За тридевять планет - Георгий Попов

Нелегкой проблеме поиска информационных сигналов во Вселенной участники конференции уделили много времени. Они, в частности, договорились о том, казше "окна" использовать в космическом пространстве, чтобы избежать сильного влияния помех, какую информацию и в каких диапазонах лучше принимать и посылать. По мнению советского радиофизика Н. Петровича, следует работать на предельно коротких импульсах. Возможно, сказал он, далекие цивилизации уже нашли способ генерации коротких, но гигантской мощности импульсов, а мы используем приемники, которые могут принимать только длинные сигналы.

Вот и получается, что мы смотрим в книгу, не зная, на каком языке она написана".

Сказать по правде, я мало что понимаю в этих импульсах и системах. И если я все же делал выписки, то исключительно в расчете на то, что они когда-нибудь попадут в руки наших, земных ученых и сослужат им какую-нибудь службу. Информация слишком скупа, это ясно, практической пользы из нее не извлeчешь, но судить по ней о степени космических знаний жителей этой планеты, наверно, все-таки можно.

Меня особенно заинтриговал заключительный абзац статьи. Вот он: "Последний день работы конференции был посвящен разработке первой программы человечества по организации практических поисков разумных обитателей в космосе, установлению связи с высокоразвитыми цивилизациями во Вселенной. В ходе обсуждения участники еще раз убедились в том, насколько могут быть серьезны и значительны для дальнейших судеб людей последствия общения с "космическим интеллектом". Наша цивилизация также может представлять большой интерес для обитателей других галактик".

Уже практические поиски, подумал я, этак, пока я здесь торчу, они, глядишь, установят прямую связь с Москвой, Парижем и Вашингтоном. И никакой шовинизм им не помешает! Однако мои скромные познания все же подсказали мне, что до прямой связи здешним ученым еще далеко. Успокоившись, я с удвоенной энергией продолжил научные изыскания.

Я вырвал из учебника схему устройства машинысамоката и присовокупил к своим запискам. Еще десять - двадцать лет, и нам, землянам, тоже нечем будет дышать, думал я. Поэтому - хотим мы этого или не хотим, а вынуждены будем ограничить количество двигателей внутреннего сгорания и постепенно перейти на самокаты. Тем более, польза-то двойная: и воздух будет чище, и люди окрепнут. Все-таки нагрузочка! После того, как я съездил на бригадный стан, у меня весь вечер болели кости и мышцы. А ночью мне приснился странный-престранный сон. Совсем фантастический сон. О нем я расскажу, но несколько позже.

Потом я стал собирать семена здешних растений, наиболее урожайных, разумеется. С этой целью мне пришлось прибегнуть к помощи мальцов-огольцов. Как читатель знает, я ничего от них не скрывал. Они ценили мое доверие и лезли из кожи вон, лишь бы угодить мне. Иногда дело принимало анекдотический оборот. Я, например, попросил их достать по двести граммов семян всех овощей, растущих у них на огороде.

И что же? На другой день каждый из них притащил не по двести граммов, а по десять килограммов.

- Бы с ума сошли, ребята! - сказал я, запуская руку в мешки с семенами.

- Берите, берите, дядя Эдуард, там (кивок вверх) спасибо скажут,посоветовал Гоша.

- Но мой корабль имеет скромные габариты и вовсе не рассчитан на перевозку грузов! Для того чтобы захватить отсюда это добро...- Я беспомощно развел руками.

- Как же быть? - растерялся Федька.

Мы долго думали, перебирая всякие варианты, и наконец пришли к мысли, что надо взять всего помаленьку. Пшеницу, привезенную с поля, я обмолотил и взвесил. Зерен оказалось ровно полкилограмма. Мы решили, что этого вполне достаточно для начала. Если подойти с умом, то лет через пять инопланетной пшеницей можно будет торговать с другими странами.

Когда я сказал насчет торговли, мальцы-огольцы растерянно переглянулись.

- Как это торговать? - спросил Сашка.

Я объяснил, что торговать - значит всячески стараться сбыть товар наивыгоднейшим образом. Кажется, я изъяснялся достаточно популярно, и все же мальцы-огольцы ничего не поняли. Прежде всего, им было непонятно, зачем надо сбывать товар. Если у тебя много этого товара, отдай излишки тому, у кого его нет,чего проще!

Я заметил, что, мол, хорошо, я, допустим, сознательный, я отдам, а тот, кому я отдам? А вдруг, когда мне понадобится что-нибудь из того, что есть у него, но чего нет у меня, он покажет мне фигу?

При слове "фига" мальцы-огольцы совсем остолбенели. Они не имели о фиге ни малейшего представления. Я объяснял и так и этак, и руки-то пустил в ход, и пословицы всякие приводил для вящей убедительности,- черта с два. Мальцы-огольцы так и не могли взять в толк, что такое фига. Сашка в конце концов кое-что понял, но понял крайне, крайне приблизительно.

- Фига - это когда один дает, а другой держит в кармане, правда, дядя Эдуард? - сказал он и победоносно улыбнулся.

Бестолковость мальцов-огольцов уже начинала раздражать меня, поэтому я пошел на уступки, заметив, что вообще-то фига - настолько сложная комбинация, что понять ее можно, лишь пройдя суровую школу жизни, но в целом, дескать, ты прав. Сашка был счастлив.

Потом мы взяли по сто граммов семян кукурузы, дынь и арбузов. Семена упаковывались в целлофановые пакеты и снабжались соответствующими надписями.

Так, например, на пакете с семенами кукурузы Гоша собственноручно написал: "Кукуруза обыкновенная" - и подчеркнул эти слова тремя жирными красными линиями. А Федька оказался более изобретательным. Надписи "Огурцы"( кстати, он допустил ошибку и вместо "огурцы" написал "огурци") ему показалось мало. Пораскинув мозгами, он послюнявил карандаш, хотя в этом не было никакой нужды, и ниже добавил: "Дорогим землянам. Ешьте на здоровье!".

У дынь и арбузов оказались свои названия. На пакете с семенами дыни Сашка надписал: "Дыня гигантская председательская", а на семенах арбуза "Арбузы-великаны директорские".

В отдельный пакетик мы сложили ценную информацию, касающуюся некоторых видов растений.

Потом, когда все было упаковано, мы разделили пакеты на четыре части и каждый взял свою часть.

Мне достались эти записки и чертежи машин и агрегатов. Условившись завтра утром встретиться в районе космического корабля, мы разошлись. Сашка, Федька и Гоша отправились в школу - у них там был сбор юннатов или краеведов, не знаю точно. Я остался дома.

Включив телевизор, я сел в кресло и стал смотреть.

Удивительная штука - этот телевизор. Сидишь себе, закинув ногу на ногу, смотришь в простенок, переливающийся всеми цветами радуги, и переносишься то в Москву и Ленинград, то в Арктику, к белым медведям (здешним белым медведям, разумеется), то куданибудь на Ямайку или Суматру. Картинки, по обыкновению, сопровождаются дикторским текстом, и это очень, очень обогащает и расширяет твои познания.