Пустыня Наска. Следы Иного Разума - Алла Белоконь

Поэтому давайте еще раз вспомним некоторые особенности насканских фигур, которые свидетельствуют о той же математической логике, что и у пиктограмм на полях. И там, и там правильные геометрические построения. В Наске это идеальная прямолинейность, часто встречающаяся параллельность прямых, логарифмические спирали, синусоиды и другие зигзаги. А идеальное сопряжение кривых в рисунках животных, математическое программирование контуров рисунков относительно секущей прямой или относительно начального крючка? Почему и зачем столько застывшей математики на грунте пустыни? Причина это или следствие? И что такое, собственно говоря, математика?

Существует две точки зрения на математику как объективную реальность. Одна из них рассматривает математику как придуманные человеком формализованные представления о механизмах, законах природы. Другая точка зрения рассматривает математику как объективно существующую в природе, входящую во все ее механизмы и процессы, независимо от людей, от их сознания. Мне представляется ближе к истине взгляд Г.М. Идлиса на математику как "адекватный язык естества знания — науки о природе". Языкам математики с нами говорит сама природа. Красота же природы, а также и науки, и искусства, по словам академика А. Мигдала, "…определяется ощущением соразмерности и взаимосвязанности частей, образующих целое, и отражает гармонию окружающего мира… Красивое — это то, что радует глаз или разум". А вот что писал великий французский математик Анри Пуанкаре о красоте и гармонии: "Если бы природа не была прекрасна, она не стоила бы того, чтобы ее знать, жизнь не стоила бы того, чтобы ее переживать. Я здесь говорю, конечно, не о той красоте, которая бросается в глаза… Я имею в виду ту более глубокую красоту, которая открывается в гармонии частей, которая постигается только разумом". Таким образом, гармония, которая ярко и наглядно проявляется в произведениях искусства, архитектуры, объектах окружающей природы, имеет скрытое количественное математическое выражение.

Я уже писала, что одно из первых и самых сильных впечатлений от насканских фигур вызвала у меня красота линии, описывающей контур паука. Все стало на свои места, когда в одном из интервью Мария Райхе рассказала, что поиски метрической единицы привели ее к неожиданному результату. Она установила, "…что ни одна кривая линия ни одного из рисунков не выполнена бездумно. Все они сопрягаются между собой и с прямыми линиями по строгим геометрическим законам". Мои первые ощущения красоты и гармонии были тем начальным импульсом, который привел к поискам математических закономерностей в рисунках и схемах линий на плато Наска.

Взгляните на ход кривых крайней, незамкнутой лапы паука на рисунке, на то место, где начинается и заканчивается рисунок, переходя в две параллельные прямые. Красота перехода напоминает изгиб хоккейной клюшки, профиль которой выполняется по определенным расчетам прочностных характеристик. Обратите внимание, что сопряжение внутренней и внешней линий лапки с прямыми выполнено разными по величине радиусами. Радиус сопряжения внутренней линии меньше, внешней больше. А причина в том, что, во-первых, внутренняя линия длиннее (так как ниже расположена прямая) и, во-вторых, она еще и изгибается, чтобы быть параллельной контуру соседней лапки. Поэтому-то угол сопряжения между и ней и прямой острее (соответственно, и радиус дуги сопрягающей кривой меньше), по сравнению с углом, который составляет внешняя линия лапы со своей прямой. Я описала подробно этот небольшой пример с целью показать, что каждая деталь рисунка, даже его начало и конец, выполнены абсолютно правильно математически. И это не случайность, а закономерность, которой подчинены все контуры изображений.

Учитывая математическую логику, можно заметить множество искажений, внесенных по незнанию художниками-ретушерами при подготовке иллюстраций фигур Наски. Например, по моему убеждению, на большинстве изображений небольшой, но очень красивой насканской птички колибри изгиб между второй и последней (от клюва) синусоидой снизу прорисован слишком глубоко внутрь. Это становится очевидным, если учесть, что математической гармонии подчинена не только сама линия контура, но и огибающие (касательные) синусоидальных элементов оперения, из которых визуально формируется туловище птицы.

Просмотрите другие рисунки птиц и животных: все они красивы в своем математическом совершенстве. Математическая логика построения использована виртуозно и одновременно с фантазией, что вносит разнообразие в формы изображений. Так, рисунок дерева создан из семи ветвей — по три с каждой стороны от ствола и одна смотрит вверх. По моим наблюдениям, все они имеют одинаковую конфигурацию, повторяются все изгибы и разветвления, только они как бы по-разному вытянуты, деформированы в различных направлениях. Как уже говорилось в предыдущих главах, различная вытянутость деталей одного рисунка в зависимости от направления, скорее всего, обусловлена проецированием под углом к поверхности. Мы подробно рассматривали это на рисунках кондора и ящерицы.

Среди этого всеобщего математического совершенства рисунков особо обращает внимание исполнение рисунка обезьяны не механистично, как остальные, а как бы от руки. Все рисунки выглядят как символы компьютерной графики, а обезьяна отличается неровностями спирали хвоста, лап. При этом мы видим на плато другие идеально выполненные спирали подобного типа. Тогда почему именно это животное выделено таким способом? Какова причина? Или цель? Рисунок не сложнее других по конфигурации, не превышает остальных по размерам, а выделяется среди них именно "ручной" работой. Эта особенность как будто специально подчеркнута комплексом огромных математически правильных зигзагов, с которым связана контурная линия рисунка. Любопытна эта качественная характеристика изображения именно обезьяны на фоне символизма и механистичности остальных рисунков. Обезьяна и "ручная" работа, то есть приложение работы руки. Может, именно в этом кроется смысл? К тому же мне бросилось в глаза различие передних лап по количеству пальцев — 4 и 5! Но вот на плато есть еще одно изображение, которое так и называется — "фигура с девятью пальцами": это только кисти двух рук с разным количеством пальцем — левая кисть пятипалая, а правая — четырехпалая. Такое строение конечностей не находит аналога ни в природе, ни в искусстве. Этот рисунок как будто выполняет задачу привлечь внимание к этой особенности. Повторяющаяся странность на двух рисунках исключает случайность этой детали. Руки с четырьмя пальцами… Наверное, стоит задуматься. Эрих фон Дэникен в книге "Золото богов. Инопланетяне среди нас" пишет: "Я сфотографировал в Куэнке золотую пластину высотой 52 сантиметра, на ней изображена человеческая фигура нормальных пропорций. Поразительно лишь то, что на руках и на ногах имеется по четыре пальца. Интересно, что в древней Индии, у этрусков, маори и в других местах на многочисленных изображениях человекообразных существ присутствует то же самое число пальцев". Такое же строение рук у неких сущностей довольно часто встречается в описаниях уфологических контактов. Любопытно, что и в индейской легенде о таинственном городе Тиауанако встречается подобное. Женщина по имени Орьяна спускалась на золотом космическом корабле, и ее задачей было стать праматерью Земли. Орьяна имела только четыре пальца, соединенных перепонкой.

Рисунки обладают большой информативностью за счет своего смыслового содержания, но в пустыне Наска они составляют микроскопическую долю — 0,2 %. Тем не менее, рисунки узнаваемы, красивы, их можно идентифицировать, сравнивать, по ним легко строить гипотезы. Поэтому неудивительно, что именно они в первую очередь привлекают к себе внимание не только историков, но и исследователей и, конечно, журналистов. А поскольку рисунки сосредоточены на довольно узкой полосе вдоль края пустыни над спуском в долину реки Инхенио, то и мое исследование закономерностей в схеме линий начиналось с этого участка. Если посмотреть по сторонам света, то этот край пустыни простирается полосой примерно в 2 километра, изгибаясь с северо-востока на запад. Условно мы можем считать этот край плато северным по отношению к противоположному краю, южному, который простирается вдоль реки Наска. Глубина изрезанных склонов в долину реки Инхенио — порядка 300–400 метров.

Окунемся немного в прошлое. В 1981 году в советском научно-популярном журнале "Наука и жизнь" была помещена копия каталога рисунков Марии Райхе. Это была сильно уменьшенная копия, но она впервые демонстрировала в масштабе многочисленные линии Наски. И самое поразительное зрелище заключалось в звездоподобных центрах, которые образовывали бесчисленные линии, выходящие из отдельных точек на схеме. Сложно забыть то состояние восторга, когда зимним январским вечером я впервые рассматривала план линий и фантастические картины мелькали в моем сознании. Мне представлялись неведомые аппараты, зависшие в разных местах пампы и стреляющие лучами в разные стороны, а также между собой. Ведь из центров выходило по нескольку линий, но обязательно были линии, соединяющие центры между собой. Фантазии не было предела. Линии уходили за край плато, туда, где за обрывистым склоном внизу лежала долина реки Инхенио. Меня волновал вопрос: а что там, в долине? Или еще дальше, за долиной? Ведь на другой стороне также возвышенность, нет ли там линий и центров? В противоположную от долины сторону линии были "зарезаны" краем плана. А что там, южнее? Ответ найти тогда было невозможно.