Цена времени. Книга 4 (СИ) - Роман Шайх

Экономика старой России на вряд-ли могла бы вытянуть построение новой армии и системы, благодаря которой в стране появилось множество мануфактур, воздушные шары и первые светские школы. Конечно, львиную долю расходов покрывала прибыль со столь удачно разбросанных к северу от Новгорода серебряных рудников, однако полагаться на них целиком и полностью я не рискнул. Часть дохода поступало с торговли, часть — с налоговых поступлений. Однако не так давно появился ещё один источник финансирования всех моих проектов. Мы с Максом проехали дальше по оживлённой улице, где на углу у перекрёстка красовалось двухэтажное здание из светлых досок с красивой и краткой вывеской «Банк» на входе. Да, до гигантов банковского дела из будущего этой канторе пока очень-очень далеко. Но ведь и Москва не сразу строилась.

Я толкнул массивную дверь и вошёл в просторное помещение, где постоянно наблюдалось какое-то движение. Людей, подходящих на роль банковских работников, по понятным причинам было катастрофически мало, а потому желающим воспользоваться новыми, ранее невиданными услугами, приходилось с достоинством стоять в длинных очередях. Из-за нехватки кадров первый этаж банка функционировал едва ли на четверть от всех своих возможностей, а второй этаж и вовсе пока пустовал. Мы же, минуя длиннющие очереди, под десятками направленных на нас взглядов, прошли в самый дальний угол помещения, где в отдельном кабинете расположился сам директор первого если и не в мире, то уж точно первого в России банка.

— Мстислав, чëртов скряга! — Радостно поприветствовал я старого знакомого. Именно Мстислава, как самого, с моей точки зрения, финансово грамотного в этом городе человека, я поставил на столь важную должность. — Ну, рассказывай, как идут дела?

— Всё прекрасно, государь. — С улыбкой ответил он. — Акции мануфактур разлетаются на ура, облигации военного займа даже напечатать не успеваем!

— А кредиты? Кредиты то берут? — С азартом спросил я.

— Почти так же часто, как делают вклады. — С гордостью заявил мой личный волк с Уолл-стрит. Нет, конечно, до Ди Каприо бывший купец явно не дотягивал, однако и он мог легко втюхать какому-нибудь богачу десяток-другой акций общей стоимостью в несколько рублей.

— Отлично! — Я широко улыбнулся, после чего сменил тон на более серьёзный. — А как идут дела с внедрением новых денег? — Наклонившись поближе ко Мстиславу, тихо спросил я. Речь шла не о разбавленных медью серебряных монетах. Нет, эта афера осталась в прошлом. И хотя она и позволила нам отмыть громадное количество свободного серебра, из неё мы уже выжали все соки. Теперь речь шла о более грандиозном проекте.

— Люди не очень торопятся менять серебро на бумагу. — Разочарованно проговорил он. — Меняют в основном богачи, да и то понемногу, чтобы попробовать.

— Ничего, — Ободряюще хлопнул я по плечу банкира. — Скоро народ втянется и таскать с собой тяжëлые мешки с монетами станет уже не модно. А пока пусть типографии продолжают печатать. — Я взял со стола, заваленного разными бумагами, прямоугольную купюру в одну копейку. Самая мелкая, но от того не менее ценная. — Вот на этих бумажках мы построим империю. — Глядя в глаза Мстиславу, твёрдо произнёс я. Тот смотрел на меня лишь с маленькой долей недоверия. Он почти не сомневался в моих словах. Надо же, внушаю средневековому до мозга костей человеку, что раскрашенная бумажка будет править миром и тот мне вполне себе верит.

Молодое государство, Соединённые Княжества России, только-только отправлялось от контузии, вызванной обилием всего нового. Люди, привыкшие к медленной жизни, постепенно привыкали к более быстрому темпу. Народ начинал думать, мыслить, жить. Из беспрекословно подчиняющихся ослов постепенно начинало формироваться прогрессивное общество.

Общество людей, которые думают не о том, как бы прожить ещё один день, а о том, как сделать завтрашний день лучше. Даже последний крестьянин стал иметь собственный капитал и начал думать, как им распоряжаться. Хлынувший в народ поток денежной массы повлёк за собой рост капиталистического мышления. Это было именно то, чего я и добивался: страна не выходила из средневековья маленькими шажками, а вылетала из него, быстро и безболезненно минуя долгий этап отказа от феодализма. Ведь если нет феодалов, нет и проблем, которые они создают.

Пока во всём мире религия имела громадное влияние и беспрекословную власть, местный епископ приходил ко мне за советами и ни один мусульманин, католик или даже язычник не подвергался гонениям.

Пока крестьяне по всей Европе закрепощались жадными землевладельцами и были вынуждены работать примитивными инструментами, в Соединённых Княжествах России эти самые крестьяне вспахивали свою собственную землю стальными плугами и засевали ранее невероятные площади, после чего собирая обильный урожай, который кормил растущий в геометрической прогрессии рабочий класс.

Но самое главное отличие моей державы от всего остального мира в практически полной свободе для исследований. Учëные всех мастей прибывают в Новгород почти ежедневно. Они совершают большие и маленькие открытия, которые на их родине наверняка приняли бы за колдовство и без зазрений совести посадили, а то и вовсе казнили бы непризнанных гениев. Я же не только дал им свободу и защиту, но даже смог найти средства на поддержку их открытий.

Чего стоит только один Леонардо да Винчи, который за столь короткий срок сумел засунуть свой любопытный, но при этом крайне умный итальянский нос практически во все сферы жизни общества, амбициозный Жак Бернард, который успевает не только изобретать, но и обучать инженерному делу местных молодых талантов, датчанин Оскар Ларсен, который со своими учениками разгоняет прогресс в области химии. В общем, народ-то в средневековье не такой уж и глупый. Просто им нужно было создать условия для развития. А в остальном в прошлом, оказывается, жили примерно такие же люди, которым просто не хватало свободы мысли и возможности обучаться. Им нужно было без страха пробовать что-то новое и тогда, возможно, наука двигалась бы вперёд куда быстрее.

Лëгкое, едва уловимое напряжение витало в городе. Однако за его пределами оно перерастало в самую настоящую суматоху. Вполне организованную и к контролируемую, но от того ничуть не менее масштабную. Шла массовая подготовка к решающему походу. На нашей стороне весомое технологическое превосходство и преимущество в организации. У нас есть воздушные шары, которые дают нам возможности для разведки и, какой-никакой, но поддержки с воздуха. Мы имеем в своëм распоряжении большое количество артиллерии, в том числе и реактивной. Хоть последняя и очень уж примитивна, однако внушительную эффективность она от этого не утрачивает.

Однако у противника есть неоспоримое, проверенное веками превосходство в численности. Если мы не сможем в должной мере реализовать потенциал новой, ещё не обстрелянной, но очень