Странники - Олег Красин

– Повезло бедолагам! – констатировал Царьков – могли костей не собрать.

– Не они, а мы. Их кости собирать пришлось бы нам.

Тем временем, Мишин и его оператор быстро пошли по улице к стоящей неподалеку машине. Мишин выглядел каким-то взъерошенным, возбужденным. Его ярко красная куртка была расстегнута и полы её отгибались встречным ветром. Размахивая руками, он что-то говорил своему оператору и поминутно оглядывался при этом, видимо проверяя – нет ли преследователей.

– Я тебе еще одну принес – вдруг раздался голос Гнедыха, причем так явственно, словно он стоял рядом с машиной Царькова и Шумилова – ту, которую ты просил.

– Давай, давай! Здесь именно та съемка?

– Да.

– Копий не делал? – спросил низким голосом чеченец – надеюсь, у тебя хватило ума не лезть в эти дела?

– Конечно, Шамиль, я что больной что ли? Полупанов хотел сделать, его жена мне говорила.

– Так он сделал? – подозрительно поинтересовался Ахмадов, – надо будет навестить его жену, поговорить с ней.

– Нет, Шамиль, не делай этого – просительно проговорил Гнедых – Полупанов ничего не успел – я бы знал.

– Смотри, депутат, поверю тебе на этот раз! Останешься ужинать со мной?

– Извини, надо еще в несколько мест успеть. В другой раз…

– Ну, раз так.

Раздалось шуршание, смазанные звуки шагов – видимо Гнедых вышел. Потом снова заговорил Шамиль, но уже на чеченском языке.

– У вас в конторе есть переводчики? – спросил Шумилов, слушая с досадой непонятный разговор горцев.

– С этим проблемы – задумчиво произнес Царьков, – вот только если кто-то из агентуры? Но я таких не помню. Придется вернуться и на месте порешать.

В это время Шамиль закончил свой разговор с невидимыми собеседниками и чеченцы куда-то засобирались.

– Поехали отсюда – сказал Шумилов – надо срочно перевести разговор Ахмадова. От этого может многое зависеть.

В Управлении, как и предупреждал Царьков, переводчиков не оказалось. В агентурном аппарате было несколько чеченцев, однако им до конца не доверяли – было слишком опасно.

Но Шумилову повезло. В налоговой полиции работал их бывший коллега, служивший в свое время в УКГБ по Чечено-Ингушской АССР. Царьков при Шумилове позвонил в Управление налоговой полиции и попросил Тимирязева. Разговор был недолгим и, оказалось, что Тимирязев знает чеченский, сможет им помочь.

– Попроси его прийти поскорее – нетерпеливо попросил Шумилов.

Царьков обо всем оговорился и, чтобы скоротать время, поставил электрочайник.

Они начали чаевничать, ожидая налогового полицая. Царьков принялся рассказывать всякие истории о том, как боролись с бандитами в лихие девяностые, упомянул о ребятах из отдела, поехавших в Чечню на контртеррористическую операцию. Они обсудили обстановку в Чечне, первые потери. Время тянулось медленно, неспешно. Во всяком случае, так казалось Шумилову. Наконец, позвонил дежурный и сообщил, что к начальнику отдела ЗКС и БТ пришел посетитель.

В приемной Шумилова и Царькова ожидал крупный рослый мужчина. Голова его была полностью седой, хотя он был еще не старым. Выглядел гость солидно – аккуратный костюм с галстуком, на руке дорогие часы.

– Тимирязев, Андрей Михайлович – представился мужчина.

После процедуры знакомства Шумилов перешел сразу к делу.

– У нас есть запись разговора на чеченском, надо перевести, да переводчиков нет. Сможете помочь? – спросил он напрямую.

– Пожалуй, попробую, но…кое-что могло забыться, так что дословной точности не гарантирую – Тимирязев развел руками, как бы заранее извиняясь.

Положив небольшой магнитофон на стол, Царьков щелкнул кнопкой прослушивания. В комнате раздался низкий неприятный голос Шамиля. Тимирязев слушал сосредоточенно, попросил после окончания записи прокрутить еще один раз. Когда Шамиль кончил говорить и Царьков выключил запись, Тимирязев сказал:

– В общем так, этот чеченец говорит что надо какую-то кассету отвезти в Москву. Кассета важная, её там ждут. Потом он сказал что-то про человека, который был с ними недавно. Этот человек не чеченец, не мусульманин.

– А что он сказал о нём? Кто это? Случайно не журналист? – нетерпеливо спросил Шумилов.

– Нет…- протянул Тимирязев, – не похоже. Это какой-то важный, уважаемый человек и он хорошо знаком чеченцу.

– Продолжайте!

– С этим человеком надо разобраться, он сказал это какому-то Руслану. А Руслан его спросил, не будет ли большого шума, если он завалит русского. Шамиль, сказал, что сильного шума не будет, мужик и так замешан в нескольких сомнительных разборках по линии бизнеса – всё спишут на его конкурентов. И все – больше ничего не сказали.

– Так, так… – произнес задумчиво Шумилов, – спасибо вам, Андрей Михайлович, за помощь!- и он крепко пожал ему руку бывшему коллеге.

– Будет трудно, зовите! – улыбнулся Тимирязев.

– Непременно.

– Интересно – сказал Царьков, вернувшись в кабинет после того как проводил Тимирязева, – это Шамиль говорил о Гнедыхе?

– По всей видимости – ответил Шумилов, – депутат только что был у Ахмадова и разговор, я думаю, идет о нем. Слушай, Викторыч, надо бы наших людей приставить к этому деятелю, для охраны. Иначе будет не очень хорошо выглядеть, если мы знали о покушении, но ничего не сделали.

– Думаете, есть смысл?

– Смысл есть во всем, даже в том, как пустить струю в унитаз. Не тяни, Андрей, надо срочно, прямо сейчас их отправить.

– Тут уж я без санкции не могу!

Подняв трубку, Царьков нажал одну единственную кнопку, отчего аппарат цвета слоновой кости с гербом Советского Союза на номеронабирателе загудел негромким, но ощутимо слышимым звуком и дождался, когда ему ответил заместитель начальника Управления полковник Дрозд. Царьков сообщил, что имеется информация о подготовке покушения на депутата Госдумы Гнедыха, в связи с чем, надо срочно выделить ему охрану.

– Информация точная, проверенная? – засомневался Дрозд – надо будет докладывать генералу, готовить ШТ в Москву.

Царьков, державший трубку не очень близко к уху, так что громкий голос Дрозда был слышен достаточно хорошо, вопросительно покосился на Шумилова.

– Вали всё на меня – вполголоса посоветовал Николай Поликарпович, – если будут вопросы, я потом все объясню.

– Данные у полковника Шумилова, все подробности он сообщит дополнительно. Где полковник? Не знаю – Царьков со смешком посмотрел на Шумилова – он мне не докладывает.

– Если положение серьезное выделяйте людей из своего отдела. Пусть его сопровождают до дома и предупредят, чтобы без охраны из подъезда не выходил. Мы можем его поохранять какое-то время, но не долго. У нас своих задач полно. Пусть наймёт частную охрану. Так и объясните ему.

– Я всё понял – сейчас отправлю! – ответил Царьков и закончил разговор.

– Санкция получена, Николай Поликарпович – сказал он Шумилову, я проинструктирую своих ребят и отправлю их в офис к депутату.

– Как думаешь, надо нам поехать вместе с ними и объяснить Гнедыху ситуацию или нет? Вдруг он, под это дело, сольет дополнительную информацию?

– Попугаем его?

– Вот именно!

– А что, может и сработать! Тогда надо быстрей отправлять оперов – Царьков поднялся, нерешительно посмотрел на Шумилова – вы со мной или в гостиницу?

– Нет, так просто от меня не отделаешься! – засмеялся полковник – пойду с тобой. Все равно в гостинице делать нечего. Футбола сегодня нет. Хоккея тоже.

– Тогда милости просим назад, на третий этаж – ответил Царьков, и Шумилов не уловил, чего в его голосе было больше: разочарования или радости.

В кабинете Царьков вызвал к себе двух своих сотрудников, одним из которых оказался уже знакомый Шумилову Олег, доставший им "жучки". Он тщательно их проинструктировал, а затем, оправив их к депутату. Затем Царьков развернул шахматную доску, поставил электрический чайник на подставку. Тот сразу зашипел глухим шумом.

За окном стемнело.

Шумилов взял черные фигуры, неторопливо принялся расставлять их на доске, бросая косой взгляд в окно. Что-то они упустили за всей этой суетой. Но что? Эта мысль не давала ему покоя. Выстроив свое черное войско в два ряда, Николай Поликарпович сделал ответный ход, после того как Царьков двинул вперед пешку. Его шахматный противник что-то говорил, но Шумилов был полностью погружен в себя, автоматически двигал фигуры. Однако при этом умудрился не проигрывать.

– Николай Поликарпович, – обратился к нему Царьков – вы как будто меня не слушаете?

– Извини Андрей Викторович, но я думаю, мы упустили нечто важное. Вы помните, Тимирязев говорил нам, что Шамиль упомянул кассету?

– Да. Он хотел её отправить с курьером.

– Точно. Только вот куда хотел? Этого мы не знаем. Надо, пожалуй, бросать нашу партию – Шумилов с сожалением глянул на шахматную доску, – оформляй срочно задание наружке и убеди Дрозда, что выставляться надо сегодня.