Авторы жизнеописаний Августов - Вулкаций Галликан

II. (1) По этой же причине и поторопились, чтобы Александр сразу же получил все, словно он был уже старым императором. (2) Сюда присоединилось и исключительное расположение к нему сената и народа – после того негодяя, который не только замарал имя Антонинов, но и покрыл бесчестием Римское государство. (3) Словом, ему наперерыв назначали всевозможные звания и полномочия, (4) и он первый принял одновременно все знаки отличия и все виды почестей. В его пользу говорило и имя Цезаря, которого он удостоился за несколько лет до того, а еще больше – его образ жизни и нравы; приобрел он общее расположение и вследствие того, что Гелиогабал пытался убить его, но не мог, так как и воины воспротивились этому, и сенат не соглашался. (5) Но все это малозначительно, а важно то, что он проявил себя достойным того, чтобы и сенат оберегал его, и воины хотели видеть его здравым и невредимым, и по единодушному решению всех честных людей он был признан государем.

III. (1) Итак, Александр, матерью которого была Маммея – так говорит большинство, с раннего детства хорошо усвоивший полезные для гражданина и воина навыки, не пропускал, поскольку это зависело от него, ни одного дня, чтобы не упражняться в науках или в военном деле. (2) В раннем детстве у него были: учителя грамоты[527] – Валерий Корд, Тит Ветурий и вольноотпущенник его отца Аврелий Филипп, который впоследствии описал его жизнь; (3) на родине – греческий грамматик Негон, ритор Серапион, философ Стилион; в Риме – грамматик, знаменитый ученый Скаврин, сын Скаврина, риторы Юлий Фронтин, Бебий Макриан и Юлий Граниан,[528] чьи школьные речи передаются и теперь. (4) Но в латинских занятиях он не сделал больших успехов, как это явствует из речей, произнесенных им в сенате и на сходках перед воинами или перед народом. Он не особенно любил латинское красноречие, но очень любил образованных людей, притом несколько даже опасался, как бы они в своих произведениях не отозвались о нем сурово. (5) Словом, он хотел, чтобы обо всех его действиях как в общественной, так и в частной жизни те люди, которых он считал достойными узнавать об этом, узнавали из его собственных уст, если сами они случайно не были свидетелями этих действий, – и просил их написать об этом, если это соответствует истине.

IV. (1) Он запретил называть себя владыкой.[529] Он приказал, чтобы ему писали письма как частному человеку,[530] сохранив только звание императора. (2) Он велел снять драгоценные камни с одежд и обуви, которыми пользовался Гелиогабал.[531] Он носил, как его и рисуют, белую незолоченую одежду, обыкновенные дорожные плащи и тоги.[532] (3) С друзьями он жил в таком тесном общении, что они часто собирались вместе, сам он ходил к ним на пиры, некоторые бывали у него ежедневно без приглашения. Приветствия он принимал так, словно был одним из сенаторов; при этом занавес бывал отдернут, персонал, присутствующий на аудиенциях,[533] удален или оставлялись лишь служители, стоявшие у дверей, тогда как раньше невозможно было приветствовать государей, так как их нельзя было видеть. (4) Телом он был таков, что кроме привлекательности и мужественной красоты, каким мы и доныне видим его в статуях и на картинах, он отличался еще крепостью, соединенной с военной выправкой, и здоровьем человека, который знает свою силу и всегда заботится о ней. (5) Кроме того, он был любим всеми людьми; некоторые называли его благочестивым, а все – безусловно безупречным и полезным для государства. (6) Когда Гелиогабал строил против него козни, в храме Пренестинской богини[534] Александру выпал такой жребий:[535]

Отрок несчастный, – увы! – если рок суровый ты сломишь,Будешь Марцеллом ты.[536]

V. (1) Он получил имя Александра[537] потому, что родился в храме, посвященном Александру Великому в городе Арке,[538] так как случилось, что отец его вместе с женой пришли сюда в день праздника Александра для выполнения религиозных обрядов.[539] (2) Доказательством этого служит то обстоятельство, что день рождения этого Александра, сына Маммеи, приходится на тот день, когда умер тот великий Александр.[540] (3) Он отказался от поднесенного ему сенатом имени Антонина, хотя он был ближе связан родством с Каракаллом, чем тот подложный Антонин.[541] (4) Ведь как рассказывает Марий Максим в жизнеописании Севера, последний, еще в бытность свою частным человеком и не занимая достаточно высокого положения, взял себе в жены знатную восточную женщину,[542] гороскоп которой, как он узнал, указывал на то, что она будет женой императора. В родстве с ней был этот Александр, которому действительно двоюродным братом со стороны матери приходился Варий Гелиогабал. (5) Отказался он и от имени Великого, которое было ему предложено по решению сената, словно новому Александру Македонскому.

VI. (1) Важно прочитать ту речь, в которой он отказался от поднесенного ему сенатом имени Антонина и Великого. Но прежде чем приводить ее, я перечислю возгласы сената,[543] которыми сопровождалось принятие постановления. (2) Из городских ведомостей:[544] «Накануне мартовских нон,[545] когда сенат в многочисленном составе собрался в курии (т. е. в здании храма, посвященного Согласию)[546] и туда был приглашен Аврелий Александр Цезарь Август для участия в заседании и когда он сначала отказался прийти, так как знал, что речь будет идти о присвоении ему почестей, но затем все же пришел, раздались возгласы:[547] (3) «Добродетельный Август, да хранят тебя боги! Император Александр, да хранят тебя боги! Боги дали нам тебя, боги да сохранят тебя! Боги вырвали тебя из рук грязного человека, боги да продлят твои дни! (4) И ты пострадал от грязного тирана, и ты скорбел о том, что жил такой грязный и непристойный человек! Боги истребили его, боги сохранили тебя! Распущенный император правильно осужден! (5) Счастливы мы властью твоей, счастливо государство! Распутного императора на страх другим[548] тащили крюком, развращенный император поделом наказан, запятнавший почетные звания законно наказан! Бессмертные боги да даруют Александру долгую жизнь! Здесь проявил себя суд богов.

VII. (1) И когда Александр благодарил сенаторов, раздались возгласы: «Антонин Александр, да хранят тебя боги! Антонин Аврелий, да хранят тебя боги! Антонин Пий, да хранят тебя боги! Мы просим, прими имя Антонина! (2) Согласись – в угоду хорошим императорам – называться Антонином! Очисти ты имя Антонинов! То, что он обесславил, ты очисти! Восстанови блеск имени Антонинов![549] (3) Да узнает себя кровь Антонинов! Отомсти за обиду Марка! Отомсти за обиду Вера! Отомсти за обиду Бассиана![550] (4) Хуже Коммода один только Гелиогабал – он не император, не Антонин, не гражданин, не сенатор, не благородный, не римлянин! (5) В тебе спасение, в тебе жизнь! Чтобы было отрадно жить, Александру – жизнь Антонинов![551] Чтобы было отрадно жить, да зовется он Антонином! (6) Храмы Антонинов[552] да освятит Антонин! Да победит парфян и персов Антонин! Священное имя да примет святой! Священное имя да примет чистый! Имя Антонина да признают боги, честь Антонинов да сохранят боги! В тебе все, через тебя все! Будь здрав, Антонин!».

VIII. (1) После этих возгласов – Аврелий Александр Цезарь Август: «Благодарю, отцы сенаторы, не только за то, что произошло сейчас, но и за имя Цезаря, за спасение моей жизни, за присвоение имени Августа, за звание великого понтифика, за трибунские полномочия и проконсульскую власть. Все это вы передали мне в один день, чему раньше не было примера».[553] (2) Когда он это говорил, раздавались возгласы: «Это ты принял, прими и имя Антонина! Пусть удостоится этого сенат, пусть удостоятся этого Антонины! (3) Антонин Август, да хранят тебя боги! Да сохранят тебя боги как Антонина! Пусть имя Антонина вновь появится на монете! Да освятит Антонин храмы Антонинов!» (4) Аврелий Александр Август: «Прошу вас, отцы сенаторы, не ставьте меня в необходимость вступить в такое соревнование, принуждая меня быть достойным столь великого имени; ведь это имя, даже когда оно является чужим, уже само по себе кажется обременительным. Такие выдающиеся имена давят. (5) В самом деле, кто назовет немого Цицероном? Невежду – Варроном? Нечестивца – Метеллом?[554] И-да отвратят это боги – кто потерпит, чтобы самым блестящим саном был облечен человек, не доросший до имен, которые он носит?». Снова такие возгласы, какие приведены выше.

IX. (1) Император опять сказал: «Сколь велико было имя или, вернее, божественное прозвание Антонинов, это помнит Ваша милость. Если говорить о благочестии – кто праведнее Пия? Если об учености – кто мудрее Марка? Если о незлобивости – кто простодушнее Вера?[555] О храбрости – кто храбрее Бассиана? (2) О Коммоде я не хочу упоминать, так как он был хуже других уже тем, что, отличаясь такими нравами, носил имя Антонина. (3) Диадумен же не имел ни времени, ни достаточно зрелого возраста,[556] чтобы проявить себя, и получил это имя скорее благодаря проискам отца».[557] (4) Снова те же возгласы, какие приведены выше. Император опять сказал: «Вы, отцы сенаторы, конечно, помните общие стенания в недавнем прошлом, когда этот грязнейший не только из двуногих, но и из четвероногих[558] чванился именем Антонина и в то же время своей позорной жизнью и роскошью превзошел Неронов, Вителлиев, Коммодов: в кружках простого народа и знатных людей все в один голос говорили, что грешно называть его Антонином, что эта язва бесчестит столь великое имя». (5) При этих его словах раздались возгласы: «Да отвратят боги это зло! Под твоей властью мы этого не боимся! Относительно этого мы под твоим водительством спокойны! Ты победил пороки, победил преступления, победил позор! Ты украсишь имя Антонина. (6) В тебе мы твердо уверены, мы предвидим доброе! С детства твоего мы ценили тебя, ценим тебя и сейчас!». (7) Опять император: «Я, отцы сенаторы, боюсь принять это всеми чтимое имя не потому, что опасаюсь, как бы в дальнейшей своей жизни я не предался этим порокам, и не потому, что стыжусь этого имени, но прежде всего потому, что мне не хочется принимать имя чужой семьи, а затем и потому, что, я уверен, оно будет обременять меня». Когда он это говорил, раздавались такие же возгласы, какие приведены выше.