Брат-чародей - Евгения Горенко

Наступила тишина, вполне себе мягкая и уютная, которая сама собой незаметно переросла в Граженье мурлыканье старой астаренской песенки, со смешным перековеркиванием на хассанеянский лад задорной припевки "эй-да, горе — не беда" и "ой, крапива-лебеда". Посреди очередного куплета она вдруг забросила песенку и поинтересовалась у подруги — была ли та когда в Хассаэне? Дженева покачала головой — нет, Жоани не жаловал моря, мы редко когда добирались даже просто до побережья… Я тоже. Там, говорят, зимой никогда не бывает морозов… Нет, на тех островах, что ближе к северу, зимой бывает выпадает снег… Интересно, а сколько там тех островов?… Этого никто не знает. Хассы верят, что когда точно посчитают все их острова и островки, они тут же все уйдут на дно моря… Правда?! Да ты что?… Не знаю, правда или нет. А ещё хассанеяне не любят, когда к ним приплывают иноземцы… О! Я поняла! Это они боятся, что те пересчитают все их острова…

Вот так, перемежаемый то заговорщическим шёпотом, то смехом, лился обычный девичий трёп, в котором мало смысла, негусто стоящих познаний, и уж совсем худо с не то, что с мудрыми, но даже и со сколь-нибудь яркими мыслями; но все философские диспуты, вместе взятые, не сравнятся с ним по рождающимся из него чувству тёплой близости и понимания…

Уже на следующий день выяснилось, что Гражена точно знала, что говорила. Хотя, нужно сказать, сам день был путаным. Странности начались с того, что к началу занятий сошлись лишь Керинелл, Миррамат, Михо, Тончи да Гражена с Дженевой. Тотальное отсутствие собратьев-студиозусов с лекарского факультета озадачило ребят, да и вообще они почувствовали себя не очень ловко без привычной суеты и многоголосого гула. Потом долго не появлялся Мирех, а когда он, захлопотанный, наконец возник в проёме дверей, оказалось, что им нужно перебираться в другое место. Потом случилась путаница, куда именно нужно идти, так как Мирех успел куда-то убежать, не объяснив толком инструкции, и ребята по привычке пошли на старую площадку. Учитель догнал их на полпути и, щедро щёлкая воображаемым пастушечьим кнутом, развернул их в сторону реки. Потом они лениво переругивались с Мирехом, выясняя, кто виноват в произошедшей путанице, пока тот своим учительским авторитетом не постановил "немедленно прекратить обсуждение его организаторских способностей, а также увеличить скорость продвижения". И хотя Гражена ещё немного поехидничала в адрес его "вызывающего неподдельное восхищение неумения признавать свои ошибки", но в общем им самим уже надоело выяснять отношения, так что до Башни чародеев, которая и была целью их путешествия, они дошли дружно и без проволочек.

У входа в Башню их встретила Кемешь; окинув ребят коротким взглядом, она отозвала в сторонку Миреха и принялась о чём-то негромко шептаться с ним. Дженева ощутила укол нехорошего предчувствия — настолько ощутимого, что она даже оглянулась на подругу, словно ища у неё поддержки. Но зато только для неё не оказалась обескураживающей неожиданностью новость, которую вскоре передал им Мирех. Он вернулся к ребятам и со вздохом объяснил им, что всё переносится на завтра.

— Да, завтра утром сразу идите сюда, — подтвердила его слова и подошедшая к ним чародейка. — И уж извините нас, что так вышло.

Мирех ещё раз коротко вздохнул и сокрушённо развёл руками.

Возвращались все унылые и подавленные. На обратном пути попытались было хотя бы выяснить у Миреха, что же случилось и почему их отправили восвояси, но тот то ли сам не знал, то ли не хотел говорить им. После сбивчивых расспросов и ответов, в которых слишком часто звучали слова "да я и сам толком не знаю", группа разделилась: Мирех заспешил куда-то по своим делам, а расстроенные отказом ученики чародеев невольно замедлили ход, а потом даже совсем остановились. Идти было некуда. В воздухе витала острая необходимость срочно найти новую цель — чтобы утро не пропало совсем зря. Без особых обсуждений такая цель вскоре определилась: да и куда им было ещё идти в таком подавленном состоянии, как не в Синюю бакалавратку, трактир на Набережной (который, кстати, был настолько популярным среди всех университетских, что мог заслуженно считаться почётным факультетом этого учебного заведения). Что и было успешно сделано.

Рассевшись за столиком, ребята нашарили по карманам монеты и, скинувшись, отправили Миррамата к хозяину, дремавшему по ещё слишком раннему времени в своём углу. Вернувшийся вскоре астарен бухнул на середину стола кувшин с вином, внимательно оглядел осунувшихся друзей и резко хлопнул ладонью по столу.

— Ну хватит! Вот им (он кивнул в сторону девушек) ещё простительно растекаться талым снегом. А вы-то уже не новички, всё знаете.

— А и точно! — оживлённо встрепенулся Тончи, самый отходчивый из них. — Мне вот уже другое интересно, какое вино ты нам принёс.

И он, не медля, потянулся к кувшину с явным намерением засунуть в него свой точёный нос. Миррамат успел перехватить посудину и с предостерегающим щелчком языка отвесил лёгкий подзатыльник слишком шустрому товарищу. Тот только рассмеялся.

— Поздно. Да и всё равно тебе не удалось бы скрыть от нас, что тебе всучили «перебродилку» вместо "рыжего солнца".

Миррамат чертыхнулся, схватил кувшин и щедро отпил прямо из него. Его глаза многообещающе сверкнули — а через мгновение он уже нависал над сжавшимся под его напором хозяином. Остальные ребята рассмеялись — и развернулись обратно друг к дружке. Картина, которая сейчас разыгрывалась позади них, была им слишком привычна, чтобы из-за неё закручивать спины и вытягивать шеи.

Эта встряска, как оказалось, вытащила их всех из подавленности. Гражену, кроме того, ещё и задели слова Миррамата. Поэтому она поспешила прояснить ситуацию.

— Хорошо, пусть мы новички. Тогда что вы знаете, чего не знаем мы?… Отвечайте!

Керинелл посмотрел на её вздёрнувшийся носик и примирительно заговорил.

— Всегда обидно пропускать уроки у чародеев. Кажется, что именно сегодня тебе могли рассказать что-то очень важное. Или то, что ты искал и не мог всю свою жизнь. Это я по себе такое знаю. Но сегодняшнее занятие немного другое.

— То есть? — повернула к нему голову Дженева.

— То есть все мы… кроме вас, новичков… именно на этих занятиях уже были, — и, заметив, что обе девушки хором открыли рты для следующего вопроса, поспешил предупредить его. — Странно, что вы до сих пор не узнали об этом. Ничего тут такого нет… тайного. Учёба у чародеев всегда начинается одинаково — живыми уроками Кемеши или Миреха. Это нужно для того, чтобы наточить сердца… и заодно очистить их. И ещё они очень помогают новичкам сдружиться со всеми остальными учениками. Вы же заметили это?