Гуляла смерть в фате венчальной (сборник) - Николай Леонов

— А что за аудит?

— Папа раз в несколько лет проводит независимый аудит компании. Уже дважды так делал. Он говорил, что хотя это стоит больших денег, но себя оправдывает. Только независимый эксперт может четко сказать, какие слабые места есть в работе фирмы.

— То есть он заказал очередную проверку? И она вскоре должна начаться?

— Да, через месяц, в феврале. Только она не плановая, она внеочередная.

— А почему потребовалась такая внеплановая проверка? — поинтересовался Гуров.

— Папа говорил, что в последние полгода стали исчезать деньги. То какая-то фирма заключит с нами договор, мы им окажем услуги, а она не оплатит. А потом и сама исчезнет. То старый, проверенный заказчик почему-то переведет деньги не на наш счет, а на совершенно другой. Вот Молчанов и обратил папино внимание на эти вещи. И папа заказал внеочередную проверку.

— Очень интересно… — сказал Гуров. — Что ж, спасибо, Ксения Игоревна, вы мне очень помогли. Пока что у меня больше вопросов нет.

— А с кем вы теперь хотите побеседовать? — спросила девушка.

— Пожалуй, сейчас настало время мне связаться с правоохранительными органами, — сказал Гуров. — С тем оперативником, который приезжал сюда сегодня утром. Вот только телефон у господина Абуладзе узнаю — и свяжусь.

— Если вам нужен дядя Олег, — сказала Ксения, — то его комната в другом конце коридора. Или… или вы можете его найти в третьей комнате отсюда.

Гуров заметил, что, произнося эти слова, Ксения Семенова слегка поморщилась. 

Глава 6

Следуя указаниям дочери погибшего предпринимателя, Гуров прошел в другой конец коридора и постучал в дверь. Ответом ему было молчание. Он подергал ручку — закрыто. Тогда он вернулся к двери, на которую Ксения указала как на второе возможное место пребывания ресторатора, и повторил свою попытку. Однако и здесь его ожидала неудача — дверь была закрыта и никто на стук не отзывался.

Можно было, конечно, разыскать жену погибшего Семенова, Лидию Евгеньевну, и задать ей пяток неприятных вопросов. Например, про первое и второе завещание или про их охлаждение с мужем. Можно было также побеседовать с первым заместителем Семенова, Глебом Молчановым, и узнать, с чего это он внезапно проникся любовью к горным лыжам. Однако Гуров считал, что у каждого этапа расследования есть свое время. И он терпеть не мог менять этапы местами. Сейчас надо было связаться с коллегами. Поставить их в известность о своем участии, а главное — попросить провести вскрытие и анализ крови погибшего. Даже не попросить, а потребовать. Кроме того, надо было узнать о конкурентах Семенова, о том, как шли дела у его фирмы. «Не буду я пока со вдовой беседовать, — решил Гуров. — Только уж если совсем делать нечего будет, тогда, чтобы время не терять, поговорю».

Что ж, если не удается узнать телефон лейтенанта Касыгова Александра Исрапиловича напрямую, можно это сделать кружным путем — обратившись к имевшемуся в поселке сержанту. Гуров знал, где его искать — опорный пункт полиции находился во встроенном помещении в том самом отеле, где он остановился. Значит, надо направиться туда.

Гуров вышел из пансионата и двинулся вниз, в сторону поселка. Однако не успел он пройти и ста метров, как увидел, что навстречу ему поднимаются двое — мужчина и женщина. Мужчина был не кто иной, как уже знакомый Гурову ресторатор Абуладзе. Девушку он видел впервые. Ее лицо вначале показалось ему похожим на лицо Ксении Семеновой. Но затем он понял свою ошибку. Похожими лица двух девушек делало горе: видимо, оно накладывает на лица всех людей свой отпечаток, стирая различия. Было видно невооруженным глазом, что девушка, шедшая в обществе Абуладзе, переживала смерть Семенова не менее остро, чем его родная дочь. Однако лицо у нее было совсем другим, чем у Ксении: менее твердым и волевым, более женственным и одухотворенным.

Шедшие навстречу люди пока что не видели Гурова. Ресторатор что-то втолковывал девушке — кажется, успокаивал, утешал. А затем сделал совершенно естественный между близкими людьми жест — обнял ее за плечи. Чуть сжал. Однако ее реакция на ласку Гурова удивила. Настя — а это, без сомнения, была именно она — резким движением сбросила руку ресторатора со своего плеча и, повернувшись, сказала ему что-то, несомненно, тоже резкое. Олег Вахтангович в ответ прижал обе руки к груди и забормотал извинения.

В этот самый момент он и заметил идущего навстречу сыщика. Его лицо выразило растерянность, даже испуг. Но в следующее мгновение он совладал с собой и что-то сказал своей спутнице. Та, в свою очередь, подняла голову и посмотрела на Гурова. В этом взгляде была боль, большая боль, но была и надежда.

— А вот и тот, о ком я тебе говорил! — преувеличенно бодрым тоном произнес Абуладзе, обращаясь к своей спутнице. — Познакомься: это Лев Иванович Гуров. Лев Иванович, позвольте вам представить Настю Мельникову.

Гуров пожал протянутую ему руку девушки. Она сжала его пальцы чуть сильнее, чем принято при рукопожатии, — словно надеялась зацепиться за что-то надежное, крепкое.

— Вы ведь разберетесь, правда? — спросила Настя. — Узнаете, что на самом деле случилось с Игорем… Борисовичем?

Отчество погибшего прозвучало после некоторой паузы — было очевидно, что при жизни Настя привыкла обращаться к Семенову исключительно по имени. Голос у нее был под стать лицу: нежный и красивый.

— Постараюсь, — ответил Гуров. — Твердо обещать не могу, но постараюсь.

Он поймал себя на том, что ему не хочется прерывать ненужный в данный момент разговор с девушкой и обращаться к Абуладзе — хотелось еще и еще слышать ее голос. Но он поборол это искушение и повернулся к ресторатору:

— Вы мне обещали дать телефон лейтенанта Касыгова — того, кто осматривал погибшего Семенова. Я за телефоном.

— Да, конечно! — воскликнул ресторатор. — Пойдемте, он у меня в записной книжке, в номере.

Они повернули назад, к пансионату. Вначале шли молча, потом Гуров сказал, обращаясь к Насте:

— Я вижу, вы глубоко переживаете смерть Семенова. Вы хорошо его знали?

— Я? Да, я знала его хорошо, — тихо отвечала Настя.

— И давно, наверно?

— Давно? Нет, не очень. Год… Нет, полтора года.

Прозвучало это как-то странно, но Гуров решил на время оставить дальнейшие расспросы — тем более что они уже подошли к пансионату.

Они только собрались войти, и тут послышался шорох разрезаемого лыжами снега, перед глазами Гурова мелькнул веер поднятых при торможении снежных комьев — и прямо перед ними затормозил и остановился весьма колоритный человек. Это был мужчина ростом с самого Гурова — то есть не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров, отлично сложенный, облаченный в яркий горнолыжный костюм — бирюзового и алого цветов. Картину дополняло мужественное загорелое лицо, на котором выделялись голубые глаза и белозубая улыбка. В целом создавалось впечатление человека, только что сошедшего с рекламного плаката «Лучший отдых — это отдых в горах!».

Гурову показалось, что он уже видел колоритного незнакомца, но только не мог вспомнить где. На Гурова и Абуладзе красавец вовсе не глядел, его внимание было обращено исключительно на Настю.

— Здравствуйте, Настя! — воскликнул незнакомец приятным тенором. — Почему вас сегодня не было на трассе? Я вас ждал!

Девушка ничего не ответила. Бросив на красавца взгляд, полный ненависти и какой-то гадливости, она открыла дверь и скрылась в доме.

Зато незнакомцу ответил Абуладзе:

— Ты, красавчик, когда в следующий раз захочешь с девушкой говорить, сначала валенки сними. Понял? — произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Гуров отметил, что в речи ресторатора неожиданно прорезался грузинский акцент, который был до этого не слышен.

— А вам что за дело? — ничуть не смутившись, отвечал обладатель яркого костюма. — Я с вами не разговаривал.

— Зато я с тобой разговариваю! — повысил голос Абуладзе. — Могу и еще поговорить! Хочешь?

— Вы чего тут, гражданин, скандалы устраиваете? — без испуга ответил незнакомец. — Если вы приехали сюда драки устраивать, то можно пригласить полицию, пусть она вами займется.

— Полицию приглашать не надо, она уже здесь, — вступил в разгоравшийся конфликт Гуров. — Я полковник полиции. У вас ко мне есть вопросы?

Возможно, обладатель роскошного костюма и хотел усомниться в словах Гурова, но что-то в тоне сыщика заставило его поверить.

— Да нет у меня вопросов, — сказал он миролюбивым тоном. — Просто гражданин ведет себя вызывающе. Драку хочет затеять. Я драк не боюсь, сил хватает, но зачем? Я просто хотел поговорить со своей ученицей.

При этих словах незнакомца Абуладзе фыркнул, однако ничего не сказал и ушел в дом вслед за Настей. А Гуров, оставшись с приставалой наедине, спросил: