Месть Бешеного - Виктор Доценко

Парни сидели раскрыв рты, завороженно затаив дыхание. У Блондина стекала по щеке слеза, медленно, как бы стыдливо, но глаза его светились, наполненные нежностью и добротой. Все настолько ушли в себя, что не заметили, как в дверях показались люди. Они не решались войти, чтобы ненароком не прервать это волшебство.

Неожиданно по лицу Савелия пробежала еле заметная тень, он оборвал мелодию, резко вырвал из гитары аккорд, и комнату заполнила песня:

— Протопи ты мне баньку… Когда Савелий закончил петь, несколько минут стояла мертвая тишина, которую прервал скрипучий голос: — Ну, паря, уважил так уважил! Савелий повернулся и увидел перед собой плотного мужика лет шестидесяти. Его глаза тоже были на мокром месте.

— Я ж эту песню одним из первых слышал в его исполнении! — продолжил мужик. — На приисках это было… Я тогда у Туманова горбатился. Умный мужик, между прочим… Володя там много насочинял! — Он тяжело вздохнул. — Такого мужика замучили, бляди! Э-эх! — Он взмахнул рукой, словно кого-то ударил по горлу ребром ладони. — Сколько слушал, как бацают под Высоцкого, ни разу не слышал, чтобы так, как ты! Закроешь глаза и видишь Володю? Спасибо, уважил. Бешеный!

— Он протянул руку. — Бурый!

Савелий молча пожал ему руку, немного смущаясь от похвалы мужика со странной кличкой Бурый. И тот, словно подслушав его мысли, пояснил:

— Меня так стали кликать потому, что я в свое время бурильщиком пахал. А о тебе мне рассказал Фомич: навещал я его сегодня. Привет передавал. Я ж ему сказал, что тебя к нам определили. Много эабашлял?

— Нормально! — Савелий пожал плечами. — Да я не к тому! Не сорвали ли больше, чем надо?

— Нет-нет, я знал сколько… — задумчиво сказал Савелий, в который раз поражаясь тому, как четко и быстро работает «радио» в колонии.

— А-а, Бесик? — догадливо улыбнулся Бурый. — Может, ко мне зайдем? «Купеческого» погоням с конфетками, а?

— С удовольствием, но позднее: мне постель прибрать нужно… — Савелий кивнул на свернутый в рулон матрас.

— За это не волнуйся! — подмигнул Бурый, затем повернулся к Рыжему: — Будешь с него пылинки сдувать!

— Понял! — кивнул тот и сразу же бросился раскладывать матрас Савелия. Тот попытался возразить, но Рыжий тихо сказал:

— Разреши, Бешеный… Пойми, это мне в кайф! — В его глазах было столько мольбы, что Савелий махнул рукой и пошел вслед за Бурым. Позднее, когда он с Рыжим остались один на один, тот ему рассказал, что он у Бурого в полной власти — проигрался в карты. Бурый мог его и «опустить», но не стал этого делать, сказав, что Рыжий будет просто отрабатывать свой долг, и это вполне справедливо.

Савелий согласился на приглашение Бурого без особого желания. С большим удовольствием он бы отдохнул, но понял, что от приглашения такого человека лучше не отказываться, чтобы не наживать врага.

Комната, где жил Бурый, почти ничем не отличалась от той, куда поселили Савелия, разве только небольшим телевизором, стоящим на тумбочке, сделанной, вероятно, по личному заказу, более дорогим одеялом на кровати Бурого, да и самих кроватей было не пять, а четыре.

Они остались вдвоем. Савелию повезло: Бурый почти ничего не спрашивал, а с увлечением рассказывал о себе. Вскоре в дверь постучали, и Бурый бросил: — Входи, Рыжий!

Это действительно оказался Рыжий. Он принес небольшой фарфоровый чайник.

— Как и просил. Бурый, отличный купеческий «чайковский»! — с уважением проговорил Рыжий. — Еще что-нибудь?

— Надеюсь, не такой крепкий, как раньше? А то снова сердце прихватит. — Нет-нет, точно по твоему рецепту! — Смотри! Ладно, свободен. Возьми! — Бурый взял с тумбочки пару шоколадных конфет и протянул Рыжему.

— Спасибо! — Рыжий чуть замешкался, не зная, брать или нет.

— Бери-бери, это от меня! — с явным намеком сказал тот, и только после этого Рыжий взял конфеты и тут же вышел.

— Какие-то тайны, тайны… — заметил Савелий, желая услышать пояснения, но Бурый словно ничего не заметил, весело потер ладошками, деловито разлил кипяток по стаканам и сказал:

— Представляешь, пару недель назад так прихватило, что пришлось даже в больничке поваляться! Сегодня ходил за «колесами». — Бурый взглянул на собеседника, словно жалея, что сказал лишнее.

Однако Савелию и так все было ясно. Он прекрасно понял, что в больничку Бурый ходил не для того, чтобы навестить своего старого приятеля Фомича, а по собственной нужде. Но он сделал вид, что не обратил на это внимания.

— Да, с сердцем шутки плохи, — кивнул Савелий и тут же участливо добавил: — Может, не стоит тебе его пить?

— Не беспокойся, это все равно что лекарство. Вот, попробуй! Думаю, что и на воле ты не всегда такой пил. По собственному рецепту заварен — с мятой, смородиновыми листьями и еще кое с чем!

Савелий сделал небольшой глоток и с удовольствием ощутил, как горячий напиток прокатился по горлу. Однако у напитка был странногорьковатый вкус. Савелий сделал еще глоток, взглянул на Бурого. — Это же с коньяком!

— Да, с коньяком. — Бурый пожал плечами, словно не понимая, чему тут можно удивляться. — Причем с французским.

— Красиво жить не запретишь! — Савелий подумал, что если здесь так свободно можно за деньги приобрести все, что угодно, то нетрудно догадаться, что за очень большие деньги можно и на свободу выйти. Кстати, на это намекал Король. Что же удивительного, если какую-то женщину отправили на тот свет, а ее сестру хотели засадить? Она попыталась прикоснуться к правде. Видно, здесь настолько все повязаны, что любого чужака уберут с дороги.

— Пусть только попробуют запретить! Мы и в застойные времена жили неплохо, а сейчас и подавно! — Савелий заметил, что Бурый уже изрядно пьян. — Тогда рублями платили, теперь зелеными. И вся разница.

— А чего же ты не слиняешь отсюда? Или с прокурором договориться трудно? — Прокурор? — Бурый с издевкой хмыкнул. — Прокурор здесь пешка: что скажет Хозяин, то он и подпишет! Прокурор сам живет за счет Хозяина! Нет, я бы давно ушел отсюда, да сам пока не хочу. Удивлен? Все очень просто: для таких, как я, это своеобразный отдых. Да что я тебе рассказываю… Ты ж сам такой, если в этот отряд попал.

— Я не пойму, что ты имеешь в виду? — Ты дуру-то не валяй! Не понимает он… — Бурый скривился. — Разве ты не в розыске?

— А, ты об этом? — протянул Савелий. По этой маленькой подсказке он сразу все понял. Выходит, сюда идут те, кто скрывается от властей или еще от кого-нибудь. Они не числятся в списках или проходят под другими именами. Очень интересные сведения! Получается, что «Райский уголок» для кого-то действительно рай: понадобилось исчезнуть — заплатил и исчез, как в Бермудском треугольнике!

— А ты о чем? — Бурый хитро усмехнулся, прихлебывая коньячный «купчик».

Глядя на этого уверенного в себе уголовника, который нисколько не боится говорить о таких вещах открыто, Савелий подумал, что он только притворяется пьяненьким, и еще неизвестно, кто у кого хочет вытянуть информацию. То, что Бурый не задает вопросы, а почти безостановочно болтает, еще ничего не значит. Ведь ничего особенного он ему не поведал, сказал лишь то, о чем самому Савелию станет известно в самое ближайшее время. А что, если подыграть ему?

— Не знаю, как ты, но я здесь не для отдыха! — Савелий решил пойти ва-банк. — Мне нужно отыскать здесь кровника!

— Кровника? — удивленно переспросил Бурый. — Он что, сел за твоего родственника сюда?

— Нет, он в погонах!

— Круто! — Бурый даже деланно присвистнул. — Ты что же, для того и сто восьмую схлопотал, чтобы сюда попасть? — спросил он вроде бы мимоходом.

У Савелия была хорошая память. Он тут же отметил, что ни разу не упоминал в разговоре с Бурым статью, по которой он сел. Правда, Бурый сказал, что побывал у Фомича, но вряд ли Фомич ни с того ни с сего стал говорить о его статье. Вот и выходит, что Бурый совсем не Бурый, а «темный» — темная лошадка.

Что ж, теперь многое становится ясным! Видно, Рыжий так суетился потому, что наверняка знает про плотный контакт Бурого с начальством. Но почему Бурому захотелось поговорить с ним, с Савелием? Неужели менты что-то заподозрили?

И в этот момент Савелий неожиданно «прочел» мысли Бурого — так всегда случалось с ним в критических ситуациях.

«Отличный подарок ты получишь. Крестный! Только на этот раз штукой баксов не отделаешься. Этот парнишка не просто так здесь появился, нюх не подвел тебя. Треп о кровнике, конечно, для отвода глаз. Остается только выяснить, кто за ним стоит — менты, прокуратура или братва. А что, если Органы? Тогда тебе, Крестный, сундучок придется открывать, а не портмоне. Надо будет новенького убрать, как того крикуна, и снова отдыхай — „не хочу!“

Савелий выключился из разговора на какието секунды, однако и этого было достаточно, чтобы насторожить Бурого. Он понял, что допустил ошибку, заговорив о статье Савелия. И тут он сделал еще один промах: решил перестраховаться, но сам себя и выдал: