Учись или умри до конца - Сора Наумова

– Мне так больно, так больно… – заныл Морис, закатывая глаза. – Даже не знаю, что может облегчить мои страдания. Ну, может, разве что…

– Что?

– Поцелуй?

– Чего он там сказал? – переспросил Рэнди. – Не слышу.

Я оскалилась.

– Сказал, что его рану залечит только твой поцелуй, – четко и громко проговорила я. – Так что спускайся давай.

Сиреневый оттенок на шее Мориса стал гуще и темнее, на щеках вспыхнули багровые пятна. Таким пестрым я Мориса еще не видела. Будет знать, как пользоваться своим положением в извращенных целях.

– Неа! – не на шутку испугался Рэнди и оплел свой насест ногами покрепче. – Пусть с зеркалом целуется.

Все два с половиной щупальца исчезли, и Морис сердито дернул вниз края синего камзола.

– Злые вы, уйду я от вас.

– Иди, – я широким жестом обвела пейзаж, – а мы за тобой, к светлому будущему.

Вообще я начала подозревать, что совсем ему и не больно было, только цену себе набивал и на чувство вины давил, поганец. Но высказать эти мысли вслух я не успела, потому что зловещие звуки из-за угла склепа явно воспряли духом.

– Это что такое? – спросил Морис.

– Да если бы я знала.

На ребят рассчитывать не стоило, и от неизведанного страшилища меня отделяла радужная метелочка для пыли.

– Полный пипидастр… – выдохнула я, и хруст раздался так близко, что мы с кракеном замерли. Переглянулись, и он быстро заговорил:

– Нам нужен план. Да-да, план. Слушай меня. Как только оно появится, кидай в него моим щупальцем и гаси супостата, пока не опомнился.

– Не дам щупальце на поругание! – вдруг заорал сверху Рэнди. – Я его сам сожру, когда спущусь!

– Что? – Морис из пятнистого обратно побледнел. – Ты?! Сожрешь?! Мое?! Щупальце?!!

От его воплей даже невидимый монстр притих на всякий случай, а вот мой желудок отозвался предательски громким бурчанием.

– И ты туда же? – ахнул Морис и схватился за сердце обеими руками, причем за разные части тела.

– Я без завтрака, мотыляюсь с этой метелкой с самого утра благодаря, между прочим, тебе, – не удержалась я от упрека. – Но тут рядом, на минуточку, бродит нечто, которое вполне вероятно мечтает пустить на закуску нас!

– Может прекратите орать и поможете? – вдруг выдал тихий голос из-за угла.

– Фиг тебе, дураков нет! – ответили мы с Морисом в один голос и отодвинулись подальше.

– Да помогите же, уроды! Первокурсники, блин! – Хруст продолжился, как будто по сухой траве к нам топал в меру упитанный ежик. Или семья ежиков.

Я помахала Рэнди и показала знаками, чтобы он отцепился от святого символа и, продвинувшись по крыше, посмотрел туда, откуда шел голос.

Гуль покачал головой и еще сильнее вцепился в камень.

– Ты же трупы жрешь, – зарычал Морис, – а за стену заглянуть боишься?

– Да высоты я боюсь! Высоты! – возмутился Рэнди. – И моя диета не дает тебе право ущемлять меня! Я буду жаловаться в комиссию по адаптации!

– Да хоть ректору на лбу напиши, всем наплевать, – фыркнул незнакомый голос и уже совсем другим тоном взмолился: – Помогите, птицы-говоруны. Я никакой не монстр, честное слово.

– Все так говорят, – мрачно протянул Морис.

– Я Франган О’Ши! Третьекурсник! И если вы мне прямо сейчас не поможете, то я вас так в практическом отчете в конце года ославлю, всю жизнь потом на этом кладбище проведете.

Мы с Морисом синхронно пожали плечами и собрались уходить. Подумаешь, третьекурсник. Видали мы таких борзых, в гробу и белых тапочках.

– Щупальце подберите! – завыл Рэнди, – и попросите ректора меня снять… наверное.

И вот тут случилось непредвиденное. Прямо на нас, перескакивая через могилы, мчался всадник без головы. Глаза лошади сверкали красным огнем, копыта обволакивал туман, а сама фигура, вооруженная приличного размера копьем, внушала страх и уважение.

Мы мгновенно оказались за углом склепа, забыв о каком-то разговорчивом Франгане, представившимся третьекурсником. Уж больно копье у всадника было увесистым. Даже Рэнди от шока расцепил руки и ноги и с грохотом приземлился в заросли клена.

– Идиоты! – вдруг взвыл наш «третьекурсник» и наконец-то показался из темноты. Прямо на нас катилась отрубленная голова! Я заорала уже фальцетом, охаживая голову метелкой, но никак не могла выговорить кодовое слово для уборки.

Морис не отставал, выданная ему метелка поражала самые уязвимые места на голове каждый раз, когда этот монстрина пытался что-то выкрикнуть.

– Отпустите его! – взвыл Рэнди, вылезший из кустов и оставшийся один на один с взбешенным всадником. – Отпустите! Меня сейчас проткнут! Меня спасайте!

– Сделай хоть что-то полезное, проткнись и успокойся! – рявкнул Морис, как следует врезав метелкой. – Нас тут отрубленная голова жрет!

Голос я уже сорвала, поэтому смогла только кивнуть, соглашаясь с ним. Рэнди было жалко, но собственные конечности были мне явно дороже.

– Идиоты… тьфу, – голова отплевалась от листьев и земли. – Это мое тело. Поднимите меня, попробуем решить все без кровопролития.

– Твое тело?!

– Первокурсники, – прошипела голова, – Молокососы, не знаете ничего. Я дуллахан.

Морис застыл и опустил метелку, похоже, для него странное словечко что-то значило. Осьминожья память и все-такое.

– Морис?

– Да сделайте вы что-нибудь! – Рэнди, как мог, прятался за опрокинутым каменным ангелом, пока всадник слепо тыкал в него копьем.

– А где кнут из позвоночника? – вдруг выдал отмерший Морис. – Да и голова у тебя свеженькая, не подпорченная. Точно не врешь?

– Проиграл, – голова скривилась, – вчера в карты и продул. Поэтому пришлось позаимствовать копье из тренировочного зала. А насчет подпорченности, ты зачем интересуешься? Хочешь меня гулю своему скормить? Я свеженький, потому что еще не вошел в полную силу.

Незаметно для себя я привыкла к виду отрубленной, но невероятно болтливой для своего состояния головы. Если абстрагироваться (а это наипервейший навык в нашей академии), то совсем она не страшная, даже по-своему симпатичная, рыжеволосая и скуластая, с немного выпяченным подбородком.

– Рита, у тебя есть что-нибудь золотое? – тихо спросил Морис. Я задумалась, золото я при жизни не очень любила, было несколько колечек, да и только. Но когда очнулась здесь, на мне не осталось ни одного украшения – вообще ничего, если говорить прямо.

– Неа, а зачем?

– Вот урод, – сплюнул Франган, причем на удивление метко, едва не запачкав Морису сапог. – Откуда только такие умные-то появились?

– Золото – единственное, что может остановить дуллахана, – с мстительной ухмылкой ответил мне Морис и добавил уже специально для головы: – Не ты тут один реликтовый студент. Ладно, пожертвуем чем-нибудь своим.

– Хочешь сказать, у тебя есть золото? – удивилась я. – А у меня зачем спрашивал? Свою цацку отдавать жалко?

– Ребя-я-я-ят! – завыл на одной ноте Рэнди. – Давайте быстрее!

Копье как раз всадилось глубоко в землю точно между его ног.