Снежный сон - Татьяна Михайловна Тронина

– Не думай обо мне, – коротко произнесла она, глядя куда-то в сторону.

Илья ничего не ответил. Ему вдруг совсем тоскливо стало.

А в зале люди продолжали шуметь и спорить, но, судя по отдельным репликам, большинство склонялось к тому, что Сопротивлению пришла пора выйти из подполья. Другие, их было меньше, не протестовали, выступая против создания коалиции, скорее эти люди просто не особо верили в успешность этого союза.

Но ни один человек не высказался против предложения Вассы.

Потом все сели ужинать, разместились дружным кругом, держа в руках тарелки с кашей. Вассе тоже сунули в руки тарелку – ешь.

Она и ела послушно, сидя на деревянном ящике. С ней говорили уже дружелюбно, с любопытством. Глядели восхищенно – ну надо же, человек и алиен в одном флаконе. Спорили о терминах – как теперь называть Вассу, дитя двух рас.

Васса попросила сопротивленцев организовать трансляцию на весь мир с центральной площади Кострова.

Ближе к полуночи Илья вызвался проводить Вассу до дома. Катя ничего не сказала Илье против, она лишь молча поцеловала его на прощание в щеку твердыми сухими губами, из-за чего, наверное, у Ильи образовалось красное пятно на коже. И без зеркала понятно.

Илья с Вассой вышли из подземного гаража, сразу же их окружил вихрь из снежинок. До дороги добирались по колено в снегу. Поднялись на нее и, медленно преодолевая сопротивление ветра, побрели в сторону дома Вассы.

Илья все пытался подобрать нужные слова, чтобы объяснить Вассе переживания, и не находил этих слов.

Потом, когда они уже прошли полдороги, выдавил из себя:

– Ты знаешь, а я ведь хотел тебя убить.

– Меня многие хотели убить, – отозвалась Васса.

– Катя ждет ребенка.

– Поздравляю.

– Ты не понимаешь… я теперь с ней навек связан. И ведь мы как только не предохранялись… вернее, чего я только не делал, чтобы подобного не случилось…

– Зачем ты мне это рассказываешь? – возмутилась Васса.

– Я лишь тебе это и могу рассказать. Я предупреждал Катю с самого начала, что я не люблю ее, у нас с ней не может быть ничего серьезного, я люблю Вассу, только Вассу и никого больше, – с раздражением продолжил Илья. – И она согласилась на эти условия. Да и я тоже дурак, мне не надо было с ней связываться, не надо верить в ее клятвы, что она тоже со мной… просто так. Я видел, как она меня любит. Она надеялась, что со временем я тебя забуду, изменюсь, привыкну к ней… но ничего этого не случилось. Что мне делать, Васса?

– Я не буду давать тебе советов, – коротко отозвалась она. – Но есть шанс, что это дитя когда-нибудь станет твоим самым любимым существом на Земле. Может, у тебя никого не будет… только он. Ну, или она…

– Если родится девочка, я назову ее Вассой.

– Не сходи с ума! Только не это имя, – в ужасе произнесла Васса. – Ты садист, подумай о Кате!

– А она согласится, знаешь! – засмеялся Илья, чувствуя, как снег щекочет ему лицо. – И это меня тоже бесит, что она на все готова согласиться, на все мои условия.

– Знаешь, как еще бывает? – с раздражением произнесла Васса. – Такие, как Катя, прогибаются, прогибаются, а потом – бац… как отрезало. И ты ей уже не нужен. И вот тогда ты словно впервые увидишь ее и решишь вернуть все. А нет… И тут ты опять начнешь страдать, потому что и меня нет, и Катю ты потерял.

– Я только тебя люблю.

– Не надо.

– Думал, что забыл тебя, разлюбил, потом увидел, как ты изменилась… ну все, обрадовался – отпустило! Но нет. Это ты, все та же ты, еще необыкновеннее и фантастичнее стала, ты дитя звезд, ты героиня, бесстрашная и нежная… – Илья с ужасом почувствовал, что рыдает уже в голос. А он никогда не плакал.

…Она не позволила ему обнять себя и поцеловать на прощание. Помахала рукой и скрылась за подъездной дверью.

«Васса сказала, что Рэм в ополчении. Он среди тех, кто противостоит инвайдерам. Если Рэма убьют, то Васса станет свободной. Хоть бы его убили!» – внезапно подумал Илья и сам себе удивился.

Он желал смерти человеку, который, оказывается, спас ему жизнь тогда на острове.

Рэм

Рэм ехал далеко впереди грузовика, перевозившего продукты в Костров. Груз сопровождали ополченцы, их было человек десять, они могли противостоять скорее лихим людям, если бы те вздумали напасть, но никак не инвайдерам. Инвайдеры каким-то образом узнавали о том, есть у сопровождения оружие или нет. Подлетали поближе к машине и к сопровождавшему ее отряду, сканировали всех, и если никакой угрозы для себя не обнаруживали, то нападали. В этом случае отряд сопровождения отступал. Без продуктов, но люди хоть живыми оставались.

У тех ополченцев, к которым примкнул Рэм, серьезного оружия не имелось.

Его обещали подвезти из центра, где еще существовали последние военные базы, но дело это было нескорым, да и много оружия доставить не обещали. Откуда его много взять? Ведь когда-то всем миром решили: нет оружия – нет войн. А после того как повсеместно запретили охоту, его уже никто не мог получить.

Сейчас же отсутствие оружия ощущалось особенно остро. Многие из тех, кто был сторонником того, чтобы владеть им, злорадствовали. Ну вот, говорили они, допрыгались, обороняться-то и нечем!

Лишь у Рэма имелся самый настоящий автомат, он его добыл на складе алиенов в Кострове. Алиены держали небольшой запас оружия для себя, на всякий случай.

…Рэм мчался по освещенному редкими фонарями шоссе, занесенному снегом, и поглядывал по сторонам. В визоре в режиме ночного видения можно было осматривать окрестности на довольно далекие расстояния.

Вдруг, словно из ниоткуда, замелькали зеленые точки. Вот только что горизонт был пуст, а тут целый рой на фоне мутного неба…

Инвайдеры.

Они мчались в сторону Рэма, вернее, грузовика. Каким-то образом инвайдеры легко находили движущиеся большие объекты. Обнаруживали их и неслись к ним. Если подпустить инвайдеров ближе, то они смогут вычислить, что у охраны нет оружия. Вот этого допустить нельзя.

Рэм, заметив стаю пришельцев, переключил байк в режим снегохода и заскользил по полю наперерез инвайдерам.

Вон они, сотня, не меньше. Рэма они пока не видели, не могли уловить его сканерами… или что там еще у них имелось. Рэм подобрался ближе и дал короткую очередь в воздух.

Стая сделала небольшой поворот. Только тогда инвайдеры заметили мотоциклиста и принялись стрелять в Рэма. Он почувствовал, как байк царапают пули. Несколько пуль попали в Рэма – в шлем и в броню на груди. Неприятно, но жить можно.

Рэм опять дал короткую очередь вверх.

Инвайдеры решили не рисковать, и стая развернулась в обратную сторону. Вскоре они исчезли с