Тайны Васильков или мое нескучное лето - Лина Филимонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На нем нет васильков, — сказал Ваня.
— Я тебе уже объяснила. В нем все время стояли васильки.
— И зимой?
Я вздохнула и укоризненно посмотрела на Ваню.
— Если следовать твоей логике, — продолжал он, — то нужно включить в список все, что так или иначе соприкасалось с васильками. Стол, на котором стоял кувшин, кран, из которого в этот кувшин с васильками набирали воду, скатерть, которая находилась между дном кувшина и столом…
Но ему не удалось сбить меня с толку.
— Этот кувшин у меня стойко ассоциируется с васильками, ясно?
— Ясно, — сдался Ваня. — Как сказал бы Глаз: «Стойким ассоциациям, как своим, так и чужим, следует уделять самое пристальное внимание».
Он так похоже скопировал интонацию Глаза, что я не удержалась от смеха.
Мы еще немного побродили по дому, пристально вглядываясь во все предметы обстановки, но ничего подходящего больше не обнаружили. Правда, в библиотеке Ваня высказал предположение, которое мы решили включить в список седьмым, заключительным пунктом, снабженным большим знаком вопроса.
— А, может, это книга? — спросил Ваня, проводя рукой вдоль одной из полок.
— Какая книга?
— Не знаю, — он пожал плечами, отошел от стеллажей и окинул их оценивающим взглядом. — Какая-нибудь книга про васильки. Есть такие книги?
— Наверное, есть. Но я ничего такого не припоминаю… Ботаникой моя бабушка, кажется, не интересовалась.
— Я не про ботанику говорю. Может быть, какая-нибудь пьеса «Васильковый лес». Или сборник стихов «Среди васильковых полян». Или детектив «Васильки-убийцы»…
От последнего предположения меня передернуло.
— Не знаю, — я растерялась. — Ничего в голову не приходит… Хотя большую часть книг из этой комнаты я прочла. Или хотя бы держала в руках.
— Вообще, эти книжные стеллажи представляются мне очень перспективным местом…
Я тяжело вздохнула.
— Но не обязательно заниматься этим прямо сейчас. Можно отложить на потом. На завтра, например.
— Хорошо, — вяло согласилась я. — Пусть будет завтра.
Лишь бы не сейчас. Честно говоря, меня от всех этих васильков уже слегка подташнивало. И к тому же глаза слипались.
— Ну ладно, я пошел, — сказал Ваня.
— Куда? — спросила я тоном сварливой жены, для пущей убедительности уперев руки в бока.
— Ну, — Ваня отвел глаза. — Поброжу где-нибудь тут, поблизости.
— Ты думаешь… сегодня что-нибудь может случиться?
— Не знаю. Но если случится, на этот раз я не пропущу…
— Слушай, может, да ну их всех в болото? Тебе что, совершенно не хочется спать? Лично я через пару минут усну стоя. И мне совершенно плевать на все страшилки.
Когда я закончила говорить эту фразу, я уже поняла, что она не совсем соответствует действительности. За весь день я, кажется, ни разу не вспомнила о пустом человеке с морщинистыми руками, но сейчас он снова встал у меня перед глазами, и на меня повеяло леденящим ветром ужаса.
— Мне совершенно не хочется спать, — сказал Ваня. — Я же спал днем.
— Тебе совсем не обязательно сидеть на улице. Ты можешь устроить засаду в доме.
— Ты уверена, что…
— А что? Да, уверена. Ты не забыл, что вчерашнюю ночь мы провели вместе?
Господи, ну зачем я это сказала, да еще и таким развязным тоном? Я же вовсе не имела в виду… Я не хотела, чтобы он вспомнил, как мы сидели вдвоем в темноте и как внезапно сошли с ума…
Я резко повернулась к нему спиной и пошла в свою комнату. Мои щеки пылали. Тут я услышала, как громко хлопнула входная дверь и резко остановилась. Он что, ушел? Но почему… А, впрочем, пусть. Так даже лучше. Никакая охрана мне не нужна. Тем более такая обидчивая. А что, собственно, я такого сказала или сделала?
Уже устраивая голову на подушке, я вдруг вспомнила название книги, из которой были вырваны страницы. «Иван Васильевич меняет профессию». Васильевич… васильки… эти слова очень похожи. А вдруг это не случайность? Вдруг именно в этой книге были какие-то указания?
Я вскочила с кровати и побежала в гостиную. Именно там, в выдвижном ящике шкафа были спрятаны те вырванные и перепачканные вареньем листы. Я влетела в комнату и застыла, хватая ртом воздух. В кресле возле окна я увидела темный силуэт. Совершенно неподвижный и жуткий. Я издала горлом какой-то булькающий звук и, кажется, собиралась хлопнуться в обморок, когда силуэт повернул голову и произнес знакомым голосом:
— Кать, ты чего?
— Ваня! — завопила я. — Что за шуточки?! Зачем ты меня так пугаешь?
— Пугаю? — повторил он спокойно с вопросительной интонацией.
— Да! Ты же ушел!
— Ушел? Ты подумала, что я ушел? Я же сказал, что буду здесь и ты сама предложила…
— Но я слышала, как ты хлопнул дверью.
— Хлопнул. И, надеюсь, это слышала не только ты. Я еще и вышел. И даже пошел по улице в сторону своего дома. Но немного не дошел. Вернулся огородами.
— Ты думаешь… кто-то наблюдает? — догадалась я.
— Не знаю. Возможно. А ты чего прискакала?
Похоже, он не очень-то рад меня видеть. Я рассказала ему о своей теории по поводу вырванных страниц.
— Конечно, если там что-то было, то этого уже нет. Но если мы обнаружим, что каких-то страниц не хватает, то, по крайней мере, будем знать…
Ваня популярно объяснил мне, что я идиотка. Нет, прямо он эту мысль не высказывал, но из контекста вполне можно было догадаться. Во-первых, название. Это очень притянуто за уши, не так ли? Васильки и Иван Васильевич… очень сомнительно. Практически невероятно. Но даже если предположить, что между этими словами есть что-то общее, то, во-вторых… когда произошел этот эпизод? Правильно, сто лет назад. После него были еще гоблинские шаги, пустой человек возле беседки и пустой человек с морщинистыми лапами. Зачем все это было бы нужно, если бы наш злоумышленник уже получил желаемое? А?
— Иван, — произнесла я с преувеличенным восхищением. — Ты просто гений.
После этих слов я достала из ящика листочки, упакованные в полиэтиленовый пакет, и унесла их к себе в спальню. Там я при свете настольной лампы и при плотно задернутых шторах внимательно их изучила. Как Ваня и утверждал, все страницы были на месте и ничего интересного, кроме липких красных пятен, пахнущих земляникой, на них не обнаружилось.
Глава 21, где обнаруживается труп
Утром Вани в моем доме уже не было. Я сварила кофе, выпила, одну за другой, три чашки и
