Нефть, PR, война - Мишель Коллон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На огромных мостах, перекинутых через Дунай в Белграде, регулярно собирались тысячи людей (см. далее), создавая живой щит, который должен защитить их город и их мосты от натовских бомб.
Агрессия может быть признаком слабости
Одним из важнейших уроков этой войны стала сила народного сопротивления. На первый взгляд казалось, что великие державы непобедимы, что они могут себе позволить безнаказанно бомбить кого угодно и где угодно. Но у этой медали есть и оборотная сторона. Нападая на Ирак, Сомали, Югославию, а завтра, может быть, и на другие страны, Вашингтон и его союзники расписываются в своей беспомощности, в невозможности навязать Новый мировой порядок мирным путем.
В Сиэтле торгово-экономическая организация, представляющая этот Новый мировой порядок, испытала удар мощной волны общенародного сопротивления. В конечном итоге цель любой войны, против кого бы она ни велась — Ирака, Югославии или другой страны — в том, чтобы поставить мировые ресурсы под контроль транснациональных корпораций. Это станет очевидным, когда будет рассеян информационно-пропагандистский туман и ложь, над созданием которых старательно работает НАТО. Только тогда станет возможным создание такого же широкого международного фронта борьбы за мир, как тот, что вынудил США убраться из Вьетнама.
Варварские бомбардировки и военные преступления НАТО открыли многим югославам глаза на благодеяния западного капитализма. В первый же день нашего пребывания в Белграде 18 мая 1999 г., в самый разгар бомбардировок, мы услышали такую шутку:
— Знаете, кто выиграет следующие выборы в Югославии?
— Нет.
— Билл Клинтон: ведь только ему одному удалось объединить сербов.
НАТО объединило югославов
В этой шутке есть немалая доля правды. Агрессия НАТО дала мощный толчок патриотическому объединению югославов. Молодой белградский студент по имени Мирослав сказал нам: «Я не согласен с нашим президентом Милошевичем по многим вопросам, я поддерживаю оппозицию. Но в Югославии никто не примет ультиматума НАТО. Что бы сказало американское правительство, если бы Югославия поставила США такой ультиматум: «Или вы подписываете это соглашение и даете Техасу возможность отделиться и присоединиться к Мексике, или мы вас будем бомбить!»
Во время прошлых поездок в Югославию нам доводилось встречаться со множеством людей, представлявших самые разные слои населения и точки зрения. В то время приблизительно 25% югославов высказывали свои симпатии Западу. В основном это были представители зажиточных слоев общества (например, имевшие родственников в США) и мелкобуржуазной — прежде всего столичной — интеллигенции.
Однако ни давление НАТО, ни щедрое финансирование со стороны США не только не способствовали усилению оппозиции, но даже вызвали обратный эффект. В чем тут причина?
Сразу отбросим упрощенческий подход западных СМИ. Получив заказ на демонизацию, они, выполняя его, изображают Югославию как страну, где личная диктатура Милошевича делает все, чтобы лишить людей доступа к информации, права свободно мыслить и на основе этого расценить агрессию НАТО как необходимый акт, который обеспечит югославам свободу волеизъявления. Весьма жалкое объяснение.
Во-первых, у югославов, в том числе в Косово, всегда было много партий, а также средств массовой информации, большинство из которых занимает сугубо прозападные позиции. Однако больше всего югославы дорожат своей независимостью и своей страной. Даже самые жестокие страдания и лишения не смогут заставить их подчиниться воле транснациональных компаний и НАТО.
В референдуме, проводившемся в Сербии в апреле 1998 г., 98,95% принявших участие в голосовании высказались против западного вмешательства в ход кризиса (при 5,3 миллиона участников это 73% сербского населения)[156]. Милошевич не навязывал силой свою волю, напротив, сам югославский народ не позволил бы ему уступить давлению Запада.
В Югославии вам не найти ни одного человека, согласного отдать Косово и позволить НАТО воцариться в качестве господина и повелителя на Балканах. В самом начале войны один из двух главных лидеров оппозиции Зоран Джинджич бежал в Черногорию. Его партнер и соперник по оппозиции Вук Драшкович заявил тогда, что Джинджич теперь сможет въехать во власть только на американском танке. Сущая правда. Но она относится и к самому Драшковичу. Почему?
Большая дилемма оппозиции
Конечно, у югославов немало причин для недовольства, особенно на фоне лишений, пережитых ими за годы действия эмбарго. Здесь никто не стесняется критиковать власть. Бюрократия, привилегии, более или менее законно нажитые состояния — упреков хватает. Но и это не помогает оппозиции прорваться во власть.
Все дело в «выходе», который она предлагает: подчинение воле Запада, транснациональных корпораций и НАТО. Югославы знают об этом и этого не хотят.
Все мечтают об улучшении условий жизни. Но в то же время все знают, что допуск в страну транснациональных компаний приведет к увольнению каждых двух работников из трех (МВФ этого требовал еще в 1989 г.) и к потере всех социальных завоеваний. К тому же перед глазами у югославов — предостерегающие примеры Болгарии и Албании.
Именно потому, что оппозиции не удается приобрести популярность, несмотря на миллионы долларов, щедро выделявшиеся ей Вашингтоном (см. далее), НАТО, в нарушение всех международных правил ведения войны, своей главной мишенью выбрало гражданское население.
«Искусство как форма духовного сопротивления»
Художник из Антверпена Франс Дасе был одним из участников «Вояжа мира», состоявшегося в мае 1999 г.:
«Среди художников Югославия пользуется солидным авторитетом. Например, широко известна полиграфическая выставка в Любляне, проходившая раз в два года. Но начиная с 1990-го, когда было введено эмбарго, международные связи югославских художников резко пошли на убыль. Именно поэтому они были так рады нашему приезду. «Почему весь мир против нас?» Они этого не понимают.
Для многих людей искусство является одной из форм духовного сопротивления. Против бомбардировок художник ничего не может сделать, кроме того, что выйти со своим искусством на улицу и постараться оказать моральную поддержку своим согражданам.
Каждому знакома символическая мишень, придуманная двумя рекламными дизайнерами. Ее можно увидеть повсюду: в автобусах, в такси, в магазинах... У меня сложилось впечатление, что большая часть людей искусства пробудилась только после того, как вспыхнула война. До этого мало кто интересовался политикой. Теперь же на каждом шагу можно увидеть художников, рисующих на улице. Вокруг них собирается много людей, идут оживленные споры».
Solidaire, 23 июня 1999 г.
Живые щиты на мостах Белграда
Участники «Вояжа мира» Кьель Блейс, гентский студент, и Мари-Клер Новак, монахиня, работающая в Африке по оказанию помощи детям-беженцам, побывали на одном из белградских мостов:
«Суббота 22 мая, 7 часов вечера. Если бы не бомбардировки, которые вскоре опять начнутся и будут терроризировать население, вечер можно было считать чудесным. Любуясь закатом и великолепными историческими памятниками, мы спускаемся по живописным улицам старого города к последнему мосту через Дунай перед впадением в него Савы.
Этот огромный мост представляет собой основную транспортную артерию, связывающую старый город с Новым Белградом, построенным на месте бывшего нацистского концентрационного лагеря. (...) НАТО, уже не раз бомбившее этот экономически развитый район города, похоже, решительно настроено обратить в руины этот экономически важный район.
НАТО рассматривает мосты в качестве стратегических объектов. В расположенном на севере городе Нови Сад не осталось ни одного целого моста. Именно поэтому в Белграде сразу же родилась идея защиты мостов с помощью живых щитов.
Занятие мостов стало повседневным выражением сопротивления. Решимость населения поражает воображение. «Все же, прекрасно осознавая опасность, они приходят сюда многочисленными группами, — говорит нам Реля. — Может быть, это заставит НАТО хоть на время отказаться от бомбардировок наших мостов!»
Сейчас здесь находятся приблизительно 200 человек, многие размахивают флагами. Узнав, что мы приехали из Бельгии специально, чтобы выступить в защиту мира, они направляются к нам вместе с журналистами сербского радио и телевидения.
Почему, несмотря на бомбардировки, мы приехали в Югославию? Чтобы быть рядом с белградцами и потом рассказать в Бельгии о злодействах, совершаемых НАТО.
Люди не могут сдержать своей радости. Плачущая женщина, двадцатилетний сын которой находится на косовском фронте, обнимает Мари-Клер и дарит ей значок участника живого щита. Кьель получает в подарок светящееся сердечко, на котором написаны первые буквы названия страны — «YU». Мы пожимаем десятки рук, нас обнимают. Мы обменивается адресами: мы еще вернемся».
