Марк Солонин - Bill Gates

Наверное, самое деликатное, что можно сказать по поводу такого «оперативного искусства», так это то, что принятое решение было «не самым оптимальным».

«Враг, неожиданным ударом начавший войну, диктовал нам свою волю, ломал наши планы» (105).

Вот так, потратив всего дюжину слов, комиссар 8-го мехкорпуса Н.К. Попель сказал практически все: и о предвоенных планах (в соответствии с которыми его корпус в первые же часы войны двинулся к переправам через пограничную реку), и о том, что немецкое нападение в этих планах никак не предполагалось, и о командовании фронта, позволившем врагу с первых же дней войны «диктовать нам свою волю».

«Счастье на стороне больших батальонов...»

Если бы силы сторон на южном ТВД были примерно равны, то принятое в ночь на 23 июня решение контратаковать противника разрозненными ударами отдельных частей и соединений привело бы к немедленному катастрофическому разгрому Юго-Западного фронта. Подобному тому, который в реальности произошел в первые дни войны с войсками Западного фронта в Белоруссии и Северо-Западного фронта — в Литве.

Но не зря огромная, богатейшая страна мира два десятка лет голодала, ютилась в бараках и «коммуналках», не зря уже в мирное время военные заводы СССР работали в три смены, не зря в стране рабочих и крестьян кормящую мать возвращали от двухмесячного младенца к станку, не зря лучшие головы многонационального советского народа день и ночь корпели над чертежами танков и самолетов. Результат великих трудов был. «Весомый, грубый, зримый». В распоряжение Жукова, Кирпо-носа, Музыченко и прочих были предоставлены такие гигантские вооруженные силы, такое количество новейших вооружений, которые, казалось бы, одним своим масштабом могли скомпенсировать безграмотность руководства.

В самом деле, «один только» 15-й МК, которому приказано было, не дожидаясь подхода двух других мехкор-пусов, атаковать радеховскую группировку противника, имел на своем вооружении 749 танков — в пять раз больше, чем в противостоящей ему 11-й танковой дивизии вермахта. И среди этих 749 танков было 136 с такими параметрами, о которых немецким танкистам оставалось только мечтать. Даже на луцком направлении, где встречный удар по 14-й танковой дивизии вермахта, уже изрядно потрепанной артиллеристами Москаленко, должны были нанести «только» две свежие советские дивизии (19-я танковая и 135-я стрелковая), соотношение сил, казалось бы, не предвещало беды.

Казалось бы...

23-25 ИЮНЯ 1941 г.

Анализ того, как были выполнены решения, принятые 23 июня 1941 г. на Военном совете в Тернополе, мы начнем с главного — с самого мощного на Юго-Западном фронте 4-го мехкорпуса генерала Власова. Это не займет у мае много времени и бумаги — 4-й МК почти никакого участия в запланированном контрударе не принял (о том, что скрывается за словом «почти», — см. ниже).

Командование РККА возлагало на этот корпус самые большие надежды. В августе — сентябре 1940 года на базе 4-го мехкорпуса проводится серия.крупных войсковых учений на темы: «ввод мехкорпуса в прорыв», «действия мехкорпуса в глубине оперативной обороны противника», «марш и встречный бой». На итоговом учении 26—28 сентября лично присутствовали Нарком обороны Тимошенко и тогдашний начальник Генштаба Мерецков. На должность командира 4-го МК была назначена «восходящая звезда» советского генералитета А.А. Власов. На вооружение 4-го МК поступило 414 новейших танков Т-34 и КВ — ровно столько, сколько было во всех остальных мехкорпусах Ю-3. ф., вместе взятых. Уже после начала боевых действий в оперативное подчинение Власову передали два артполка РГК (441-й и 445-й). Эти полки были вооружены новейшими артсистемами: 152-мм гаубицами МЛ-20 на механической (тракторной) тяге.

Как же была использована эта стальная армада?

Уже в ночь с 22 на 23 июня 1941 г. Жуков, лично прибывший на командный пункт Ю-3. ф., потребовал от командующего 6-й армией Музыченко «как можно быстрее перебросить 4-й мехкорпус на правый фланг армии», т.е. в район намеченного контрудара от Броды на Радехов. Но не тут-то было — легко и непринужденно генерал-лейтенант Музыченко проигнорировал прямое указание генерала армии, представителя Ставки и начальника Генштаба. Музыченко не только не отдал «свой» 4-й МК, но даже попытался (правда, безуспешно) «отныкать» у командования фронта и «чужой» 8-й МК. В конечном итоге мощнейший 4-й мехкорпус не стал ни овладевать г. Люблин «к исходу 24 июня», ни догонять и громить 1-ю танковую группу вермахта. Несколько дней корпус метался в «заколдованном треугольнике» Немиров — Мостиска —

Львов в качестве «пожарной команды», с помощью которой Музыченко пытался остановить продвижение немецкой пехоты на Львов. В докладе полковника Е.Г. Пушкина (погиб он в звании генерал-лейтенанта танковых войск 11 марта 44-го г.), командира 32-й тд 4-го мехкор-пуса, события тех дней описаны так:

«...23.6.41г. Дивизия получила приказ во взаимодействии с 8-й танковой и 81-й мотострелковой дивизиями окружить и уничтожить противника в районе... Не пройдя 30 км, она получила в 10 часов на марше вторую задачу — уничтожить танки противника в районе м. Мосты Бельке. Колонну дивизии пришлось поворачивать по одной дороге на 180 градусов. По прибытии в район м. Мосты Бельке дивизия танков противника не обнаружила.

В 17 часов был получен новый приказ командующего 6-й армией на уничтожение авиационного десанта и 300 танков противника в районе Каменка Струмилова. Части дивизии и танковая группа Голяс стали выполнять новый приказ, но там танков противника не обнаружено, а в Каменка Струмилова были свои части... Танковые полки дивизии за сутки совершили марш в среднем до 100 км...

24.6.41 г. К 1 часу ночи дивизия сосредоточилась в районе... В 11 часов был получен новый приказ к 15 часам 24.6 сосредоточиться в районе... с задачей во взаимодействии с 8-й танковой и 81-й мотострелковой дивизиями уничтожить противника в районе Ольшина, Хотынец, Млыны. 32-й мотострелковый полк по приказу командира 4-го механизированного корпуса отправлен во Львов в резерв армии (таким образом. Музыченко окончательно оставил 32-ю тд дивизию без мотопехоты. — М.С). Дивизия, совершая марш по улицам гор. Львов, встретилась с встречным потоком боевых и транспортных машин 8-го механизированного корпуса (8-й МК двигался на восток, догонять немецкие танки, а 32-я тд в очередной раз возвращалась на запад, к границе. — М.С). На улицах гор. Львов шли уличные бои с диверсантами (в городе началось полномасштабное вооруженное восстание украинских националистов. — М.С). С большими трудностями, преодолевая уличные пробки машин, дивизия к 2.00 25.6.41 г. сосредоточилась в районе...

25.6.41 г. В 10 часов дивизия получила приказ командира 4-го механизированного корпуса, по которому дивизия должна была развить удар 6-го стрелкового корпуса в его наступлении, но штаб 6-го стрелкового корпуса поставил танковой дивизии самостоятельную задачу — атаковать в направлении сильно укрепленного противотанкового района с наличием реки и болотистой местности, не поддержав действий дивизии ни пехотой, ни артиллерией...

26.6.41 г. В 4 часа дивизия получила приказ командира 4-го механизированного корпуса выйти в район Грудек Ягельонь-ски, Судовая Вишня с задачей разгромить колонну в 300 танков противника, двигающуюся из Мосциска на Львов. К 18 часам дивизия сосредоточилась в ур. Замлынье, но танков противника в этом районе не оказалось (в районе боевых действий 6-й армии, на острие Львовского выступа, никаких немецких танковых частей не было вовсе. — М.С). Дивизия совершила в течение суток 85-километровый марш. В 17 часов получен приказ сосредоточиться дивизии в районе Оброшин и быть готовой к действию на Любень Вельки.

27.6.41 г. К 7 часам дивизия сосредоточилась в районе Конопница Заставе, Оброшин, имея задачу уничтожить противника в направлении Любень Вельки. Дивизия совершила ночной 40-километровый марш... По данным штаба корпуса, в районе Любень Вельки установлена группировка противника, фактически же этой группировки не оказалось...»

Хотя геометрические размеры «треугольника метаний» 4-го МК совсем невелики (примерно 50—60 км на сторону), дивизия, судя по докладу ее командира, «за первые три дня 23—25.6. совершила в общей сложности 350-км марш, не имея нормального отдыха для экипажей и восстановления материальной части. Марши совершались как днем, так и ночью. Проведение маршей удовлетворительное, несмотря на недостаточно подготовленный водительский состав. За этот период дивизия боевых действий не проводила ввиду отсутствия противника (подчеркнуто мной. — М.С.) в указанных районах» (28, стр. 181 — 189).

Пехота, в стычках с которой участвовал 4-й МК, была не простой, а горной (1-я и 4-я горнострелковые дивизии вермахта). Это, в частности, означает, что на ее вооружении не было тяжелых пушек калибра 105-мм, которые хотя бы теоретически могли использовать обычные пехотные дивизии вермахта для борьбы против КВ и Т-34. Стандартная же немецкая 37-мм противотанковая пушка в бою с новыми советскими танками была практически бесполезна, что в очередной раз было подтверждено и в боях у Львова. Командир 32-й тд пишет в своем докладе: «Броня наших танков 37-мм пушками немцев не пробивается; были случаи, когда танк КВ имел до 100 попаданий, но броня не была пробита».