Молодость - Сергей Валентинович Хабаров

— Что такое «фильм»?

«Фильм, а также — кино, кинофильм, телефильм, кинокартина — отдельное произведение киноискусства. В технологическом плане, фильм представляет собой совокупность движущихся изображений, связанных единым сюжетом. Каждый монтажный кадр состоит из последовательности фотографических или цифровых неподвижных изображений, на которых зафиксированы отдельные фазы движения. Фильм, как правило, имеет звуковое сопровождение.»

— Ты что-нибудь понял?

— Не-а, но, кажется, будет похоже на выступление Эйлианы.

— Вот и я ничего не понял, и тоже кажется. Вроде и говорит понятные слова и языком простым, но ничего не понятно, и так 90 % информации, которая от него исходит. Легче его попросить сделать что-то и особо не вникать.

— Справится ли он с поставленной перед ним задачей — вот в чём вопрос? Лечить душевнобольных — это ведь каждый раз как в новый лес идти, единого лекарства нет, каждый пациент уникален. Я не могу ему ничего посоветовать до того, пока он не окажется на месте, а после контакт с ним будет невозможен.

— Шакал, в соседней комнате лежит моя внучка, она поражена психически и не может проснуться. Мы собираемся переселить тебя из этого носителя в её голову для того, чтобы ты помог ей вылечиться. Ты сможешь это сделать?

«Я выполню любой ваш приказ, господин Адом.»

— Тогда я приказываю тебе, сделай это.

Глава 47 ок

— Как оно снимается с её лица? — Вермильон нетерпеливо топтался возле Ванессы, придерживая шар с Шакалом.

— Давай я сам.

— Нет, я хочу попробовать.

— Вермильон, тебе 500 с гаком лет, а ты всё как маленький. Ладно, сначала вытащи жало у неё из шеи, а потом потяни за хвост и оно само всё отпадёт.

Вермильон проделал положенный порядок действий.

— О-о-о, а оно легче, чем я думал.

— Жидкость внутри тела заканчивается, внутри лицехвата сплошные полости.

— А он не такой мерзкий наощупь, очень даже тёплый и приятный.

Вермильон переложил лицехвата на специальную тумбочку. Потом взял шар с Шакалом обеими рукками и переместил в район солнечного сплетения.

— Нужны какие-нибудь инструменты или ингредиенты? — спросил Адом.

— Менталогия — это не какое-то дешёвое шаманство или фокусы стихийников, ученик. В менталогии есть только маг, сила его разума и магия, всё остальное — излишне, — Вермильон закрыл глаза и сосредоточился.

Сначала ничего не происходило, потом по сфере вместилища поползла ветвистая трещина, потом ещё одна, а потом шар лопнул. Вермильон раздавил его своими руками. Удивительно, как он руки себе не обрезал. Адом, на всякий случай, прикинул, далеко ли у него лежат бинты.

Но упавшие осколки продолжили крошиться уже на полу и это продолжалось до тех пор, пока осколки не превратились в стеклянную муку. Вермильон разжал ладони. Из них исходило тусклое фиолетовое свечение, а между ними летал маленький червячок, состоящий из света. Такую форму приобрёл разум Шакала после того, как его вместилище было разрушено.

— Открой ей глаза, — тихо сказал Вермильон.

Адом приподнял веки Ванессе, зрачки сразу отреагировали на свет и стали расширяться. Вермильон поднёс свои руки к лицу Ванессы. Червячок света отреагировал на это и сразу нырнул Ванессе в левый глаз. На секунду зрачок в левом глазу ярко засветился, а потом стал постепенно угасать. Адом отпустил веки Ванессы и сделал шаг назад.

— Вермильон, получилось?

— Не знаю, я впервые провожу такую операцию.

Два врача с любопытством наклонились над лицом Ванессы, ожидая хоть какой-то реакции. Ожидание начало затягиваться. Тело Ванессы резко открыло глаза и село. Учёные мужи, не ожидавшие такой резкой реакции, испуганно отшатнулись. Одеяло, прикрывавшее тело Ванессы резко сползло. Адом поспешил отвернуться, а вот Вермильон не очень спешил.

— Очень интересно, такие необычные ощущения, — сказал Шакал в теле Ванессы.

— Как ты себя чувствуешь? — строго врачебной интонацией спросил Вермильон.

— Мне неудобно, человеческие тела такие непрактичные, — ответил Шакал и начал себя ощупывать.

Когда его руки дошли до груди и неумело царапнули по соскам, Шакал издал такой неприличный звук, что даже Вермильон отвернулся и покраснел.

— Столько рецепторов по всем телу и все они такие не эффективные, зачем нужно столько? — Шакал попытался встать на ноги, но не удержался и рухнул. Вермильон и Адом ринулись на помощь, но сначала помогли, а уже потом сообразили, что надо было её сначала накрыть чем-нибудь, и что они держат на руках голую девицу. Что, кстати, совсем не смущало Шакала, понятие «стыд» ему было знакомо чисто теоретически.

— Поаккуратнее, ты ещё не привык к телу, — сказал Адом, накрывая Шакала одеялом.

— Определённо — проектировка не эффективная. Господин Адом, если вы пожелаете, со временем я приведу это тело к более эффективной форме.

Адом покосился на лицехвата.

— Э-э-э-э, нет, давай лучше займёмся твоей первоочередной задачей. Вермильон, почему он до сих пор в сознании?

— Потому, что я был не уверен, получится ли у него это вообще. Теперь я вижу, что личность Шакала полностью доминирует в теле. А личность Ванессы подавлена и неактивна. Да и недолгое пребывание в её теле поможет ему освоиться.

Адом и Вермильон посмотрели на сидящего Шакала. Тот продолжал изучать своё тело и уже дошёл до паха, а потом ойкнул ТАК, что оба врача снова покраснели и повернулись к нему спиной.

— Как-то он больно активно осваивается, — зашипел Адом на Вермильона.

— Существо впервые оказалось в человеческом теле, да ещё и женском. Это нормально.

— Ты уверен?

— Наверное.

— Это моя внучка, так что запихивай его сознание в неё поглубже, и чтобы он без неё не возвращался.

— Вот уж никогда не предполагал, что ты потребуешь от меня, чтобы я что-то там запихивал в твою внучку. Напомнить, чья это была идея?

— Прости, но действуй поскорее.

— Эй! Не подгоняй меня, ученик. Некоторые люди мечтали бы о таком друге-внучке. Он тебе и правнуков родит, и рюмашку опрокинет за компанию, и изобретение сконструировать поможет. Не внучка — а мечта.

— Не смешно.

— Ну, ладно, начали. Оборачиваемся на счёт три, два, один.

Они обернулись.

— Шакал, а ты … — Вермильон подавился словами.

Адому вообще поплохело так, что из шкафа вылезли два лицехвата второй модели обоих модификаций и быстро начали реанимационные мероприятия на Адоме.

Дело в том, что Шакал опять поднялся с постели, естественно, даже не подумал прикрыться. Взял себя за ягодицы раздвинул их и повернулся к свету тем, за что взялся. Одновременно пытаясь через плечо заглянуть себе за спину. По иронии судьбы со стороны света стояли Адом и Вермильон.

— Сэр Вермильон, а что это у меня сзади? Дырочка какая-то. А почему стало плохо господину Адому?

Вермильон отвесил себе