Как возникло человечество - Юрий Семенов

Так как основой и источником большинства конфликтов в объединении поздних предлюдей, как и в предшествовавшем ему объединении ранних предлюдей, был антагонизм между стадом и гаремной семьей, то эта производственная по своему существу необходимость, экономическая но своему существу потребность проявилась прежде всего в форме потребности, необходимости преодоления антагонизма между стадом и гаремной семьей Производство, развиваясь, на определенном этапе своей эволюции, таким образом, неизбежно потребовало разрешения антагонизма между гаремной семьей и стадом, причем разрешения его одним строго определенным способом — путем разрушения гаремных семей, путем растворения их в стаде. Никакой другой путь разрешения антагонизма между гаремами и стадом не мог отвечать потребностям развития производственной деятельности. Распад стада на самостоятельные гаремные семьи, приведший к деградации даже приспособительного труда, неизбежно положил бы конец не только развитию, но и самому существованию производственной деятельности. Только стадо без гаремных семей могло быть объединением, в котором производственная деятельность получила бы возможность дальнейшего развития.

Ликвидация гаремов, растворение их в стаде было невозможно без прочного подавления полового инстинкта всех самцов, входивших в стадо. Порожденная развитием производственной деятельности настоятельная потребность в коренной перестройке объединения, в котором она осуществлялась, в ограничении зоологического индивидуализма прежде всего проявилась в форме потребности обуздания такого биологического инстинкта, как половой.

Возникшая в объединении поздних предлюдей объективная потребность в перестройке этого объединения, в ограничении зоологического индивидуализма качественно отличалась от всех существовавших в нем остальных потребностей. Все остальные существовавшие в стаде поздних предлюдей потребности были биологическими потребностями, зоологическими инстинктами входивших в состав этого объединения существ. Возникшие и оформившееся в процессе приспособления к среде предшествующих поколений потребности могли существовать и существовали лишь как потребности отдельных конкретных индивидов, как индивидуальные потребности. В отличие от них потребность в ограничении зоологического индивидуализма, возникшая и оформившаяся в процессе развития производственной деятельности, была потребностью не биологической, а производственной, т. е. экономической. Имея своей основой коллективную по своей природе производственную деятельность, эта потребность была не индивидуальной, а коллективной. Она существовала как потребность всех членов объединения, вместе взятых, как потребность социальная, общественная.

Между производственной, социальной потребностью и биологическими, индивидуальными потребностями существовало противоречие. Удовлетворение социальной потребности требовало и предполагало ограничение такой важнейшей биологической потребности, как половая, требовало и предполагало обуздание полового инстинкта. Но это противоречие не было и не могло быть абсолютным. Между социальной, производственной потребностью и биологическими, индивидуальными существовало не только противоречие, но и совпадение. У поздних предлюдей, как уже неоднократно отмечалось, деятельность, прямо направленная к удовлетворению биологических потребностей, была опосредствована производственной. Все, что расстраивало производственную деятельность, препятствовало и приспособительной деятельности, мешало удовлетворению биологических потребностей.

Важнейшим фактором, расстраивавшим производственную деятельность поздних предлюдей, было ничем не ограничиваемое проявление полового инстинкта. Все в большей и большей степени расстраивая производственную деятельность, ничем не обуздываемое стремление к удовлетворению полового инстинкта все в большей и большей степени расстраивало приспособительную деятельность, все в большей и в большей степени препятствовало удовлетворению таких важнейших инстинктов, как пищевой и оборонительный, все в большей и большей степени ставило под угрозу существование поздних предлюдей, а тем самым и удовлетворение, самого полового инстинкта. Неизбежно поэтому на определенном этапе удовлетворение производственной, социальной потребности в обуздании полового инстинкта стало необходимым условием удовлетворения всех индивидуальных, биологических потребностей, не исключая и половой, необходимым условием существования поздних предлюдей., Опосредствование приспособительной деятельности производственной необходимо привело к опосредствованию удовлетворения индивидуальных, биологических инстинктов удовлетворением социальной, производственной потребности.

Удовлетворение этой потребности состояло, как указывалось, прежде всего в подавлении полового инстинкта. Чтобы подавить такой стимул поведения каждого из поздних предлюдей, как половой инстинкт, социальная производственная потребность сама должна была стать фактором поведения каждого из них, стимулом их индивидуального поведения, причем более сильным, чем биологические потребности.

Поведение поздних предлюдей было высшей нервной, рефлекторной деятельностью и могло определяться и определялось прежде всего двоякого рода факторами: инстинктами и внешними раздражениями, падавшими на кору больших полушарий головного мозга. Оно представляло собой прежде всего результат взаимодействия влияния подкорковых безусловных центров и влияния внешних раздражителей. Известную роль в определении поведения поздних предлюдей, как и поведения ранних предлюдей и обезьян, играла исследовательская тенденция, имевшая своей основой чистокорковую доминанту.

Социальная, производственная потребность не могла, разумеется, стать подкорковой тенденцией, не могла обрести центр в подкорке. Не могла она стать и чистокорковой. Она могла влиять на поведение поздних предлюдей, лишь проявляясь в форме различного рода внешних явлений. Проявляясь, как и всякая необходимость, в форме случайностей, производственная, социальная потребность в обуздании полового инстинкта могла приводить и приводила к подавлению этого инстинкта, могла заставлять и заставляла членов стада подавлять половые инстинкты друг друга. Но такое подавление, будучи внешним, не могло быть ни прочным, ни сколько-нибудь длительным. Чтобы это подавление стало прочным и длительным, необходимо было превращение его из внешнего и во внутреннее. Необходимо было, чтобы производственная потребность, которая была потребностью всех индивидов, взятых вместе, но ни одного из них, взятого в отдельности, продолжая оставаться социальной, коллективной, стала бы в то же время внутренней потребностью каждого из членов стада, стала наряду с зоологическими инстинктами их индивидуальной потребностью, причем более важной, чем потребности биологические.

Однако пока поведение поздних предлюдей было рефлекторной деятельностью, это было невозможно. Невозможен был у поздних предлюдей, как и у других высших животных, и тот известный в животном мире путь прочного подавления полового инстинкта, который состоял в превращении зоологического объединения в коллективный биологический организм, а большинства его членов в бесполые существа.

Но производство, сделав настоятельной необходимость в прочном и постоянном подавлении полового инстинкта, открыло дорогу для превращения этой социальной, производственной потребности в индивидуальную. Эта дорога была открыта начавшимся освобождением производственной деятельности от рефлекторной формы.

Можно с большой долей вероятности полагать, что потребность в обуздании зоологического индивидуализма, в превращении зоологического объединения в производственное назрела примерно в то же время, когда настоятельной необходимостью стало освобождение производственной деятельности от рефлекторной формы, возникновение мышления и воли.

В отличие от высшей нервной деятельности животных, представляющей единство поведения и отражения и являющейся в сущности отражением отдельного, явлений, человеческое мышление есть в своей сущности отражение общего. Только отражение общего, сущности может быть активным отражением, только отражение общего может дать возможность заглянуть в будущее, предвидеть течение объективных процессов и своих собственных действий и, следовательно, направить свою деятельность по преобразованию мира.

Высшая нервная деятельность животных, являясь в своей сущности отражением отдельного, в то же время таит в себе возможность возникновения мышления. Эта возможность заключается в появлении у высших животных „группированного представительства явлений внешнего мира" („Павловские среды", 1949, III; с.8; см. также с.135, 152, 193, 284, 325, 357, 367, 382, 396, 414), появлении своеобразных очень неглубоких и непрочных образов общего, которые можно было бы назвать „предпонятиями", в появлении зачатков индукции и дедукции, обобщения и отвлечения (Ю.Семенов, 19586, с. 101–108). На третьей ступени развития высшей нервной деятельности животных „предпонятия" достигают своего высшего развития и становятся необходимыми. На третьей ступени эволюции высшей нервной деятельности животных оформляется возможность возникновения человеческого понятийного мышления (там же, 19586, с.108–110).