Ноль в поисках палочки - Дарья Калинина

— А Левон так и был с вами в те дни, когда погиб его учитель? И в предшествующие несчастью — тоже?

— Конечно! — воскликнула Рузан Акоповна. — Он как раз начал работать в ресторане. И успех был потрясающий. Разве вы не помните, вначале Левон пел каждый вечер. И в будние дни, и в выходные. Каждый вечер с семи вечера до двенадцати ночи, а то и позже. Лишь потом ему нашли подмену. И он сумел получить один выходной в неделю.

— Я не помню этого, — чуточку виновато улыбнулась Мариша. — Я тогда еще не была знакома с Левоном.

— Понятно, — кивнула Рузан Акоповна и, помолчав, добавила: — Если честно, милочка, то я очень рада вашему визиту. Потому что до сего момента я думала, что Левон скрывается от всех, потому что эта проститутка — жена Карена — теперь стала свободной женщиной и без малейшей опаски взялась за моего мальчика. Какие ужасные мысли приходили мне в голову! Иногда я думала, что он даже может на ней жениться! Мой сын и падшая женщина! Это было бы просто ужасно! Что сказали бы наши знакомые? И если я знала, что у Луизы был любовник-циркач, с которым она изменяла своему мужу, то ведь об этом могли узнать и другие. Жениться на такой женщине — это еще хуже, чем петь по вечерам в ресторане. Репутация Левона окончательно бы погибла. А ведь его предки пели на императорской сцене!

И мать Левона посмотрела на портреты бородатых упитанных мужчин и красивых дам с перьями в прическах и с руками, никогда не знавшими работы, тяжелей нанесения румян. И дамы, и мужчины смотрели на Рузан Акоповну с сочувствием, словно понимая, как нелегко таланту в наше суетное время.

— Так Левон вам тоже звонил после того, как пропал из ресторана? — спросила Мариша у Рузан Акоповны, специально употребив словечко «тоже».

Мать Левона мигом попалась в ловушку и радостно кивнула:

— Но он так и не пожелал рассказать мне, где находится и почему исчез! — с досадой произнесла она. — А я его просто умоляла. Но нет! Он только твердил, что в безопасности и через некоторое время я все узнаю. А что я должна узнать, я так и не сумела от него добиться. А что он сказал тебе, дорогая моя девочка?

И она внимательно посмотрела на Маришу.

— Хм, — пробормотала та. — Он сказал, что у него возникли какие-то неприятности. И ему пришлось уехать. Скрыться.

— Вот и мне тоже! — воскликнула Рузан Акоповна. — Он так и сказал: скрыться от всех! Господи, неужели он все-таки связался с той женщиной? Дорогая моя девочка, я считаю, что правда лучше, чем ложь, поэтому я тебе скажу. Сначала не хотела говорить, но скажу. Левон и в самом деле был влюблен в Луизу. Я нашла среди его вещей ее фотографии. И некоторые были с нежными надписями. Правда, это было уже давно. А в последнее время я не находила никаких доказательств их связи.

— И как давно вы нашли эти фотографии? — спросила Инна.

— Еще несколько месяцев назад, — ответила Рузан Акоповна, — но я надеюсь, что у Луизы хватило совести и они начали встречаться уже после смерти Карена, что, конечно, было бы для меня большим облегчением, — и она, повернувшись к Марише, неожиданно спросила у нее: — А вот как давно вы знакомы с Левоном?

— Примерно два месяца, — пробормотала Мариша.

— Как недолго, — явно расстроилась Рузан Акоповна.

— Но наши отношения все это время были удивительно гармоничными! — утешила ее Мариша. — И он ни разу не упомянул о какой-то там Луизе. И вообще все свое свободное время он проводил со мной.

— Это просто бальзам на мое сердце! — воскликнула Рузан Акоповна. — Но если он не с Луизой и не с вами, то где же он в таком случае сейчас находится?

Этого подруги не знали, хотя и хотели бы узнать не меньше, а то и больше матери Левона. Выйдя из квартиры Левона, они переглянулись.

— Вот так штучка, эта Луиза! — воскликнула Мариша. — На вид дура дурой и тихоня, кажется, такая и воды не замутит. А на самом деле эта тихоня имела трех любовников. И это только те, про которых мы с вами знаем. А может быть, у нее были и другие связи.

— Знаешь, если у тебя муж-педик и тобой совершенно не интересуется, то, сколько бы любовников ты ни завела, это не делает тебя хуже, чем он, — сказала Инна.

— Я тоже считаю, что Луиза имела право изменять своему мужу, раз он не исполнял своих главных супружеских обязанностей, — согласилась Юлька. — Попробовал бы сам пожить несколько лет без секса!

— Да я не о том! — досадливо нахмурилась Мариша. — Просто если Луиза имела любовников, притворялась всю жизнь, то вполне могла и еще что-нибудь такое отмочить. Знаете ведь, что недаром говорят, в тихом омуте черти водятся.

— Так что, поехали к Луизе? — спросила Юля.

— А что мы ей скажем? — пожала плечами Инна.

— Скажем, что знаем все про ее вторую и тайную жизнь, — сказала Мариша. — А потом выложим то, что знаем на самом деле. Про раздавленного слоном циркача Славу и еловые хвоинки на подстилке перед ним, про влюбленного в Луизу мальчика Левона и про Снайпера, с которым Луиза тоже шуры-муры имела явно не из-за его прекрасных глаз, а из-за его бандитских связей.

— И что потом?

— Потом Луиза выложит нам все остальное, — самоуверенно заявила Мариша.

— А если не выложит? — спросила Инна.

— А чего ей нас стесняться? — пожала плечами Мариша. — Обязательно выложит. Если бы я была на ее месте и отправила на тот свет своего противного педика-мужа да еще сумела хапнуть после его смерти денег, то меня бы просто распирало от желания похвастаться всему свету, какая я ловкая особа. И как я всех надула.

— Мариша! — в шоке воскликнули ее подруги.

— А что тут такого? — удивилась Мариша. — Луиза может гордиться собой и будет при этом совершенно права. Если муж плохо к ней относился, да еще первый начал эту скверную игру, убив ее любимого мужчину, который ей одни радости приносил, так чего такому мужу еще было ждать от Луизы? Разумеется, она просто обязана была ему отомстить. Иначе она была бы уже не человек, а кисель какой-то.

Глава четырнадцатая

Ручкин снова встречался со своим тайным осведомителем Бородой.

— В общем, я узнал, что ты у меня просил, — сказал Борода, пребывая в явном смущении. — И теперь, честно говоря, не знаю, как поступить.

— А в чем дело? — спросил следователь.

— Да видишь ли, с одной стороны, ты говоришь, что информация эта поможет найти убийцу Снайпера, а все наши в этом заинтересованы, — почесав заросшую щеку, произнес Борода. — А с другой стороны, — и Борода почесал вторую щеку, — с другой стороны, никто из наших не будет рад, если менты прихватят того человека, к которому обращался Снайпер.

— Что? — затаив дыхание, спросил у него Ручкин. — Значит, все-таки Снайпер покупал взрывчатку? Да?

— А ты что, не знал этого точно? — удивился Борода. — Ну и дела! Ловко вы работаете. Я лично был уверен, что ты уже все знаешь, а меня просто так пытаешь. Ради проверки информации.

— Так что там со взрывчаткой? — поторопил его Ручкин.

— В общем, есть человек — профессор, который не без помощи наших парней оборудовал в гараже на одной дачке неподалеку от Питера лабораторию и химичит себе понемножку на пользу себе и делу, — сказал Борода. — Но я тебе его имя назвать не могу. И адрес тоже. Да и ему не нужно знать, что ты из органов.

— И как мне в таком случае с этим человеком побеседовать? — хмыкнул Ручкин. — Допустим, я могу ему не говорить, кто я такой, если он сам документы не спросит, конечно.

— Не спросит, — махнул рукой Борода. — Дедок старенький. И в голове у него полная каша. Не станет он интересоваться твоей личностью.

— И какой-то маразматик изготавливает взрывчатку? — ужаснулся Ручкин. — У себя в гараже? На даче? Да он ведь не только всю дачу на воздух поднять может, но и соседей. Да что там! Весь поселок!

— Да нет, — усмехнулся Борода. — Что касается его химии, то голова у старика хорошо соображает. А рассеянным он и в молодости был. И в старости не лучше, не хуже. Что касается его драгоценной науки, то тут он гений. Ну и конечно, как все гении, со странностями. Весь в своих мыслях. Так что ничего из окружающего мира, что к его науке непосредственного отношения не имеет, он не замечает. На твои вопросы он ответит, но сам к тебе интереса проявлять не станет.

— Ну, хорошо, а как этот дедок со мной встретится, раз он такой рассеянный? — спросил Ручкин. — Он ведь может и не доехать до места встречи.

— Ни, ни, — взмахнул руками Борода. — И даже думать нечего его от колб и реторт оторвать. Он свою лабораторию только по настоянию жены и дочери и покидает, чтобы поесть и поспать несколько часиков. И то жалеет, что они его от работы отрывают. Говорю же, старик совсем странный. Про него легенды ходят. Говорят, что у него столько государственных наград, что они у него в комоде не умещаются.

— И как же мне тогда с ним увидеться? — растерялся Ручкин. — Если ты адрес мне его дать не можешь, а старик из своей лаборатории никуда ни на шаг?