Умри стоя! (Доблесть и честь) - Артём Мичурин

— И где же наша ласточка? — воскликнул Брат, как нетерпеливый ребёнок в ожидании подарка. — Эта?! — указал он на ближайший «Спрут». — Дьявол! Я люблю её!

— Смотри, бельё не замарай, — предостерёг Колосс.

— Отставить балаган, — скомандовал Крайчек. — За мной.

— Всегда мечтал поглядеть, как там внутри, — поделился сокровенным Талос.

— В таком случае разочарую. Изнутри ты увидишь только десантный контейнер. Полюби его. Возможно, придётся провести там всю оставшуюся жизнь.

— А вы умеете поднять настроение, господин майор, — ощерился Брат.

— Преклов, ты первый. Заводи свою подружку, — Крайчак махнул рукой, и дежурящие на субмарине техники засуетились возле люка ракетной шахты.

«Химера», лязгая траками, заползла по мосткам на широченную «спину» крейсера и остановилась по команде подскочившего человека в жёлтом комбинезоне. Сверху послышался шум электромоторов. Два крюка, спущенные с мостового крана, были оперативно закреплены на броне «Химеры», и лебёдка зашуршала по каткам, поднимая трёхтонную машину в воздух. Кран сместился к шахте, и беспомощно висящий монстр Преклова, поджав гусеницы к башне, стал медленно спускаться в чрево ствола калибра два с половиной метра.

Пока техники возились с крепежом «Химеры», Палачи обступили вторую шахту и поочерёдно спустились внутрь.

— Им такое не впервой, верно? — поинтересовался Глеб.

— У кого по две, а у кого и по шесть «консервов», — ответил Крайчек, едва не зевая. — В первый раз немного дискомфортно. Потом привыкаешь. Тебе понравится. Звено два, на погрузку!

Глеб с Братьями поднялись на борт и подошли к следующему колодцу ракетной шахты.

— Чёрт, — заглянул Колосс внутрь и отпрянул.

Талос, заинтересовавшись, наклонился над шахтой, но лишь разочарованно хмыкнул, не обнаружив внутри вышеозначенную личность.

— Первый раз? — необдуманно ухмыльнулся техник.

— Нет, бля, только так и передвигаюсь, — огрызнулся Талос, отчего маленький человек в жёлтом комбенезоне побледнел и осунулся.

— Э-э… — начал он прокашлявшись, — значит, держитесь тут, ногу ставите сюда, спускаетесь по одному. Потом объясню, как фиксироваться. Да…

Талос фыркнул для закрепления устрашающего эффекта и полез первым.

— Дерьмо! Что за херь торчит отовсюду? Так должно быть?

— Угу, — боязливо подтвердил техник.

— А эта болванка тут зачем?

— Для баланса. Вас же трое, а не четверо.

— Что дальше?

— Поставьте оружие на предохранитель, поместите в держатель, займите посадочное место, и опустите фиксатор.

— Вот эту здоровую поебень с рогами?

— Так точно. Больше ничего не трогайте, пока не скажу.

— Слышь ты, гондон жёлтый, я ведь и вылезти могу, доумничаешься!

— Следующий, пожалуйста.

Колосс и Глеб поочерёдно спустились в «консерву».

— Мне тоже оружие в держатель ставить? — поинтересвался Глеб, задрав голову.

— Нет, только на предохранитель. Опустите фиксаторы. Так. Теперь, вы двое, возьмите справа от себя дыхательные маски и наденьте их.

— И как я — твою мать! — запихаю её под забрало? — возмутился Талос, вертя в руках белый пластиковый «намордник».

— Постарайтесь. Она вам понадобится.

Кое-как, пыхтя и матерясь, Братья нацепили маски.

— Отлично, — похвалил техник. — Счастливого пути.

— А как отсюда выбираться?! — неожиданно посетила Глеба крамольная мысль, когда над колодцем завис носовой обтекатель ракеты.

— Дальше только автоматика. Обычно работает.

На фоне снижающегося обтекателя появился Крайчек:

— Передавайте от меня привет Рашерам. И вот ещё что, останутся сувениры — прихватите. Задраивай.

Недостающая часть летательного аппарата, заняв своё место, изолировала пассажиров «консервы» от внешнего мира. Щелкнули стопоры, зашипел герметик, и, после толчка, ракета пошла вниз.

Глеб вдруг остро ощутил полную, абсолютную беспомощность. Отчаянно захотелось выбраться наружу. Грудь сдавило, словно бетонной плитой. Он попытался поднять фиксатор, но ничего не вышло, и нервозность только усилилась. Ладони вспотели, от ног вверх быстро поднималось онемение.

«Без паники, — сказал он себе, разглядывая неподвижно стоящих Братьев, похожих в свете тусклых жёлтых ламп на прикованных к скале титанов. — Всё в порядке. В полном порядке. Мы не первые и не последние. Технология давно отработана. Риск внештатной ситуации минимален».

— Минимален, — повторил Глеб вслух, когда внутри «консервы» раздался странный гул, а по корпусу пошла вибрация.

«Всё нормально. Нормально… Просто силовая установка заработала. Выходим из дока. Всё по плану».

Хронометр на забрале шлема показывал «04–01». В течение следующих пятидесяти минут Глеб успел подумать о многом: о жизни и смерти; о долге, о чести; о победах и поражениях; о друзьях и сослуживцах; о поставленной задаче; об устройстве «консервы» и как из неё выбираться, в случае, если автоматика откажет; о том, почему лампочки внутри жёлтые; и о странном узоре облупившейся краски на полу, напоминающем то ли кулак, то ли свиную голову. В конце концов, ему стало просто скучно. Глеб зевнул и едва не вывихнул челюсть от неожиданности, когда успокаивающий жёлтый свет вдруг сменился мигающим красным, и чертовски неуместный женский голос певуче сообщил:

— Внимание. Подготовка к пуску. Поместите руки вдоль туловища. Заполнение внутреннего объёма через три секунды, две, одну.

Стоящий прямо по центру «консервы» цилиндр, чьё назначение до того оставалось тайной, взорвался, и вместо недоумённо переглядывающихся Братьев у Глеба перед глазами возникло нечто серо-зелёное, полностью закрывшее обзор, а самого его ещё плотнее прижало к стенке.

Глеб глубоко вдохнул и сжался внутри «Ивана», показавшегося вдруг таким хрупким, что захотелось высвободить руки из рукавов и согнуться, укрыв голову локтями.

Пол завибрировал. Резко и сильно. Сердце, бешено колотясь, поползло вверх. Но через секунду опустилось вместе с остальным ливером, норовя покинуть обречённое тело. Сумасшедший рёв заполнил голову. Проскочила мысль: «Система, подавить внешние шумы», но так и осталась мыслью. Язык прилип к нёбу. Нижняя губа, коснувшись подбородка, открыла стиснутые до ломоты зубы.

Это длилось пять секунд, но Глеб поклялся бы на знамени полка, что прошло не меньше минуты. По губе, щикотя, ползло что-то тёплое. «Кровь», — определил он, высунув язык. В ушах ещё звенело. Но перегрузки исчезли.

Ракета легла на курс и, поднимая шлейф воды, неслась над океаном. Иногда направление менялось, и «пассажиры» безошибочно определяли это, прилипая то к одной, то к другой дуге фиксатора. Где-то на полпути дьявольский аппарат резко принял вверх и так же резко опустился, после чего около минуты шёл строго по прямой пока, наконец, не достиг точки назначения. Круто задрав нос, ракета взлетела на шестьдесят метров и разделилась.

Глеб услышал, как под ногами раздался звук напоминающий выстрел. Несколько выстрелов, залпом. А вслед на этим — приглушённый расстоянием взрыв внизу, и повторная канонада сверху. «Консерва» судорожно дёрнулась и, раскачиваясь, стала снижаться, пока не опустилась на землю в облаке дыма тормозных двигателей. Сразу после приземления заработал насос, почти мгновенно выкачавший воздух из пневматической подушки. Электрический разряд привёл в действие расположенные на корпусе десантного контейнера пиропатроны, и тот развалился, будто разрезанное крест-накрест яблоко. Все четыре фиксатора одновременно щёлкнули и поднялись.

— Бля!!! — Талос разорвал крепёжный жгут и отшвырнул маску. — Я готов землю целовать!

— Она американская, — предупредил Колосс, протирая забрало парашютом.

— Да похер. Лишь бы твёрдая.

— Отставить поцелуи. За мной, — скомандовал Глеб, указывая на опадающий метрах в ста серый купол.

«Консерва» Преклова совершила жёсткую посадку. Тормозной двигатель сработал с задержкой, и контейнер частично зарылся в землю, из-за чего не смог полностью раскрыться. «Химера» ворочалась внутри, корёжа металл.

— Помоги! — крикнул Глеб Колоссу, ухватившись за один из «лепестков». — Тянем вверх. Давай! Ещё раз!

Массивная плита не сразу, но поддалась, открыв проход недостающему члену звена.

— Ты как? — обратился Глеб к Преклову.

— В порядке. Тряхануло немного, но жить буду.

— Не зарекайся, — «сострил» Колосс.

— Восемь минут, — глянул Глеб на хронометр. — Отлично, идём по графику. Цель должна быть в двух километрах на северо-запад. За мной!

Когда треплющиеся на ветру парашюты и догорающие обломки носителя исчезли из виду, а огороженная жидким заборчиком «подсобка» только показалась на фоне красновато-зелёной равнины, с неба, быстро нарастая, раздался гул двух реактивных двигателей. Пара перехватчиков сделала петлю над местом высадки и убралась восвояси.