Невозможность страсти - Алла Полянская

– Меня пускать сюда перестанут.

– Не перестанут, используй своё обаяние, Биг.

– А если кто-то зайдёт, а тебя нет?

– А мы из подушек и второго одеяла сделаем типа чучело, прикроем простынёй, и будет казаться, что я сплю, укрывшись с головой. Пустая кровать привлечёт внимание случайно проходящей медсестры или врача, а такое сооружение – нет.

Павел понимал, что Ровена уже всё продумала, но затея казалась ему сомнительной и опасной. Кто знает, можно ли это делать, не станет ли Ровене хуже, но она смотрела на него умоляющим взглядом, и он смирился с тем, что выбора у него нет.

– Ладно, подожди.

Павел выскользнул из палаты. В конце коридора он видел кресло на колёсах, там же должна быть душевая. Он решил не думать о том, как всё будет происходить, главное – осуществить саму операцию так, чтобы не заметил персонал отделения.

Душевая была заперта, и Павел, поковыряв замок, открыл её. В лицо ему пахнул запах дезинфекции и какого-то мыла. Олешко, посмотрев на пространство под душем, решил, что для кресла там места достаточно. Он прикрыл дверь душевой и, взявшись за ручки кресла, тихо покатил его к палате Ровены.

– Ну, вот видишь. Можешь ведь, когда захочешь.

Она попыталась подняться, но у неё плохо получилось. И только с помощью Павла смогла пересесть в кресло.

– В тумбочке пакет, в нём шампунь, полотенца и пижама, надо взять.

Павел открыл тумбочку и достал пакет.

– Давай весь пакет, на месте разберу, сейчас некогда.

– Погоди, я сделаю на кровати муляж.

– Слово-то какое нашёл…

– Уж всяко лучше, чем чучело.

Павел сноровисто соорудил на постели нечто, что под простынёй должно было напоминать лежащего человека. Он умел делать такие вещи, вот и сейчас у него получилось очень натурально, и Ровена одобрительно кивнула.

– Видишь, какой ты молодец.

Она умело совместила кнут и пряник, и хоть Павел это понимал, но её похвала ему была приятна. Осторожно выглянув из палаты, он решил, что можно, пожалуй, попробовать осуществить этот безумный план. Хорошо, хоть колёса у кресла оказались на резиновых шинах – большие, добротные, не издающие никаких звуков.

Открыв дверь душевой, Павел вкатил кресло с Ровеной под душ, гадая, как же теперь быть. Ровена заметно устала, но открыла пакет и достала оттуда мочалку, зубную щётку и пасту, флакон с шампунем.

– Помоги мне, что ли…

Павел, замирая от неловкости, помог ей снять больничную рубашку.

– Не смотри на меня…

– Я не смотрю. Погоди, я воду включу и выставлю приемлемую температуру, попробуй вымыться, не вставая, а я подержу шланг, чтобы как можно меньше попало на повязку.

– Давай. Только не смотри!

– Да не смотрю я! Хотя если у тебя есть что-то, чего я раньше не видел, то я готов заплатить тебе денег.

– Грубиян!

Вода зашипела и полилась, Ровена вздохнула и направила его руку со шлангом.

– Вот так и держи. И отвернись.

Павел отвернулся, не в силах скрыть смущение. И сам себя ругал за это – ну, что он, сисек никогда не видел? Но это была Ровена. Его леди Ровена. Только сейчас он вдруг понял: вот эта капризная, колючая, очень странная женщина с ядовитым языком и повадками заядлой феминистки – его леди Ровена. Не потому, что её так зовут. Ну, разве что отчасти – просто боги, или кто там сводит в жизни людей, предназначенных друг другу, словно этикетку на неё наклеили, чтобы он мимо не прошёл, и он бы прошёл, не будь этой этикетки с именем, он не стал бы присматриваться. А теперь он рад, что присмотрелся, потому что под этой капризностью и кукольной внешностью прячется смелое и доброе сердце.

– Паш, я закончила, выключи воду.

Он покорно выключил, повесил на крючок гибкий шланг и помог ей вытереться, отметив, что повязка промокла насквозь. Неловко навертев на голову тюрбан из полотенца – одной рукой управляться сложно, – Ровена с помощью Павла надела новую пижаму.

– Сиденье мокрое…

– Паш, мне это по барабану. Поехали в палату, мне надо лечь, а ты зови медсестру, пусть повязку сменит, промокла же. Господи, как хорошо! Ты прикинь, что было, когда граждане вообще не мылись? И как-то жили…

Из коридора раздался истошный женский визг.

– Блин, похоже, обнаружили твой муляж, Биг.

– Нет, тут что-то другое.

Вряд ли опытная медсестра, не обнаружив пациентку в кровати, стала бы так кричать – особенно среди ночи в отделении хирургии. Он посмотрел на Ровену и встретил недоумевающий взгляд.

– Сиди здесь, я посмотрю, что там.

– Ты что, оставишь меня одну?!

– Да. Посиди тихонько, пожалуйста.

Он выскользнул из душевой, прикрыв за собой дверь. Что бы там ни было, но Ровена в этой каморке в относительной безопасности, никто её там искать не станет.

В коридоре поднялась беготня, дежурный врач требовал каталку. Павел увидел, что суматоха в палате Ровены. На полу лежит окровавленная медсестра, на её голубой пижаме видны быстро расплывающиеся кровавые пятна, и постель Ровены с бугорками, обозначающими якобы лежащее там тело, растерзана выстрелами. Профессиональная работа – была бы, если бы стрелявший удосужился заглянуть под простыню.

15

– Ей нельзя оставаться в больнице. – Павел мерял шагами палату, в которую спешно перевели Ровену. – Нужно увезти её отсюда.

Андрей молчал, прокручивая в голове варианты. По всему получалось, что Павел прав, не устерегут они Ровену здесь, в отделении, где любая медсестра, польстившись на деньги или поддавшись угрозам, может вколоть ей лекарство, которое окажется ядом.

– А куда мы её денем?

– В Озёрном спрячем, у Ники. Медсестру наймём, которая согласится пожить там же, не выезжая. Деньги у меня есть, если что, заплатить – не проблема, а Семёныч поможет найти нужного человека. На крайняк Ларису с Юриком там поселим, думаю, она не откажется. Но оставлять Ровену тут нельзя, ты сам понимаешь.

– Эй, Биг, я ведь тоже здесь, ты не забыл?

Её волосы уже высохли и завились локонами, Павел старался не смотреть на неё, потому что это лишало его способности мыслить здраво.

– Нет, не забыл. – Он сел на стул около кровати и взял её ладонь. – Рона, здесь больше нельзя оставаться, слишком опасно.

– Я понимаю, просто… Паш, мне совершенно некуда идти, да и двигаться я не могу.

– Эту проблему я решил, Булатовы тебя примут, охрана уже едет. Вопрос в другом – как это отразится на твоём здоровье.

– Отрицательно.

Семёныч вошёл в палату, исподлобья глядя на всех. Ну, понятно, кому понравится, когда в твоём образцовом отделении случается такое.

– Кто-нибудь мне скажет, что произошло? – Ровена начала злиться. – Что там случилось?

– Рона, не надо волноваться. – Павел осторожно сжал её ладонь. – Ничего особенного – кто-то вломился в твою палату, застал там медсестру, она пострадала.