Месть Бешеного - Виктор Доценко

— Никто толком ничего не знает! Попил чайку со вновь прибывшим, а через три часа нашли его уже холодным. Вы позволите отдать приказание сделать вскрытие? — Это еще зачем?

— Я считаю… — начал Колосников, но полковник в который раз перебил его: — Он вроде с больнички недавно? — Да, но… — Что сказал доктор?

— Как всегда: сердечная недостаточность. — Может быть, это тот редкий случай, когда он оказался прав? — Севостьянов усмехнулся. — Не морочь мне голову, майор. Займись чем-нибудь полезным! — Он уже хотел отвернуться, но майор продолжал упрямо стоять перед Севостьяновым, и тот с раздражением спросил: — Так что ты там считаешь?

— Этого новичка он разрабатывал по моему приказу…

— Ты имеешь в виду того, незапланированного? Как его… — Говорков Савелий Кузьмич. — И чем он тебе не понравился? Он вроде даже оружие конвойным вернул, хотя мог спокойно расправиться со всеми…

— Это меня и настораживает! Слишком уж он… правильный, что ли…

— Вот и присмотрись к нему, коли сомневаешься, а не будоражь людей раньше времени! — Севостьянов повернулся к Воронову: — Мотай на ус, Андрей! Ничего сами не могут, все взваливают на начальство. Иди! — кивнул он майору.

— А почему такой ажиотаж вокруг какогото новенького? — спросил Воронов, как только проводил Колосникова.

— А моего зама по режиму всегда все настораживает. Нам неожиданно навязали лишнего человека: давали ориентировку на двух осужденных, а прибыло трое.

— Одним больше, одним меньше… — пожал плечами Воронов, прикидывая, как сообщить Савелию, что к нему присматривается Колосников. Судя по всему, смерть этого стукача — действительно дело рук Говоркова. — И все же мне не совсем понятно, почему так всполошился майор?

До Севостьянова дошло, что постороннему это действительно может показаться странным, и он ругнулся про себя, пытаясь найти подходящий ответ.

— Если честно, меня это удивило не меньше, чем тебя! — сказал он, а про себя подумал: «А подполковник-то глазастый: сразу затметил повышенное внимание к новичку. Черт бы побрал этого Колосникова!»

А в это время Савелий, прекрасно зная, что случилось с Бурым, продолжал разговаривать с Бесиком, когда зазвонил селектор. — Слушаю!

— тут же отозвался Бесик. — Бесик, это Щербатый! — По голосу чувствовалось, что он взволнован.

— Какие проблемы, завхоз? — спокойно спросил Бесик.

— Бурый копыта откинул! — выпалил тот. — Как?

— Заснул и не проснулся. Доктор говорит: сердце. Бешеный все еще у тебя?

— У меня, а что? — Бесик настороженно посмотрел на Савелия.

— Кажется, Хомяк его дергать к себе начнет… — Так зэки прозвали майора Колосникова. — Кажется или точно? — Кое-кто слышал… — Что? — нетерпеливо спросил Бесик. — Вроде бы Хомяк сказал, что кто-то помог Бурому отправиться на тот свет. — Эту фразу Щербатый проговорил шепотом и тут же громко добавил: — Так когда можно присылать людей за бельем? — Видно, к нему кто-то пришел.

— Можешь прямо перед отбоем, — подыграл Бесик.

— Завхоз, построй-ка людей для проверки! — послышался в селекторе голос Колосникова.

— А где построить, в коридоре или во дворе? — Во дворе!

Бесик щелкнул тумблером и тут же вскочил со стула.

— Быстро в отряд! Видно, по твою душу… — Похоже на то, — спокойно заметил Савелий.

— Только теперь до меня дошло, почему ты был так спокоен, когда я суетился насчет Бурого! Савелий ничего не ответил, с трудом поспевая за длинноногим Бесиком. Они пришли вовремя: почти весь отряд, переминаясь с ноги на ногу, стоял перед входом. Рядом с Колосниковым стоял завхоз и что-то говорил, отчаянно жестикулируя. Колосников так увлекся этим разговором, что не заметил, как в толпу влился Савелий, которому Бесик бросил на прощанье:

— Сегодня еще встретимся! — И тут же торопливо ушел, чтобы лишний раз не привлекать внимание режимника, с которым у него были не самые лучшие отношения.

Эта внеплановая проверка была организована именно из-за Савелия. Приняв к сведению совет Севостьянова, майор решил вызвать новичка для разговора, придравшись к нему при всех. Небрежно пересчитав людей. Колосников, похлопывая дубинкой по голенищу, медленно пошел вдоль шеренги осужденных.

Савелий стоял во второй шеренге, и придраться к нему так, чтобы это не слишком бросалось в глаза, было весьма затруднительно. Но тут Колосников заметил, что Савелий стоит без бирки. Ткнув для отвода глаз дубинкой в грудь еще четырех осужденных. Колосников указал и на Савелия, после чего всем остальным приказал возвращаться в блок. Завхоз, проходя мимо Савелия, тихо бросил:

— Я заходил за тобой к Бурому и вместе с тобой ушел от него!

— Понял! — благодарно шепнул Савелий. Он уже догадался, для чего была устроена эта проверка.

Всех пятерых повели в штаб, где находился и кабинет Колосникова. У остальных, прихваченных заодно с Савелием, было не все в порядке с одеждой. Обычно такие нарушения заканчивались простым замечанием, а потому парни очень удивились, когда им всем были назначены внеочередные наряды по кухне и по уборке территории. А с Савелием, как он и предполагал, решил провести личную беседу сам майор Колосников.

— Что ж ты, осужденный Говорков? Не успел появиться на зоне, а уже нарушаешь! — проникновенно, как бы жалея Савелия, спросил майор.

— А почему вы мне тыкаете? — нахально спросил Савелий. — Кроме того, хотелось бы знать, что я нарушаю?

— Хорошо! — с еле заметным раздражением кивнул Колосников. — Могу и на «вы». Вы нарушаете форму одежды — не пришили свой нагрудный знак!

— Вы абсолютно правы, но мне его никто не выдал, — ответил Савелий. Он не хотел подставлять завхоза, но, чуть поразмыслив, решил, что вряд ли это входит в обязанности Щербатого.

— Саморуков! — гаркнул Колосшжов. — Слушаю, товарищ майор! — В кабинет влетел молодой лейтенант.

— Почему осужденный Говорков не получил нагрудный знак?

— Виноват, товарищ майор, не доглядел! — Саморуков с трудом сдерживал себя, чтобы не рассмеяться.

— Рапорт ко мне на стол! Быстро! — Есть!

Лейтенант выскочил за дверь, и там раздался смех. Колосияков поморщился и уставился на Савелия, который сразу почувствовал во всем этом плохо сыграгагый спектакль. Очень уж все переигрывали: и майор, такой «грозиый», и лейтенант — «честный малый», готовый безропотно нести наказание за свою оплошность.

— Браво! — нагло воскликнул Савелий и стал громко аплодировать. — В театр можно не ходить!

— Неужели так плохо сыграли? — обидчиво проговорил Колосников.

— Очень плохо! — Савелий покачал головой, потом в упор посмотрел в глаза майору. — Только не продолжайте делать вид, что вас интересует моя форма. Вам же хочется задать мне совсем другие вопросы, не так ли? Вот и задавайте!

— Если ты такой умный, то почему здесь сидишь, а не коммерческими банками ворочаешь? — глядя исподлобья, с усмешкой спросил Колосников.

— Так получилось. — Савелий развел руками. — Но если вы стесняетесь, то я отвечу сам, без вашего вопроса.

— Очень интересно! — оживился Колосников. — С удовольствием послушаю.

— Бурого я не убивал! — тихо сказал Савелий. — Мы вышли от него вместе с завхозом отряда. Бурый жаловался на сердце: покалывает, мол.

Несколько минут Колосников смотрел не мигая в глаза Савелию, словно пытаясь что-то понять, потом поморщился и сказал:

— Ладно, иди… пока свободен, — добавил он многозначительно.

— Слушаюсь! — воскликнул Савелий. Он повернулся по-военному и сделал шаг вперед. Ему не понравилось окончание их разговора, и он специально юродствовал, чтобы задеть майора. Его усилия не пропали даром.

— Стоять! — рявкнул Колосников. Он действительно разозлился. — Что это ты из себя корчишь тут? А? Ишь, клоунаду развел здесь! Может, ты действительно хочешь коверным поработать? Так я тебе устрою это в момент!

Савелий стоял спокойно, устало смотрел себе под ноги и, казалось, совершенно не слушал майора.

— Ты что, пень, что ли? Я с кем разговариваю? А? — взревел тот еще громче.

И тут Савелий поднял глаза.

— Будете так нервничать, тоже сердце не выдержит! — с явным намеком произнес он.

— Что? Ты мне угрожаешь? — Казалось, от майорского рева сейчас повылетают все стекла.

Савелий смотрел на Колосникова и с огромным трудом сдерживал себя, чтобы не броситься на него и не вцепиться в жирную шею. Этот подонок лапал хрупкое тело Розочки, изнасиловал перед этим ее мать. А потом, когда мать пришла в себя и помешала ему надругаться над дочерью, он хладнокровяо приказал убить ее, а возможно, и собственноручио расправился с ней. Но сейчас Савелий не мог привести свой приговор в исполнение, хотя ждать этого осталось недолго…

— Господь с вами, гражданин майор! Как я могу угрожать вам? Наоборот, я забочусь о вашем здоровье! — Голос Савелия был настолько искренним, что это ввело майора в заблуждение. — Более того. Бурый ко мне почувствовал такую симпатию, что кое-что просил передать вам, если с ним что-нибудь случится. Словно предчувствовал что-то…