Большая книга искателей приключений - Эдуард Веркин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Забыл представиться, пардон, пардон. Николай Агранцов, собственной персоной. Прошу любить и жаловать, – и он театрально поклонился. – Прошу вас ко мне в гости, поболтаем. Ну, с Антониной я заочно уже знаком, а с вами, молодой человек, встречаемся впервые. Так что Николай Агранцов.
– Феликс Куропяткин, – я поклонился.
Агранцов протянул мне руку. Рукопожатие у него было такое же жилистое, как и он сам. Сильный был чувачок.
– Ну, так что? Заглянете ко мне? Есть свежий лимонад.
– А авокадо? – спросил я.
– Ананас. У меня ананас растет.
– Пойдет и ананас.
Тоска поморщилась. Но интересы дела – на первом месте.
– Мы с удовольствием нанесем вам визит, – сказал я.
– Вот и отлично, – улыбнулся Агранцов. – Давно ко мне никто не заходил, тут старухи одни. И дед с ружьем. О Рукасовых я уже не говорю.
Наш новый знакомый легко поднял пятнадцатилитровые ведра и понес их к дому, который располагался как раз напротив дома Захаровны. Я подхватил Тоску под рукав и поволок ее за Агранцовым.
Возле калитки он обернулся и мотнул головой в знак подтверждения приглашения.
– Давайте смелее, ребята. Не бойтесь, я не кусаюсь.
Мы переглянулись и вошли в дом нашего нового приятеля.
– Не снимайте обувь, проходите так. Зовите меня просто – Николай. И давайте сразу на «ты». Я люблю, когда так, по-простому. Чаю хотите? Лимонад, кажется, кончился…
Мы с Тоской не отказались.
– На каникулы к бабушке приехали? – весело спросил Николай, продолжая хлопотать на кухне.
– Угу, – ответила Тоска, – к бабушке Наде.
– Я ей десятку задолжал, – вздохнул Агранцов. – Хорошая бабушка, никогда в одолжении не отказывает. Я в погреб сбегаю, у меня там лед.
Агранцов, позвякивая посудой, удалился. Я оглядел жилище сельского интеллектуала. Жилище состояло из одной лишь большой комнаты. Книг было много. Я быстренько проверил корешки. Удивился. На полках у Агранцова стояли собрания сочинений всяких философов, от Платона до Ницше. Я насчитал более тридцати наименований.
– Тебе не кажется странным все это? – я обвел глазами полки.
– Что человек читает? – ухмыльнулась Тоска. – Тебе это кажется странным? Но и ты сам много читаешь! Значит, ты тоже странный?
– Я самый странный тип, с которым ты встречалась, Тоска. Запомни это. И со временем ты сможешь сказать, что шла рука об руку с великим человеком. И даже ему помогала. Это почетная роль… Ну-ка, ну-ка, что это там…
Я подошел к полке. Между двумя толстыми томами философа Шопенгауэра теснилась маленькая книжка без обложки. Я отодвинул Шопенгауэра и достал брошюру. На ней был нарисован волк.
– Что это?
Я быстро перелистал книжицу.
– Про оборотней? – поинтересовалась Тоска.
– Про охоту. Про охоту на волков. С флажками.
– И что?
– Ничего. Может же у человека быть брошюра про охоту?
Я вернул книжку обратно. Больше в комнате ничего интересного не наблюдалось. Хотя нет. Заглянув под кровать, я с удивлением обнаружил там сейф. Маленький, аккуратненький сейф с круглой ручкой с цифрами.
– Знаешь, что тут? – спросил я у Тоски.
– Неужели волчья шкура? – усмехнулась моя подруга.
– Сейф. Тут сейф.
– И что необычного в сейфе?
– Ничего, конечно. Просто это прекрасно характеризует человека.
– Может, у него там ружье? – предположила Тоска.
– Ружье не влезет. Да и в деревне никто ружья в сейфах не держит. Если есть сейф, значит, есть что скрывать.
– Идет!
Я быстренько поднялся, отряхнул колени и сел на табуретку с шланговым видом.
– Не скучаете? – появился Агранцов с подносом. – А я калифорнийский чай подготовил.
Калифорнийский чай оказался довольно вкусным. С лимоном, мятой и кубиками льда. Я сразу выпил стакан.
– Хороший чаек, – сказал я. – Интересный.
– Пейте на здоровье.
Мы еще попили чаю, потом я спросил:
– Так, значит, ты в этого оборотня не веришь?
– А чего вам этот оборотень-то так дался? – прищурился Агранцов.
Чтобы не вызвать подозрений своими расспросами, я толкнул нашу старую легенду:
– У нас в школе организован кружок «Юный этнограф». Нам задание на лето дали. На каникулах собирать различную информацию о месте своего отдыха.
Тоска согласно закивала головой и пустилась в рассуждения о названии деревни. Она изложила уже известные мне версии и кое-что добавила от себя:
– Лично я считаю, что этимология слова «Сорняки» восходит к индоиранским корням и может быть истолкована как… – и тут Тоска понесла такую околесицу, что я только диву давался, где она понабралась такой ученой мути.
Агранцов оказался парнем крепким, он достойно выдержал натиск совершенно ненужной информации.
– Интересен следующий факт, – я продолжил наступление с другой стороны, – у многих народов существуют довольно схожие поверья. Легенды о своих односельчанах, будто бы превратившихся в оборотней. Случай, имевший место в Сорняках, весьма любопытен с этнографической точки зрения. То есть я хочу сказать, что ничего удивительного в том, что местные жители объясняют непонятные происшествия происками потусторонних сил…
– Как хорошо теперь в школах учат, – покачал головой Агранцов.
– Ты сам веришь в этого оборотня? – повторил я свой вопрос.
– Я-то? Нет, конечно, – как-то довольно поспешно ответил Агранцов. – Я, как человек современный, с твердой уверенностью могу сказать – никаких оборотней в природе не существует и существовать не может. Все это вымысел. Суеверия.
– Я тоже так думаю. Но мы не можем не признать факт появления в Сорняках некоего существа. Тем более что его видели целых три свидетеля, три старушки, – возразил я.
– Я еще раз повторяю, – сказал Николай, – оборотень – это вымысел. А правда заключается в том, что вокруг Сорняков в последнее время развелось слишком много бездомных собак. Вот их-то надо бояться. Эти четвероногие друзья и посетили одиноких старушек. А в семьдесят лет у страха глаза велики.
Одинокие старушки… Одинокая старушка – очень удобный объект для нападения, подумал я. Сопротивления – ноль.
– От бродячей собаки можно ожидать чего угодно, – продолжал Агранцов, – поэтому я вам настоятельно рекомендую приобрети вот такую очень полезную вещь, – и Агранцов достал из кармана перцовый баллончик. – Просто незаменимый помощник.
Я внимательно осмотрел баллончик и подумал, что до сих пор никаких бродячих собак здесь не видел…
– А как же охотник? – спросила Тоска. – Ну, этот, Митрофаныч? Чего он не примет меры против собак?
– Старый дурак, – поморщился Агранцов. – Просто старый дурак. Контуженый. Вы знаете, однажды они с друзьями пошли на охоту, стали стрелять, и пуля ему попала прямо в лоб. Так она отскочила! Отскочила от его лба! Только шишку набила! Какой дурак, однако, даже пули ото лба отскакивают! Вот и все тут. Старый дурень и старые бабки. Живем, как в болоте.
– А сам ты что тут делаешь? – спросил я. – Чем занимаешься?
– Я свободный художник, – ответил Агранцов.
– Картины рисуешь? – я оглядел голые стены.
– Художник в широком смысле этого слова, – поправил Агранцов. – Сейчас я работаю над новой парадигмой существования в эпоху постиндустриального общества…
Тоска непонимающе на меня поглядела.
– Смысл жизни ищет, – объяснил я.
– Удивляюсь вам, – снова покачал головой Агранцов. – Такие умные! Задания на лето выполняете, в кружки ходите, про ликантропию знаете… И откуда такие?
– Не надо недооценивать современную молодежь, – сказал я. – Молодежь не только в компьютеры играется, молодежь еще и делом занята…
– Пойдем, Куропяткин, – толкнула меня в бок Тоска. – Нам обед пора готовить.
– Ну, не смею вас задерживать, – Агранцов встал, поклонился. – Держите меня в курсе ваших этнографических изысканий.
– Всенепременно, – сказал я.
– Если пойдете ловить оборотня, кликните меня. Интересно будет.
– Всеобязательно, – Тоска подтолкнула меня к выходу.
Мы выбрались на улицу.
Тоска достала блокнотик, записала: «Николай Агранцов, знакомый. Оборотни – вымысел, во всем виноваты собаки. Перцовый баллончик». А потом добавила: «Зачем сейф???»
– Тоска, неужели ты будешь готовить обед? – спросил я.
– Нет, конечно. Обед прекрасно приготовишь ты. Насколько я помню, ты искушен в кулинарном искусстве.
Я вздохнул. Тоска была права. Готовил я гораздо лучше, чем она. Обедать подгоревшей яичницей мне вовсе не хотелось. Я вознамерился накормить общественность окрошкой, но судьбинушка распорядилась иначе.
Когда мы вернулись, бабушка была уже дома.
– Где вы все бродите, с утра ничего не ели. Сейчас я скорых оладьев напеку. Молоко-то прокисшее опять привезли, – проворчала баба Надя и погрозила кому-то кулаком.
Тоска засмеялась и шепнула мне на ухо:
– Вот у кого на самом деле ядовитые слюни, так это у Мобилы. Даже молоко прокисло.