Помните! (сборник) - Эдуард Асадов

Помню, как счастлив был он 6 марта 1974 года, явившись утром ко мне с пачкой газет. В это утро в «Комсомольской правде» напечатали его большую статью обо мне, которая называлась «Рейс сквозь смерть». И радовался он этой статье, честное же слово, даже больше, чем я.

Везде и всегда, когда бы ни доводилось ему выступать перед слушателями, он горячо и взволнованно говорил о других и почти никогда о себе. Я мог бы вспоминать о нем часами, не уставая и не останавливаясь ни на минуту. Может быть, когда-нибудь я напишу о нем книгу.

А сейчас… А сейчас я тихо иду по вечерней Москве и вспоминаю моего фронтового батьку, генерал-лейтенанта артиллерии Ивана Семеновича Стрельбицкого, человека удивительно красивой и светлой души.

Севастополь

Вечно дорогой и вечно близкий моему сердцу город. Наша дружба состоялась не в бездумный час, не под шорох ласковых волн и не в кущах мирных садов, нет! Родилась наша дружба на поле боя и в тяжкий час. И скреплена эта дружба кровью. А такая дружба тверже самой крепчайшей стали. Такая дружба навечно.

В майские дни, каждые пять лет, к торжественным датам освобождения города, а зачастую и гораздо чаще, я приезжаю сюда. Приезжаю, чтобы вновь шагнуть в свою фронтовую юность, постоять в глубоком и долгом молчании на поле боя, пройтись по улицам города, вдыхая пронизанный тонким ароматом садов и водорослей морской ветер, положить цветы к подножию обелиска Славы 2-й Гвардейской армии на Корабельной стороне, улыбнуться рассветным лучам в Стрелецкой бухте у Херсонеса, а потом возложить цветы и низко склонить голову перед Вечным огнем на Сапун-горе в память о погибших товарищах и друзьях.

Севастопольцы удивительно светлые и чуткие люди, и они свято хранят память о тех, кто сражался за этот город. А больше всего о тех, кто отдал за него свою жизнь. Здесь, на Сапун-горе, находится Музей героической обороны и освобождения Севастополя, где торжественно хранятся простые и вместе с тем бесценные реликвии тех боевых и немеркнущих лет.

Здесь не забыта и моя фронтовая судьба. И я всеми нервами слышу, как методисты-экскурсоводы Нина Ананьевна Неврова и Алла Александровна Носова, ведя по залам группы экскурсантов, говорят:

– А вот этот стенд посвящен одному из освободителей города, бывшему командиру гвардейских минометов, поэту-фронтовику Эдуарду Асадову. Вот его полевая сумка, которая была с ним в тот день, когда он был ранен, фотографии, книги…

Пусть не посчитают меня нескромным за то, что позволил себе упомянуть об этом стенде. Нет, я абсолютно далек от таких чувств. Просто считаю для себя высочайшей честью быть удостоенным внимания и памяти моих друзей-севастопольцев. И здесь, на Сапун-горе, в торжественном молчании, как солдаты в строю, застыли танки, пушки, самоходные орудия, минометы.

Особенно волнуют меня встречи с «катюшами» – боевыми установками М-13 и М-30. Прихожу к ним, словно к живым людям, как приходят к боевым и дорогим друзьям, с которыми пройдено столько нелегких дорог. Раньше уже говорилось о том, с каким волнением встретился я в послевоенные годы здесь в Крыму со старым грузовичком «ЗИС-5». Однако волнения эти ни в какое сравнение не идут с той острой, обжигающей почти до слез трепетной радостью, которую я испытал в мирные дни, впервые подойдя вот здесь, на Сапун-горе, к «катюшам».

Вот спарки, или, как их еще называют, направляющие, на которых я десятки, сотни, а может быть, и тысячи раз устанавливал и закреплял ракетные снаряды. Вот до боли знакомая и привычная мне консоль с корзинкой панорамы. Вот бронещит, подъемный и поворотный механизмы… Все-все до такой степени привычно и знакомо, что даже перехватывает дыхание!..

И мне кажется, нет, я даже почти уверен, что они все чувствуют и взволнованы сейчас этой встречей не меньше, чем я. И когда бы я ни приехал в Севастополь и сколько бы раз ни пришел сюда, острота впечатлений не стирается, не гаснет. Она остается такой же горячей и трепетной, как всегда.

Севастополь! Мой замечательный, гордый город, высокая слава нашей страны! И самое главное, что это не патетика и не громкие слова, – это история, правда, жизнь. И стоя здесь, на Сапун-горе, под торжественным майским солнцем, вновь и вновь вспоминаю моих боевых друзей – тех, кому не удалось дошагать до Дня Победы и дожить до этих радостно-мирных дней: Костю Кочетова, Колю Пермякова, старшину Фомичева, Володю Миронова, Германа Шангелая и еще многих и многих других. С горячей нежностью вспоминаю и моего «фронтового батьку», командующего артиллерией 2-й Гвардейской армии генерал-лейтенанта Ивана Семеновича Стрельбицкого. И возлагая цветы к подножию Вечного огня, я мысленно повторяю их дорогие и светлые имена.

Севастополь! Да, я люблю этот город. Люблю горячей, негасимой любовью – и не только за его высокую славу и мужество, и не только за овеянные ветром истории площади, проспекты, форты и бастионы, и не только за могучий флот, которым гордится наша страна и на кораблях которого я такой частый гость, – я люблю его за жителей города, да, прежде всего за замечательных севастопольцев, о которых должен сказать еще несколько слов.

Люди здесь удивительные! Когда я брожу по улицам города, то у меня такое ощущение, что нахожусь среди близких и родных людей. Со мной здороваются, спрашивают о делах, планах совсем незнакомые люди. Впрочем, почему незнакомые? Абсолютно знакомые. Ведь они севастопольцы!

Вот три девчонки подбежали на площади Ушакова:

– Эдуард Аркадьевич, мы студентки из Приборостроительного. Спасибо вам за синее небо над головой, за Севастополь, за стихи! Пожалуйста, приходите к нам в институт!

А вот группа моряков на Графской пристани. Улыбаются, окружили:

– Эдуард Аркадьевич, извините, что беспокоим. Завтра мы уходим в море. Разрешите нам просто пожать вам руку. Счастья вам и долгих, долгих лет.

И заторопились куда-то дальше.

А вот мой давний-давний знакомый, капитан второго ранга, журналист Боря Гельман:

– Эдуард Аркадьевич, редакция газеты «Флаг Родины» приглашает вас хоть на десять минут на дружеский разговор. Сказали, что если я возвращусь без вас, то просто не пустят меня в редакцию. Так что уж, пожалуйста, не подведите, а то они, злыдни, чего доброго, и вправду не впустят.

Шофер такси. Зовут его Виктор Иванович, фамилии я не спросил. Когда я, подъехав к музею на Сапун-горе, хотел расплатиться, неожиданно отрицательно затряс головой:

– Какие деньги, да что вы! Со мной ехал Эдуард Асадов, я же об этом рассказывать буду. Это вам спасибо, а вы деньги…

А когда я все-таки настоял на своем, вздохнул:

– Ну ладно, что с вами делать. Жаль вот, что книжки вашей у меня с собой нет. – Вынул водительские права: – Если можно, распишитесь хоть здесь. Большой вам удачи!

И вот такая сердечность, такое тепло повсюду, буквально на каждом шагу. И говорю я об этом не гордости ради, абсолютно нет, а ради радости большой и высокой. Ведь для них я не только поэт, а еще и воин, сражавшийся за Севастополь, – значит, близкий человек, свой, почти родственник. И в какие бы края ни забросила меня беспокойная творческая судьба, я всегда и всюду помню о вас, дорогие мои севастопольцы!

Всех ярче, всех жарче вы запомнились мне весной 1984 года. 9 мая – ровно сорок лет со дня освобождения Севастополя. Этот праздник не забуду я до конца своих дней. Раз в пятилетие в майские дни к датам, кончающимся на четверку и девятку, со всех концов Советского Союза приезжают в Севастополь фронтовики. Приезжают, чтобы со слезами на глазах, радостно и взволнованно обнять своих старых друзей-однополчан, чтобы пройтись по улицам города и возложить цветы к обелискам и могилам тех, кто не дожил до мирных победных дней.

7 и 8 мая группами и в одиночку они посещают памятные места, оживленно вспоминают события минувших лет: «А помнишь?.. А помнишь?.. А помнишь?..» И радуются похорошевшим улицам, новым зданиям, прекрасным и могучим кораблям. И ко всей этой светлой радости прибавляется лишь одна капелька грусти: время не ждет, оно беспощадно. И с каждым пятилетием приезжает их сюда все меньше и меньше. Фронтовики смыкают ряды. Они держатся твердо. Но боль утрат не изгладить, не забыть, не стереть. А тем, кому выпало еще жить на земле, нужно и за себя, и за них сделать массу очень важных и необходимейших дел: воспитывать, отдавать весь свой ум, знания и опыт молодым, тем, кому строить и охранять завтрашний день страны.

И вот 9 мая. День нашей общей Победы. А для севастопольцев это двойной праздник. Это еще годовщина освобождения города. В 8 утра на площади перед Домом офицеров собираются фронтовики. На этот раз их пришло сюда около шести тысяч. Не так уж мало. Впрочем, увы, и не очень-то много… В общей сложности полдивизии от целого фронта. Ну и пусть, ничего! Поседевшие головы гордо вскинуты вверх, на каждой груди от плеча до плеча горят, пылают и звенят фронтовые ордена и медали. С боевыми, видавшими виды и опаленными в сражениях знаменами они строятся по армиям, дивизиям и полкам. И пусть нынче в «армии» вместо пятидесяти тысяч всего только две тысячи человек, а в «полку» полтораста или того меньше, – внушительность и торжественность шествия все равно те же. Звучит музыка марша. Построившись в колонны, фронтовики шагают вперед. Их ровно шесть тысяч. Они идут на площадь Нахимова, где состоится торжественный митинг.