Пряди о Боре Законнике - Александр Меньшов

— Почём я знаю, — Упрямый сделал глоток и крякнул от удовольствия.

Я оттолкнул в сторону скопившихся подле валунов гибберлингов и перешагнул через мнимую стену.

— Стой! — кинулась друидка, но так и не успела ухватить меня за акетон.

— Твою мать! — выругался Упрямый. — Теперь, раз ты так грубо вошёл в Кольца, не воспользовавшись входом, то иди до конца… Иначе… иначе…

Он не закончил своих слов, но было видно, что гибберлинг был обеспокоен.

Я сердито хмыкнул и зашагал напрямую.

Камни, как камни! Мало ли чего тут выложили! — бурчал под нос, старательно переступая через валуны.

Гибберлинги испуганно глядели мне в спину. Меньше минуты, и вот я на противоположной стороне.

— Ну что? — обернувшись, сердито бросил им. — Чего стоите?

— Тут же «двойные круги», — всё так же испуганно проговорили Крепыши. — Плохой знак!

Ага, так вот в чём дело! Гибберлингов испугала форма сооружения. Ох, уж эти их суеверия…

Смык присел и внимательно стал разглядывать камни.

— Это сделали не джуны, — проговорил он. — Точно…

— А кто? — все повернулись к нему.

Хранитель пожал плечами и резко встал. Он странно поглядел на меня и вдруг направился к входу.

Смык сделал первый шаг внутрь Колец, огляделся и неспешно побрёл по «тропинке». Та долго-долго водила его кругами, петляя слева направо, пока, наконец, не привела к центру.

На лице Нежинского распустилась довольная ухмылка. Он снова поднял голову и поглядел на меня, мол, погляди, каков молодец.

Я хмуро уставился на хранителя, потом на ропщущих гибберлингов, всё ещё не зная, что предпринять. Чувствовал себя дураком.

Смык ступил на параллельное кольцо и уже более уверено побрёл к выходу. И снова он петлял, как заяц, и вот выбрался назад.

— Не думаю, — громко проговорил хранитель, обращаясь к гибберлингам, — что данный узор следует относить к знакам, сулящим смерть. Здесь иной смысл…

Но его не слушали. Все гибберлинги отступили назад, не решаясь что-либо делать.

На помощь пришла Стояна. Она схватила за руку Орма и потянула за собой, двигаясь в обход. Гибберлинг от неожиданности даже не сопротивлялся.

Остальные же, чуть пошептавшись, несмело двинулись следом. Уже обойдя по краю Кольца, они все как один изобразили непонятный жест и дружно плюнули на землю. Наверное, отгораживали себя, таким образом, от «сглаза», или ему подобного «проклятия», исходящего от Колец.

— Идемте поскорей отсюда, — сказал Крепыш Орм, и мы пошли дальше по теснине.

За следующим поворотом, Упрямый подал знак остановиться.

Даже не смотря на солидное расстояние, я легко опознал джунский портал, из разряда тех, что Смык называет «прибрежными». Его кристалл, закованный тяжёлой цепью, висел над землёй, поблескивая неровным желтоватым светом.

Хранитель, который подошёл к нам со Стояной подтвердил мои догадки:

— Это он! Да ещё и в рабочем состоянии… А кто это рядом стоит?

Я тут же шикнул, заталкивая не в меру любопытного Смыка назад за скальный выступ:

— Да тихо ты! Чего вылез?

— Так кто там? — спокойно переспросил хранитель, будто и не было никакого нагоняя.

— Арвы, — отвечал вместо меня Орм.

Крепыши готовили оружие, но я сделал им знак обождать.

— Почему? — удивился Стейн.

— Торопыги, — бросил я, хмурясь. Вот оно отсутствие дисциплины. — Во-первых, я не давал команды к атаке. А во-вторых, вы гляньте, сколько их там! Обождём… осмотримся…

Стояна достала флягу и уверенно пошла назад. Она выбрала место меж двух больших камней и, сбросив на землю свой походный мешок, села на колени.

— Что происходит? — удивленно спрашивали у меня гибберлинги.

Но я и сам не понимал, так же удивлённо поглядывая на друидку.

Стояна сделала большой глоток и закрыла глаза. В такой позе она просидела довольно долго. Я даже подумал, что Молчанова заснула, и тут она глухо сказала:

— Они скоро уйдут.

— Кто?

— Арвы.

— Почему? Откуда знаешь?

— Буря поднимается, — глаза Стояны открылись.

— Какая буря?

Я поднял с земли флягу и понюхал её содержимое… Не «сбитень». Пахнет чем-то иным.

— Откуда буря? — снова переспросил у Стояны. — Почему так думаешь?

— Они сказали…

— Кто?

— Скалы…

— Уходят, — раздалось чье-то восклицание.

Мы вернулись к выступу, поглядывая на скопление человекоподобных фигур у портала. Арвы, а их насчитывалось около сотни душ, явно собирались в дорогу.

— А вон и буря, — заметил Упрямый, кивая на соседние скалы, над которыми появились тяжёлые громадины тёмных туч. — Здесь они частенько бывают. Да такие, что ой-ой-ой!

— Ну, что ж, переждём, — предложил я.

— Бор, скорее! — позвал кто-то из дозорных. — Там гибберлинги!

— Где?

Мы все бросились к выступу. Арвы длинной цепочкой направились вверх по склону. Между ними я увидел две невысокие фигурки, очень похожие на гибберлингов.

— Кто эти бедняги? — спросил Упрямый.

— Я их знаю, — ответил Крепыш Орм. — Это Быстроногие… Атли и Бйярни.

Поднявшийся ветер с бешеной злобой ударил нам в лица, заставляя вновь отступить за скалы.

— Бор, что же это? Идём следом? Отобьем?

Опять они за старое! У нас другая цель… Да и число горняков гораздо больше нашего.

Я задумчиво покусывал нижнюю губу.

— Ну же!

— У Колец вы что-то были не очень смелыми, а теперь…

Гибберлинги потупили взор: и стыдно, и одновременно горько, что своих соплеменников бросают. Понять, конечно, можно, но…

— Вот что: переждём бурю, а потом… потом отправимся за арвами.

— Лишь бы не было поздно.

— Если они хотели их убить, то сделали бы это ещё на Бурой сопке.

Приходилось говорить громко. Ветер с каждой минутой становился всё яростней. Небо резко потемнело от спускающихся с горы туч.

Мы стали искать укрытие и нашли его в небольшой скальной нише.

Буря бушевала до глубокой ночи. Я отчего-то долго не мог заснуть, прислушиваясь к её завываниям. И ещё мне на ум приходили те странные Кольца, не понятно кем и зачем сооружённые.

Я закрывал глаза. Перед внутренним взором начинали кружиться «ленты» спиралей, выложенные серыми валунами. Они уносили меня прочь от входа… неуклонно затягивали к центру, к кургану…

И вот стою я подле него. Земля под ногами разверзается, а потом… потом моё тело начинает падать… глубже… ещё глубже… ещё… Я пытался ухватиться руками хоть за что-нибудь, но никак не мог этого сделать, продолжая проваливаться в темноту… в липкую темноту… такую липкую, как кровь…