Удар «Стрелы» - Александр Тамоников

— Кто-то что-то обещал, как выйдем из зоны оцепления?!

— Какой разговор?

Халим достал еще три тысячи долларов, передал Витьку.

Тот с удовольствием, медленно пересчитал деньги.

— Это дело!

Сзади раздался голос Степана:

— А моя доля?

Витек бросил, посмотрев в зеркало обзора салона:

— По возвращении домой получишь. У меня они целее будут!

Степан согласился:

— Хрен с тобой! Но если что, пивка там купить, закуски какой, шашлычка, твои в расход пойдут.

— Ладно!

Старенький «Фольксваген» довольно живо помчался по трассе на Ростов. Витек поставил диск шансона, и блатняк заполнил салон. Сосед покойной Галины любил шансон и подпевал известному, но также уже ушедшему в мир иной исполнителю:

«Владимирский Централ, ветер северный, Этапом из Твери, зла немерено…»

Степан заснул на заднем сиденье, опустошив бутылку водки. Витек вел машину уверенно, спокойно. Видимо, с братом он чувствовал себя в безопасности. Халим подумал — это очень хорошо, надо только продумать, как заставить Витька проехать хотя бы до моста через Дон и уйти в лесополосу, а то остановится в Батайске, как предупреждал. Что нежелательно. Потому как возвращение Витька со Степаном домой Халим не планировал. Но время еще есть. И он, Дикой, что-нибудь придумает. А пока пусть звучит шансон в такт мерно работающему двигателю старенькой иномарки.

Проехав поворот на Ростов, Виктор остановил машину.

Халим спросил:

— Отлив?

— Да, надо отлить да движок посмотреть, не течет ли масло, давление падает.

— Мы можем не доехать?

— Доедем! Такое уже бывало, прибор барахлит, но на всякий случай следует проверить, нет ли течи из движка.

— А если есть?

— В багажнике две канистры масла. Дольем и поедем. А в Ростове на сервис заеду, как тебя высажу.

— Ну-ну, значит, отольем.

Халим вышел из салона, прошел к лесополосе, увидел дренажный канал, идущий к трубе, проложенной под трассой. Посмотрел на Виктора. Тот, убедившись, что пассажир с «дипломатом» вошел в посадку, открыл заднюю дверку, следовательно, находился спиной к бандиту. Дикой, ведомый звериным инстинктом, чувствуя потенциальную опасность, прыгнул в канал. Согнувшись, прокрался к бетонным крыльям основания трубы. Отсюда он мог слышать то, что происходило на дороге, так как до «Фольксвагена» было не более десяти метров. Чутье не подвело хищника. Он услышал разговор соседа Галины Федоренко с братом.

— Степан! Очнись!

Бывший милиционер недовольным голосом произнес:

— Ну, чего тебе?

— Выйди! Я жду у капота.

— Да чего случилось? Сломались?

— Нет, разговор серьезный есть!

Вздыхая, Степан вылез из салона и прошел к брату:

— Ну, чего тебе?

— Тебе не кажется, Степа, что наш татарин задумал что-то против нас?

— С чего ты это взял?

— Да как-то легко он предложил большие деньги за проезд.

Степан произнес:

— Ну и что? Ему срочно потребовалось покинуть город, а денег куры не клюют. Представляю, сколько «бабла» у него в кейсе.

— Вот именно! А почему татарин решил свалить из города?

— Так чего ему в нем делать? Позабавился с Галкой-давалкой, и на хату!

— А когда он приехал в город?

— Ну, откуда я знаю?

— До диверсии в школе! А по истечении какого-то времени решил уехать. Да еще сказал, что отправил к себе и Галину. Теперь скажи мне, Степа, на какой хер ему алкашка-проститутка в родном городе?

Степан равнодушно ответил:

— А черт его, нехристя, знает? Может, влюбился!

— В кого, Степа, в Галку? Ну, хрен с ним, предположим, он решил взять ее с собой. Но Галька-то одна не поехала бы хрен знает куда и к кому. Галька вместе с татарином покинула бы город.

— Ну и что?

— А то, Степа, думаю, татарин не тот, за кого выдает себя! Может, он и не имеет отношения к захвату школы, а может, и имеет. Гальку же он никуда не отправлял, а завалил на хате. Ну не поехала бы она из города одна. Это до меня в дороге дошло. Если б в Новокоролевске.

Степан понизил голос:

— Слушай теперь ты, Витя! А не завалить ли нам самим этого татарина? Да деньги забрать. А труп закопать в лесу или в Дон с грузом.

Виктор ответил:

— Я думал об этом, но Ринат предупредил, мол, он сообщил своим братьям, с кем и куда едет, и если с ним что случится, то они, эти братья, рано или поздно найдут меня.

Бывший милиционер усомнился:

— По-моему, блефует татарин! Так, на понт взял тебя, для подстраховки!

— А если нет?

— А если нет, то мы что, встретить его братцев не сможем? С моими связями? Да пусть только нарисуются в городе, ребята из ОМОНа возьмут их в такой оборот, что небо с овчинку покажется. Навсегда к нам забудут дорогу!

— Уверен?

— Сто пудов!

— Тогда, Степа!.. Тогда, если сможешь… вали! Я не смогу!

— По дороге поворот на Коноплевку будет. Я скажу, что баба у меня там. Надо, мол, заехать. А опосля подбросим его куда скажет. Татарин согласится, ты и сверни на грунтовку туда, а я уж отработаю свое. Но семьдесят процентов «бабок», что в кейсе, мои.

Виктор легко согласился:

— Ладно! Разберемся. Главное, дело сделать. Откуда про деревню знаешь?

— Бывал там однажды, но это не важно.

— Не важно, так не важно. А, кстати, где наш татарин? Он же в посадке был?

Халим рванул обратно, вышел из канавы, скрытый от трассы крупным стволом старого дуба. Насвистывая, спокойно появился на тропе грибников.

Услышал крик:

— Ринат! Ты чего бродишь там? Отлил и назад! Ехать надо!

Сорвав случайно подвернувшийся гриб, Халим вернулся к машине. Показал гриб Виктору со Степаном.

— Да вот увидел один, решил по тропе пройтись, пока вы с тачкой колдуете. Но дальше ничего. Видимо, с утра грибники здесь все облазили, а вот этот, — он поднял гриб, — пропустили.

Степан пренебрежительно взглянул на бандита:

— Потому и пропустили, что поганка. Ты че, совсем в грибах не разбираешься?

Халим изобразил изумление:

— Поганка? Такая красивая! А в грибах я, действительно, не разбираюсь. Что с машиной?

Ответил Виктор:

— Порядок! Опять прибор мозги сношает. Можем ехать.

— Так поехали!

Степан сказал:

— До Батайска осталось верст пятьдесят, а до него слева есть деревушка километров в двух от трассы, Коноплевка называется. Вдовушка там одна живет. Раньше в Новокоролевске обитала, мужика посадили. Муж на зоне дуба дал. То ли лесом завалило, то ли кто пику в бочину всадил, неизвестно, но помер он. Вдова и слиняла к матери. Надо бы заехать, проведать. У меня с ней бурный роман был, да ты помнишь Верку, Витек!

— Помню! Так она здесь сейчас?

— Ага! В этой самой Коноплевке. Поэтому и говорю, проведать не мешает. Если хахаля не нашла, на обратном пути и переночуем у нее. В тепле да в уюте. Подружку подгонит, оторвемся. А потом можно и опять в Новокоролевск забрать. Я ж теперь холостой.

Халим усмехнулся:

— Не ты ли, Степан, постарался посадить муженька этой Веры?

Бывший милиционер огрызнулся:

— Твое какое дело?

— Никакого. Но мы не договаривались ни о каких заездах в какие-либо деревни. А договор, он дороже денег, вам ли это не знать?

Степан нагнулся к передним сиденьям:

— Татарин! Мы тебя обещали до Батайска доставить? Так?

— Ну так! И что?

— Так вот, если ты не взбрыкнешь, все же клиент, оплативший дорогу, и согласишься заехать буквально на десять минут в эту деревню, то Витек доставит тебя куда нужно, а не оставит в Батайске. Ведь ты не откажешь мне, брат?

— Не откажу, хотя мне все эти лишние движения не в кайф.

— А ночевать в тачке кайф? Короче, что порешим?

Халим пожал плечами:

— Я не против!

Степан толкнул в плечо брата:

— А ты, Витек?

— А я куда денусь? Ты ж потом по пьянке дома замордуешь, если откажу!

— Вот и дело! Смотри на указатели, Витек. Поворот на деревню должен быть отмечен знаком.

— А сколько примерно до него?

— Я по карте смотрел, от круга километров двадцать.

— Так, пять, считай, проехали, значит, где-то через пятнадцать верст будет поворот?

— Ну, наверное!

— А дорога там как?

— Мне откуда знать? Я ж ее здесь не навещал.

— Ладно, посмотрим!

Степан откинулся на сиденье.

Халим просунул руку за отворот куртки, нащупал ствол, снял его с предохранителя. Это хорошо, что идиоты Витек со Степаном решили завалить его. Очень хорошо. Не придется искать места и повода. Киллеры-дилетанты сами подъедут к своей могиле. До Батайска останется двадцать с небольшим километров. До него постов не будет. А в Батайске так и так пересаживаться. Хорошо! Все идет по плану. Даже лучше, чем по плану. Эх, придурки, придурки. На кого решили руку поднять? На самого Халима Дикого? Положившего таких, как эти братья, не одну сотню? Ну что ж, каждому свое!

Через пятнадцать километров Витек воскликнул:

— Указатель, Степан! Коноплевка! Влево два километра!

Степан оживился:

— Сворачивай!

— А проедем?