять сказал: «Вы, отцы сенаторы, конечно, помните общие стенания в недавнем прошлом, когда этот грязнейший не только из двуногих, но и из четвероногих[558] чванился именем Антонина и в то же время своей позорной жизнью и роскошью превзошел Неронов, Вителлиев, Коммодов: в кружках простого народа и знатных людей все в один голос говорили, что грешно называть его Антонином, что эта язва бесчестит столь великое имя». (5) При этих его словах раздались возгласы: «Да отвратят боги это зло! Под твоей властью мы этого не боимся! Относительно этого мы под твоим водительством спокойны! Ты победил пороки, победил преступления, победил позор! Ты украсишь имя Антонина. (6) В тебе мы твердо уверены, мы предвидим доброе! С детства твоего мы ценили тебя, ценим тебя и сейчас!». (7) Опять император: «Я, отцы сенаторы, боюсь принять это всеми чтимое имя не потому, что опасаюсь, как бы в дальнейшей своей жизни я не предался этим порокам, и не потому, что стыжусь этого имени, но прежде всего потому, что мне не хочется принимать имя чужой семьи, а затем и потому, что, я уверен, оно будет обременять меня». Когда он это говорил, раздавались такие же возгласы, какие приведены выше.

X. (1) Он опять сказал: (2) «Ведь если я приму имя Антонина, то я могу принять и имя Траяна, могу – и Тита, могу – и Веспасиана». (3) Когда он это говорил, раздавались возгласы: «Имя Антонина – то же, что и имя Августа!». Тогда император: «Я вижу, отцы сенаторы, что побуждает вас присвоить мне это имя. (4) Август был первым создателем этой власти, и все мы наследуем его имя в силу как бы некоего усыновления или права наследования. Ведь сами Антонины носили имя Августов. (5) Так Антонин, то есть Пий, назвал Антонинами Марка и Вера[559] по праву усыновления, для Коммода оно было наследственным, Диадумену оно было навязано, Бассиану – дано ради подражания, в применении к Варию оно было смехотворным». (6) Когда он это говорил, раздавались возгласы: «Александр Август, да хранят тебя бога! Да окажут боги покровительство твоей скромности, твоей мудрости, твоей незлобивости, твоей чистоте! Из твоих слов мы понимаем, каким ты будешь, и ценим тебя! Ты добьешься того, чтобы сенат на благо всем выбирал государей! (7) Ты добьешься того, что решения сената станут превосходными! Александр Август, да хранят тебя боги! Александр Август освятит храмы Антонинов! (8) Наш Цезарь, наш Август, наш император, да хранят тебя боги! Живи, будь здрав, властвуй многие годы!».

XI. (1) Император Александр сказал: «Я понимаю, отцы сенаторы, что я получил то, чего желал, и я принимаю это с удовлетворением, выражая вам и чувствуя великую благодарность. Я приложу все усилия к тому, чтобы и то имя, которое я принес с собой, вступая во власть, стало таким, чтобы и другие пожелали носить его и чтобы вы в ваших угодных богам постановлениях предлагали его хорошим императорам». (2) После этого раздались возгласы: «Великий Александр, да хранят тебя боги! Если ты отверг имя Антонина, прими имя Великого! Великий Александр, да хранят тебя боги!» (3) Так как они много раз говорили это, то Александр Август: «Легче мне было бы, отцы сенаторы, принять имя Антонинов: ведь этим я как-то отметил бы либо свое родство с ними, либо то, что я ношу общее с ними звание императора. (4) Но на каком основании я приму имя Великого? Что великое я уже совершил? Ведь Александр получил его после великих деяний,[560] а Помпей после великих триумфов.[561] Поэтому успокойтесь, досточтимые отцы сенаторы, и, сами будучи великолепными, считайте меня одним из вас, а не наделяйте меня именем Великого».

XII. (1) После этого раздались возгласы: «Аврелий Александр Август, да хранят тебя боги!» и так далее, по обычаю. (2) Отпустив сенат и совершив в этот же день много других дел, он вернулся домой как триумфатор. (3) Непринятие чужих имен прославило его гораздо больше, нежели могло бы прославить принятие их. Благодаря этому поступку он приобрел славу человека твердого и благоразумного – ввиду того что весь сенат не мог переубедить одного молодого человека или, вернее, юношу. (4) Сенат своими просьбами не мог убедить его принять имена Антонина и Великого; воины же за необыкновенную силу духа и удивительную и исключительную твердость пред лицом своевольных воинов присвоили ему имя Севера.[562] (5) Это создало ему огромное уважение при жизни, великую славу в потомстве. Он достиг того, что получил имя, соответствующее доблести его духа: он оказался единственным человеком,[563] который мог раскассировать мятежные легионы, как это будет показано в своем месте.[564] Он самым суровым образом наказывал воинов, если им случалось совершить что-нибудь, что могло считаться противозаконным; об этом мы расскажем в своем месте.[565]

XIII. (1) Знамения ожидавшей его императорской власти были следующие. Прежде всего он родился в тот самый день, в который, как говорят, скончался Александр Великий.[566] Затем его мать разрешилась от бремени в храме того же Александра.[567] В-третьих, он получил его имя.[568] Кроме того, какая-то старушка принесла его матери голубиное яйцо пурпурного цвета,[569] снесенное в тот самый день, когда он родился. (2) На этом основании гаруспики сказали, что он будет императором, но недолго, и станет императором рано. Кроме того, портрет императора Траяна, висевший над брачным ложем его отца, упал на это ложе и в то время, как мать производила его на свет в храме. (3) К этому присоединилось и то, что в кормилицы ему дали Олимпиаду, а это имя носила мать Александра. (4) Случайно получилось, что дядькой его был один крестьянин – Филипп, а таково было имя отца Александра Великого. (5) Говорят, что в течение всего первого дня после его рождения в Цезаревой Арке[570] была видна звезда первой величины и солнце над домом его отца было окружено блестящим венцом. (6) Истолковывая явления, бывшие в день его рождения, гаруспики сказали, что он будет держать в своих руках верховную власть, потому что жертвенные животные были приведены из имения, принадлежавшего императору Северу, и притом это были животные, которых колоны готовились заклать в честь Севера. (7) Лавр, выросший в доме рядом с персиковым деревом,[571] в течение одного года перерос персиковое дерево. Ввиду этого толкователи сказали также, что он победит персов.

XIV. (1) Накануне родов мать видела во сне, что она производит на свет маленькую змею пурпурного цвета. (2) В ту же ночь отец его увидел во сне, что он возносится на небо на крыльях Римской Победы,[572] статуя которой стоит в сенате.[573] (3) Когда сам Александр спросил у прорицателя о своем будущем – был он в это время маленьким и гадал в первый раз, – он, говорят, получил в ответ такие стихи.[574] (4) «Власть ожидает тебя над землею и небом». Это было понято так, что он будет даже причислен к богам. – «Власть ожидает тебя, которая властью владеет». Это было понято так, что он будет государем Римской империи, ибо где же есть власть, которая владеет властью, как не у римлян. Это было извлечено из греческих стихов. (5) Сам же он, после того как по совету отца перенес свое внимание с философии и музыки на другие виды искусства, гадая по Вергилию, получил такого рода откровение:

Смогут другие создать изваянья живые из бронзыИли обличье мужей повторить во мраморе лучше,Тяжбы лучше вести и движенья неба искуснейВычислят иль назовут восходящие звезды, – не скрою:Римлянин! Ты научись народами править державно —В этом искусство твое: налагать условия мира,Милость покорным являть и смирять войною надменных.[575]

(6) Было много других предзнаменований, на основании которых становилось ясно, что он будет владыкой рода человеческого. Необыкновенным был блеск его глаз, приводивший в смущение тех, кто долго смотрел на него; очень часто он проявлял способность предугадывания и обладал исключительной памятью, которую он, по сообщению Ахолия,[576] усилил с помощью мнемоники. (7) Так как он достиг власти почти что мальчиком,[577] то все дела он вел вместе с матерью, так что казалось, что и она – наравне с ним – пользуется императорской властью. Это была женщина праведная, но скупая, страстно любившая золото и серебро.