Как возникло человечество - Юрий Семенов

Однако это не значит, что развитие производственной деятельности вообще могло обходиться без действия какой бы то ни было формы отбора. Забегая несколько вперед, мы должны сказать, что вплоть до возникновения человека современного физического типа совершенствованию производства неизбежно ставила преграды морфологическая организация тех существ, которые занимались изготовлением орудий. Возникающее противоречие между потребностью дальнейшего развития производственной деятельности и морфологической организацией могло быть преодолено лишь путем совершенствования этой организации, а это не могло произойти без действия отбора. Но отбор, под действием которого шло совершенствование способности организма к производственной деятельности, отличался от того, который определял совершенствование способности к приспособительной деятельности. Он не только не определял направление развития и совершенствования производственной деятельности, направление изменения морфологической организации, но, наоборот, само направление его действия определялось развитием производственной деятельности.

Однако все, что было сказано выше, в полной мере относится лишь к производственной деятельности, уже начавшей освобождаться от рефлекторной, животной формы. К рефлекторной производственной деятельности все это приложимо лишь с определенными оговорками. Рефлекторная форма, в которую была облечена на первых порах возникшая производственная деятельность, мешала проявлению ее способности к саморазвитию, мешала ее прогрессу.

В том случае, когда средство труда является результатом акта изготовления средства труда, степень его совершенства определяется течением самого этого акта, акта производства. Течение акта производства может с необходимостью привести к появлению желаемого результата, т. е. предмета, обладающего желаемыми свойствами, лишь в том случае, если оно будет направлено к этому результату, будет определяться этим результатом. Иначе говоря, течение акта производства может с необходимостью привести к желаемому результату, если этот результат будет существовать к его началу и определять его течение. Вполне понятно, что результат акта производства не может существовать к его началу в действительности, материально. Он может существовать лишь в голове работника, лишь идеально. Существующий в голове работника к началу производства идеальный результат этого процесса — цель — определяет течение этого процесса и тем самым его материальный результат. В конце процесса производства начинает существовать в действительности, материально то, что существовало в его начале лишь идеально, лишь в голове работника.

Цель — идеальный результат процесса производства — не может быть чем-либо иным, кроме как результатом идеального процесса производства. Для успешного развития и совершенствования производственной деятельности, таким образом, требуется, чтобы, кроме материальной обработки предмета, имела место его идеальная переработка и чтобы эта идеальная переработка предмета обгоняла его материальную переработку и направляла ее. Производство по своей природе предполагает и требует существования активного отражения мира, такого отражения мира, которое способно опередить и направить процесс преобразования мира. Таким отражением мира является человеческое мышление, человеческое сознание и воля. Акты производства могут успешно осуществляться и развиваться лишь при условии, если они будут действиями целенаправленными, сознательными, волевыми. Такими целенаправленными, сознательными, волевыми являются акты человеческого труда.

У поздних предлюдей, как и у ранних, и у других высших животных, формой отражения мира была высшая нервная деятельность, представляющая собой неразрывное единство отражения и поведения. В их мозгу могли отражаться лишь раздражители рефлексов. Образы еще не существующих в данный момент явлений не могли возникнуть в их мозгу[57]. Они, как и другие животные, не могли предвидеть течение и результаты своих действий, представлявших собой рефлекторные акты. Отсюда крайне резкое противоречие между содержанием и формой имевшихся у них актов изготовления орудий. Будучи актами производства, актами преобразования природы, а не приспособления к ней, они по содержанию не отличались от актов человеческого труда и не могли успешно развиваться лишь при условии существования процесса идеальной переработки предметов, обгоняющего и направляющего материальную их переработку. Но будучи по содержанию актами человеческого труда, по своей форме они оставались актами животного труда и как любые рефлекторные акты могли определяться лишь внешними явлениями, существующими к началу этих актов. Это обусловливало во многом случайный характер результатов этих актов, полностью преодолеть который было невозможно без возникновения качественно иной формы отражения мира.

Как уже указывалось, результаты рефлекторных актов, направленных на изготовление орудий, носили первоначально чисто случайный характер. Степень пригодности полученных приемом разбивания каменных осколков для функционирования в качестве орудий зависела от случая. Вполне понятно, что полученные таким образом орудия не могут рассматриваться как подлинная фиксация результата деятельности по их изготовлению, как подлинная материализация трудового опыта. Возникающая рефлекторная производственная деятельность обладала способностью к самодвижению, саморазвитию, но не столько в действительности, сколько в возможности. Поэтому на первых шагах своего развития она во многом совершенствовалась под определяющим воздействием группового отбора, обусловливавшего совершенствование способности к производственным операциям. Но по мере развития производственной деятельности ее способность к самодвижению начала все в большей и большей степени превращаться из возможности в действительность, что неизбежно вызывало изменение роли группового отбора. Последний из фактора, определявшего развитие рефлекторной производственной деятельности, начинал все в большей и большей степени превращаться в фактор, направление действия которого определялось развитием самой производственной деятельности, в фактор, подчиненный производственной деятельности и выполняющий „заказы" последней.

Рефлекторная форма, в которую была облечена первоначальная производственная деятельность, с самого начала мешала, препятствовала ее развитию. Однако определенное совершенствование производственной деятельности было возможно и в рефлекторной форме. О том, какого уровня развития оказалась способной достигнуть производственная деятельность до начала ее освобождения от рефлекторной формы, позволяют судить орудия, найденные вместе с существами из Олдовай I. Они единодушно были отнесены к олдовайской культуре (Leakey, 1961а, 1961б, 1963а; Clark, 1961; Leakey, Tobias, Napier, 1964 и др.).

Как полагает ряд исследователей, олдовайская каменная индустрия Африки не является самой древней из известных науке. Она, по их мнению, выросла из предшествовавшей ей на этой же территории кафуанской индустрии[58]. Кафуанская и олдовайская культуры по существу представляют две последовательно сменяющие стадии развития одной (Cole, 1954, р. 1034–1035), относящейся к периоду, предшествовавшему шелльской археологической эпохе, переход к которой связан с появлением первого каменного орудия, имеющего выработанную, устойчивую стандартизированную форму, — ручного рубила (Childe, 1944, р.41; Равдоникас, 1939, I, с. 157–158; Ефименко, 1953, с. 107; Паничкина, 1953, с.31–32; Арциховский, 1955, с.26 и др.).

Г.Мортилье (1903, с. 189), давший первую четкую схему периодизации палеолита, рассматривал ручное рубило как первое орудие, изготовленное человеческой рукой, а шелль — как первую эпоху в развитии человеческой каменной индустрии, как первую эпоху древнекаменного века. Орудия, относимые к эпохе, предшествовавшей шелльской, Г.Мортилье рассматривал как продукты деятельности не человека, а теоретически конструируемого им существа, промежуточного между животными и человеком, — антропопитека или гомосимиуса.

Трудами последующих исследователей периодизация Г.Мортилье была дополнена введением дошелльской эпохи. Однако многие ученые до сих пор не признают эту эпоху за самостоятельную. Первой общепризнанной археологической эпохой по-прежнему остается шелльская (Арциховский, 1947, с.8–9; 1955, с. 26; Ефименко, 1953, с.109–110). Исследователи, признающие за первую археологическую эпоху дошелльскую, нигде не дают ей развернутой характеристики, ограничиваясь самыми общими положениями. В их трудах подчеркивается, что орудия дошелльской эпохи обычно имеют случайную, неустойчивую, крайне неопределенную форму и с трудом могут быть отличены от осколков камня, подвергшихся естественной обработке (Осборн, 1924, с. 103; Борисковский, 1957а, с.40; Паничкина, 1953, с. 18).