Иномирец - Никита Баранов

– Что?! – воскликнул Виктор. – Это катастрофа. Надо немедленно бежать. Не-мед-лен-но!

– Расслабься, герой. Куда ты денешься без Даши? А она пока находится подле невестушки-красавицы. О, кстати! Напомни, я уже успел пошутить над тобой по этому поводу или нет?

– Да иди ты, – обиженно отмахнулся Виктор. – Дай мне проснуться, у меня мало времени. Я должен поскорее отыскать Дашу и бежать отсюда!

Лагош снова злорадно усмехнулся:

– Молодой человек, ничем не могу вам помочь. Все есть тлен и безысходность, итог предрешен, все умрут и превратятся в труху. Ну-ну, довольно депрессии: спи дальше, Богданов, приятных тебе снов. И не забудь наутро вывесить из окна простыню с кровью девственницы. Не забудь, слышишь? А то народ, знаешь ли, расстроится. Еще линчует ненароком за завтраком, хе-хе. Ведь бывало уже такое. Люди здесь очень суеверные, а невыполнение ритуала «первой» ночи якобы сулит тридцать лет неурожая и голода для всего государства. Как связан секс между знатными людьми и аномальная жара – ума не приложу, да и тебе это наверняка кажется явной глупостью. Но люди-то, люди верят, Богданов! Верят!

– Будь ты обычным смертным, я бы сломал тебе челюсть, – процедил сквозь зубы Виктор, стараясь сохранить самообладание. – Вот за все издевки и черные шутки в мой адрес.

– Так в том-то и кайф, как говорят на твоей родине, ты меня и пальцем тронуть не можешь. Ну, удачи в поисках Книги. И теплый пуховик не забудь. Это не шутка.

С этими словами Лагош мгновенно испарился, и все вокруг снова стремительно потемнело. Дальнейшего сна Виктор не помнил: спалось так крепко, что время пролетело одним мгновением. А когда ответственный Чарли протяжно заголосил прямо над ухом, исполняя волю своего хозяина, Виктор подскочил так резко, что ударился головой о спинку кровати.

– Ну ты и птица, – держась за шишку, пробубнил граф. – В следующий раз увеличивай громкость своего будильника по нарастающей, идет?

Чарли чирикнул и выжидательно уселся на край тумбочки.

– Так-с, а мне, кажется, предстоит интересная ночка. И Дашу найти, и из дворца сбежать, и постараться не вызвать гнев всей знати во главе с брошенной невестой и разъяренным папашей. Блеск, блеск! Да вот только как все это провернуть? Пернатый, ты не хочешь мне помочь?

Феникс лишь сделал поворот головы. Он не понимал, чем он мог помочь.

– Ну да, конечно, – махнул рукой Виктор. – Как мне в голову могло прийти, что птица, пусть и волшебная, придумает за меня план? Пф-ф.

Погрузившись в мысли о предстоящих событиях, граф встал с кровати, подошел к зеркалу и наспех привел себя в порядок. После этого решил, что для побега лучше переодеться в более удобную одежду, а потому с облегчением стянул с себя праздничный наряд и облачился в более скромный костюм, в котором принимал участие в лесной охоте. Закончив с этим и подвесив на пояс Пакемберг, Виктор подмигнул птице и сказал:

– Ну, друг, показывай дорогу в покои герцогской дочки.

Где-то внизу до сих пор играла музыка, пел хор и танцевали до упаду гости. Как говорил Герберт, самые стойкие гуляки не покинут банкет до самого рассвета, да и тогда они уйдут лишь для того, чтобы как следует выспаться перед очередным днем пиршества. У Виктора от одной мысли о бальных танцах, бесконечных столах с яствами и постоянных дамских реверансах к горлу подкатил неприятный тошнотворный комок. Слегка болела голова, но для силы рун эта неприятность была лишь мимолетной преградой. Сконцентрировавшись на голове и щелкнув пальцами, Виктор разом избавился от головной боли и вдобавок приобрел мощный заряд отрезвляющей ясности, для которой ранее приходилось выпить не одну чашку крепкого кофе.

– Знать бы об этой функции раньше, – раздосадованно покачал головой Виктор. – Я мог избежать целой кучи неприятностей. Найти бы какую-нибудь инструкцию ко всей этой рунной системе с описанием опций и настроек…

Чарли без труда отыскал дорогу меж ветвистых коридоров до нужного места. Виктор поднялся на этаж, целиком состоящий лишь из длинной картинной галереи с работами самых известных художников всего Авельонского герцогства и богато украшенной бронзовым орнаментом двустворчатой двери в дальнем конце помещения. Работы на одной стене иллюстрировали какой-либо момент из жизни государства. Все события шли по порядку, начиная с самого основания герцогства. На противоположной стене висели портреты всех мало-мальски значимых для истории личностей. Были здесь и властители древности, и величайшие священнослужители, и прославившиеся военачальники. А в самом конце портретного ряда смотрел с холста облаченный в рыцарский доспех нынешний правитель – Герберт Чаризз.

– Мне, наверное, сюда, – решил Виктор, оглядывая единственную находящуюся здесь дверь. Чарли тем временем вновь уселся на плечо и довольно оповестил хозяина о том, что приказ выполнен. – Умная птичка. Молодчина.

Сердце графа застучало в бешеном темпе. Казалось, еще чуть-чуть, и оно вырвется из груди, проломив ребра, плоть и крепкую одежду, и успокоиться при помощи силы рун никак не получалось. Пожав плечами и плотно зажмурив глаза, Виктор три раза постучал.

– Кто бы это мог быть? – раздался с той стороны игривый голос невесты. – Открыто, заходите!

С трудом преодолев огромное желание сбежать прямо сейчас, Виктор набрался смелости и повернул дверную ручку. Но дверь открыл не сразу. Он постоял в таком застывшем положении еще несколько секунд, словно впав в прострацию, и лишь жаждущая встречи с суженым Оливия вывела его из этого странного состояния:

– Ну же, я жду!

Виктор набрал полную грудь воздуха, приказал фениксу полетать где-нибудь подальше от этого адского места и вошел в комнату невесты. В глаза ударил яркий свет – повсюду сияли десятки свечей, отраженные в нескольких дюжинах разномастных зеркал. Посреди обширных покоев, пол которых был застелен густыми меховыми шкурами, стояла невероятных размеров кровать из черного дерева, покрытая шелковым постельным бельем. Разумеется, на краю всего этого великолепия призывно сидела, закинув ногу на ногу, леди Оливия Чаризз. Ее откровенную наготу прикрывали лишь прозрачная шаль и небольшой дамский веерок. Заглядевшись на это эротическое зрелище, Виктор не сразу заметил, что подле кровати стоит целая толпа фрейлин, явно не собирающихся уходить. Среди них находилась и Даша.

– Иди ко мне, муж, – подмигнула герцогская дочка. – Я так долго ждала этого. С того самого момента, как ты сразил на арене последнего врага, я страстно желала тебя. Несомненно, ты мой герой. Ты тот, кто зачнет моих детей. Ты…

– Погоди, погоди, д-дорогая, – замялся Виктор. – Вот так сразу?

– Конечно, глупый, зачем же тянуть?

– Ну я ведь целый день был, так сказать, в боевой готовности. Праздник утомил меня до предела. К тому же я вспотел, и вряд ли ты хочешь, чтобы я, весь такой грязный, полез обниматься, верно?..

Оливия заливисто рассмеялась:

– Ох, ну ты даешь. Вспотел, и что с того? Иди сюда, да поживее!

– А… а как же твои помощницы? Они будут смотреть?

– Конечно. Это одна из обязанностей фрейлин – проследить, чтобы все прошло без единой погрешности и строго по правилам, которые диктуют многовековые традиции. Прошу тебя, не испытывай мое терпение и марш в кровать!

Виктор, ожидая хоть какой-нибудь помощи от неподвижной Даши, стал медленно раздеваться. Оливия его не торопила, хотя и постоянно сверлила своим нетерпеливым взором. Каждый миг длился целую вечность, и множество пар наблюдающих глаз явно не способствовали расслаблению и безмятежности.

– И парик тоже. Не хочу, чтобы ты меня исколол этим веником, – велела Оливия.

Виктор повиновался и стянул с себя столь надоевший заменитель волос.

– И бороду.

Вот тут граф опешил. Если парик действительно являлся лишь предметом украшения и все прекрасно понимали, что он искусственный, то с бородой вышла некоторая заминка, ведь предполагалось, что она будет выглядеть совсем как настоящая. Тем не менее Виктор сорвал с себя все, что наклеил на свое лицо, и с удовольствием размял покрывшиеся раздражением от негигиеничного клея щеки и нижнюю челюсть.

– Вот так-то лучше. Настоящий красавец… какой же шикарный мужчина мне достался! Зрелый!

– Ты даже представить себе не можешь, насколько зрелый, – вспомнил иномирец о своем настоящем возрасте.

Оставшись в одних трусах, Виктор опасливо приблизился к кровати. Как только он оказался рядом с Оливией, та вцепилась в него крепчайшим хватом и повалила на пуховую перину. Прижав графа всем весом, она страстно впилась в его губы, стараясь засунуть язык в рот Виктору до самого кадыка. Приговаривая что-то вроде «мой рыцарь, возьми меня!» и «я плохая девочка, накажи меня!», Оливия протянула руку к трусам суженого и уже намеревалась их сорвать, как очень вовремя подоспела Даша с подносом в руках.

– Моя госпожа, вы забыли про нектар любви.