Снова в школу (ЛП) - Чейз Эмма

Я выглядываю из белого шатра на чистый, бурлящий голубой океан. Замечаю футбольную команду, занимающую последние три ряда светлых деревянных стульев со стороны жениха. Мои театральные дети сидят в тех же рядах через проход — Дэвид и Симона, Майкл, Тоби и Брэдли. Мисс Маккарти здесь, смотрит на часы и говорит, что нам пора бы начать это шоу. Весь преподавательский состав здесь — Джерри Дорфман и Донна Меркл наконец-то вышли из тени и на самом деле держатся за руки.

На этой неделе дети сойдут с ума из-за этого события.

Моя сестра Коллин — моя главная подружка невесты. Шерил, Элисон и Сидни — мои другие подружки невесты, все в одинаковых шелковых бледно-голубых платьях.

Гарретт стоит под аркой из белых роз — такой высокий и красивый в своем черном смокинге. Он уверен в себе — не нервничает, как большинство женихов, — его губы сложились в расслабленную, великолепную улыбку. Дин стоит рядом с ним — его шафер — потому что он не мог выбирать между своими братьями. Вуди сидит у ног Гарретта, очаровательный и безупречно воспитанный, с синим поводком Снупи на шее — наше "что-то позаимствованное".

Лейла согласилась спеть на моей свадьбе. Когда эхо флейты и струнный квартет начинают играть, ее прекрасный голос присоединяется и поет нашу свадебную песню "В конце концов", я беру отца за руку и выхожу на красный, покрытый ковром проход, который покрывает песок.

Все, о ком мы заботимся, все, кого мы любим с детства и до сих пор, собрались здесь, чтобы отпраздновать вместе с нами. Они все стоят, наблюдая за мной широко раскрытыми глазами и радостными лицами.

Взгляд Гарретта встречается с моим. Его взгляд медленно скользит вниз по моему длинному белому платью без бретелек, расшитому бисером. Он останавливается на моих сиськах — потому что они все еще его любимые. А потом он одаривает меня убийственной улыбкой, от которой у меня восхитительно трепещет в животе, а на глаза наворачиваются слезы.

Говорят "нельзя войти в одну реку дважды", но это ошибочно.

Я смогла.

Я вернулась домой и нашла любовь, которую на самом деле никогда не теряла.

Воздух по-сентябрьски теплый, дует легкий ветерок, а солнце только начинает садиться. На полпути по проходу я останавливаюсь и поворачиваюсь к отцу.

— Люблю тебя, папочка.

Он улыбается в ответ, тепло и гордо.

— Я тоже люблю тебя, моя Кэлли-цветочек.

Я бросаю взгляд на Гарретта и снова поворачиваюсь к отцу. Потому что это необычно, но кажется правильным.

— Я думаю… думаю, что остаток пути я пройду сама, пап.

Мой отец кивает, а затем приподнимает мою вуаль и целует меня в щеку.

— Иди к нему, милая.

Я поворачиваюсь к Гарретту, сбрасываю туфли, приподнимаю подол платья — и бегу. Я бегу к мальчику, у которого всегда было мое сердце… к мужчине, у которого оно всегда будет.

Мой букет распадается, когда я подпрыгиваю, осыпая нас белыми и индиго лепестками. И Гарретт ловит меня, смеясь. Он всегда меня поймает.

Он целует меня долго и глубоко. Затем он ставит меня на ноги, и священник из церкви Святого Барта начинает церемонию. И я становлюсь миссис Тренер Гарретт Дэниелс.

Наконец-то.

Эпилог 2

"Малыш Ди"

Гарретт

Это наша первая игра в октябре — Паркер Томпсон в этом году стал юниором — все еще отличный ребенок, и теперь, после скачка роста, он настоящий монстр на поле.

— Да! — я хлопаю в ладоши, когда он завершает проход для первого дауна. — Прекрасно! Вот как это нужно делать, мальчики!

— Отличная игра, Паркер! Ву-ху!

Я слышу голос моей жены, громкий и ясный, с трибун позади меня.

Моя жена.

Я смотрю на толстое платиновое кольцо на своей левой руке.

Насколько же это, бл*дь, круто?

Затем я оборачиваюсь и нахожу ее хорошенькую белокурую головку, проверяю, как она. Она в целости и сохранности, сидит между родителями и сестрой. Кэлли одета в белую рубашку с длинными рукавами под очень большой футбольной майкой "Лейксайдские Львы", которую я сшил для нее на заказ в прошлом месяце. Она совпадает с той, которую я ношу сейчас, но там, где на моей написано "ТРЕНЕР ДИ" на спине, у Кэлли написано, "МИССИС ТРЕНЕР ДИ". А спереди — прямо над ее круглым, восхитительно гигантским беременным животом написано "МАЛЫШ ДИ".

На поле судья делает дерьмовый ход и бросает флаг одному из моих защитников. Я открываю рот, чтобы выругаться, но Кэлли опережает меня.

— Что, черт возьми, это было? Возьми очки или убирайся с поля!

Беременность сделала Кэлли фантастически ненасытной в постели… и свирепой на трибунах. Это делает мое сердце — и мой член — очень счастливыми.

Несмотря на то, что она должна родить в любую секунду, она преподает в школе — ей это очень нравится. После рождения ребенка она возьмет отпуск по беременности и родам, но поклялась Маккарти, что вернется. Между моими родителями и ее родителями, ее сестрой и моей невесткой, у нас нет недостатка в помощниках по уходу за детьми, которые будут обожать нашего ребенка до чертиков. Мы провели выходные, готовя детскую, и больше часов, чем я могу сказать, просто смотрели на ее животик, наблюдая, как наш ребенок двигается и растягивается внутри нее.

Это просто чудо. Более захватывающее, чем футбол, — самое удивительное, что мы когда-либо делали.

Я больше не беспокоюсь о том, что не смогу быть хорошим учителем, поскольку у меня нет своих детей, потому что у меня появится собственный ребенок, или о том, что я испорчу его, когда он появится. Потому что мы с Кэлли — самая лучшая команда: невозможно, чтобы мы не были великолепны во всем, что делаем вместе.

Сэмми Чжэн забивает красивый гол на поле, добавляя еще три очка на нашу сторону доски. Я хлопаю по спинам игроков, когда они вбегают… и тогда я понимаю, что что-то не так. Потому что не слышу, как Кэлли ликует.

В тот же самый момент из динамиков доносится голос студента театрального направления Кэлли и диктора футбольных матчей Майкла Салимандера. Его тон начинается с механического, как всегда, когда звучат заученные объявления.

— Тренер Дэниелс, пожалуйста, подойдите к кабине диктора. Тренер Дэниелс, пожалуйста…

А потом механический голос вылетает прямо в гребаное окно.

— … что? Святое дерьмо, мисс Карпентер рожает ребенка!

Моя голова поворачивается так быстро, что почти отрывается.

Затем голос мисс Маккарти эхом отдается в потоке обратной связи из громкоговорителя.

— Дэниелс! Тащи свою задницу сюда сейчас же!

В одно мгновение Дин оказывается рядом со мной, его глаза за стеклами очков широко раскрываются.

— Чувак. Похоже, тебе нужно где-то быть.

Я бросаю в него планшет и наушники — перекидываю ноги через забор и практически одним прыжком вскакиваю на трибуны.

Так поступил бы Супермен, если бы обрюхатил Лоис Лейн.

Кэлли стоит в кабине диктора, рука отца обнимает ее за спину, ее руки на животе, а на джинсах для беременных — огромное мокрое пятно.

— Очевидно, тот последний свисток был настолько плох, что у меня отошли воды, — говорит она мне.

Срань господня, у нас будет ребенок.

Не знаю, почему эта мысль действительно приходит мне в голову только сейчас, но это так.

Святое. Гребанное. Дерьмо.

Миссис Кокаберроу что-то шепчет мисс Маккарти, которая поворачивается к нам, протестующе поднимая руки.

— На территории школы нельзя рожать! Наши страховые взносы взлетят до чертовой крыши!

Я поднимаю руку.

— Я понял.

Мой тесть сказал мне, что они встретят нас в больнице. Я заключаю жену в объятия, и голос мисс Маккарти следует за мной к двери.

— Помните, Мишель — красивое девичье имя!

Футбольный матч временно прекратился, и пока я несу Кэлли вниз по трибунам, все хлопают, приветствуют и желают нам удачи — даже судьи и игроки команды соперника. Кэлли улыбается и машет рукой, как королева бала, которой она и была.