Бирюк - Галина Валентиновна Чередий

Глянула на часы и поняла, что сегодня он даже что-то припозднился. Эти дни Сергей приезжал ровно к девяти, а сейчас без четверти десять.

— Да, Александра Ивановна. Но это не тот же медработник, что и вчера. Вас предупреждали об этом?

— Нет, но не думаю, что тут что-то подозрительное, — легкомысленно отмахнулась я. — Зовите, я готова.

— По правилам следует все же связаться с медучреждением, откуда он, и уточнить, — буркнул парень, смущаясь еще больше.

— Эм-мм… у меня нет их контактов.

— Тогда думаю, стоит отзвониться Николаю Алексеевичу, — вздохнул чоповец.

Коля наверняка уехал по важным делам, которые и так забросил, убивая на возню со мной столько времени. Я так и представила, что наш звонок застанет его посреди важного разговора или типа такого. Вроде как я вообще какое-то беспомощное создание, не способное справиться с любой ерундой и готовая дергать его каждую минуту. Кого обрадует перспектива связаться с такой надоедой?

— Вас как зовут?

— Владимир Руковишников.

— Володя, мы ведь можем обойтись без дерганья начальства? Скажем, вы можете присутствовать при процедуре. Там ничего такого интимного. Просто капельница.

— Вообще-то, так не положено.

— Я очень извиняюсь, но у меня еще пациенты, и все они на определенные часы! — громкий голос, почти крик, донесся со стороны холла.

— Черт, неудобно, Владимир! — подпрыгнула я. — Запускайте его, а Ко… Шаповалова в процессе наберем.

— Доброе утро. А Сергей… — Новенький медбрат был роста немаленького, широкоплечий, из-под зеленоватой шапочки выбивались темные, чуть курчавые пряди. Половина лица скрыта маской. Сергей-то тоже не был хрупкого сложения. Оно и понятно: в наркологии пациенты буйные, небось, не редкость. Не девушек же слабых им на работу нанимать.

— Да грипп он словил, — спокойно объяснил новенький, посмотрев на меня очень пристально, и указал на маску: — Я вот предосторожности соблюдаю, а он не особенно.

Да, действительно, улыбчивый Сергей масок не носил. Я моргнула, все еще глядя в глаза мужчине и чувствуя что-то странное.

— Мы здесь расположимся, или предпочитаете более удобное место? Прилечь, может? — внимательно осмотрел кухню медбрат.

Вспомнив, что после препарата меня клонит в сон и голова чуть кружится, я предложила все же переместиться в спальню.

Дальнейшие события слились для меня, так как произошли практически мгновенно.

Я подошла к мужчинам, собираясь показать дорогу.

— Одну минутку, я все же свяжусь с Николаем Алексеев… — взялся за телефон Владимир.

Но не успел он и договорить, как визитер в медицинском халате внезапно ударил его своим небольшим, но явно тяжелым чемоданчиком в лицо. Парень с ужасным звуком врезался затылком в стену за спиной и стал сползать. Я и вдохнуть для крика не успела, как рот мне зажала широкая ладонь, а пальцы второй чужой руки сжали горло.

— Только вякни, тварь, — прошипел на ухо лжемедбрат. — Дверь давай закрывай. Плотно.

Даже волна паники, от которой окаменели легкие, не лишила меня способности хоть чуть соображать. Вряд ли из холла услышали глухой звук удара и падения тела. А если двери закрою, то и вообще ничего не будет слышно. Делай что хочешь со мной.

— Ну! — Пальцы на моем горле сжались сильнее, и перед глазами запрыгали черные пятна от недостатка воздуха. — Хочешь прямо сейчас сдохнуть, или же поболтаем, сестренка?

Я кивнула, насколько позволял его захват, и потянула за ручку двери, закрывая ту плотно.

— Орать не смей. Убью мигом, — сказал Павел и, подведя меня к дивану у окна, грубо толкнул на него.

— Ка… — я потерла и прочистила саднящее горло: — Как ты намерен сбежать отсюда, если убьешь меня? Ты же понимаешь, что это невоз…

— А зачем мне бежать? — сдернув с лица маску, встал он надо мной и ухмыльнулся. — Я столько времени надеялся здесь оказаться. Можно сказать, мечта всей жизни. Зачем же теперь уходить. Уж не раньше, чем увижу рожу папаши нашего, когда он поймет, что доченька его, официально единственная, принцесса и наследница всего сдохла. И остался Стальной король у разбитого корыта.

— И что ты выгадаешь от моей смерти?

— Я тебе не Мариэлла с загребущими ручонками. Моя выгода другая. Хочу, чтобы он подыхал и знал, что ничего после него в этом мире не остается, кроме меня. Сына, что ему не нужен был.

— Если ты так обижен на него, то причем здесь я?

Ясное дело, что вопрос дурацкий, но хоть какой-то диалог — это немного времени.

— Да ты вообще никто, ясно? Плевал я на тебя, сучка! — Он голоса не повышал, цедил слова сквозь зубы, но меня чуть не качало на месте от волн исходящей от него ненависти. Папа-папа, вот как так? Как ты умудрился настолько глубоко его обидеть. У него же глаза твои! Вот почему я сразу ощутила нечто странное. Господи, тут и никаких экспертиз не нужно! — Это Ольшанский на тебя не надышится, ну вот я ему тобой-то воздух и перекрою.

— А в чем смысл? — Я боялась потерять с ним зрительный контакт даже на мгновение, чтобы поискать глазами что-нибудь для обороны. — Думаешь, если отец не любил и не признавал тебя до этого, то после моего убийства станет?

— Я, по-твоему, дебил? Не-е-ет! Прошло время, когда я его внимания да любви выискивал, чуть не клянчил. Теперь он меня до последнего вздоха ненавидеть станет. Ну раз ничего другого дать не захотел.

— Ты мог бы прийти ко мне, а не к нему! Мог рассказать, что мой брат. Я бы…

— Что? Возлюбила меня внезапно? Как родного приняла? Ты дура совсем? На кой хуй ты мне сдалась? Добренькая сестричка, что со своей мамашей отобрала и у меня, и у матери моей жизнь достойную. Дружить бы мне предложила?

— Я была бы рада брату. — И тут я не лгала. О брате я действительно мечтала и в детстве, и будучи подростком.

— Я была бы рада, — передразнил меня он и цинично фыркнул: — Ага, до того момента, как наследство делить бы начали, да? Ладно, пообщались по-родственному и хорош. Как помирать будем, сестренка?

— Никак. Я только жить нормально начала. — Схватив подушку с дивана, кинула ему в лицо, срываясь одновременно с места, выставив вперед руки.

Конечно, он был намного крупнее и тяжелее, и уронить его не удалось, но от попытки поймать меня ускользнуть вышло. Заорав что есть сил, я рванулась в сторону, ведь путь к двери был закрыт нападающим. Павел настиг почти сразу, ударом в спину отправив ничком на столешницу. Я врезалась в край стола животом, лицо защитила ладонями инстинктивно, но язык все же